Немного истории
Суд присяжных в России появился в результате судебной реформы 1864 года. «Идея состояла в том, чтобы вопросы факта, то есть было или не было то или иное событие, решали присяжные, а вопросы права, то есть квалификации деяния, решал судья», – рассказывает Роман Нефедов из . Такой подход позволял исключить предвзятость судьи, который теперь был связан вердиктом присяжных.
С приходом советской власти эту модель правосудия упразднили. Причины на то были политические, уверен Нефедов. Переход к новому строю, который проходил в том числе насильственным путем, требовал контролируемого судопроизводства.
Формально к суду присяжных вернулись еще на закате СССР. В 1989 году Верховный Совет закрепил право на такой суд за подсудимыми, которым грозила смертная казнь или лишение свободы на срок свыше десяти лет. Но в реальности суд присяжных возобновил свою работу позже – уже после распада СССР. В 1993 году он в порядке эксперимента появился в пяти субъектах: Ивановской, Московской, Рязанской, Саратовской областях и Ставропольском крае. А уже в 2004 году присяжные заработали во всех регионах, за исключением Чечни – там это случилось только в 2010 году.
Первоначально коллегии собирались только в областных судах и состояли из 12 человек. Но в июне 2018 года вступили в силу поправки, которые сократили число присяжных в областных судах до восьми человек, а также распространили этот институт на районные суды. Последних наделили правом рассматривать дела с участием всего шести заседателей.
Как «народный» суд работает сейчас
В настоящий момент суду присяжных подсудно несколько десятков преступлений, перечисленных в п. 2 и 2.1 ч. 2 ст. 30 УПК. На практике же чаще всего представителям народа приходится разбираться в убийствах, а также в причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшим по неосторожности смерть, рассказывает старший партнер Андрей Гривцов.
При вынесении вердикта заседатели должны стремиться к единодушию, но если его не удается достигнуть в течение трех часов, то решение принимается простым большинством голосов, говорится в ст. 343 УПК. Если же голоса разделятся поровну, то побеждает оправдательный вердикт. Он обязателен для судьи, который после его оглашения должен вынести оправдательный приговор. А вот обвинительный вердикт не мешает судье оправдать подсудимого, следует из ст. 348 УПК.
На вопрос о том, нужен ли в современной России суд присяжных, все опрошенные эксперты без сомнений отвечают утвердительно.
Если вы хотите реальной состязательности, равноправия сторон, презумпции невиновности, права на защиту и влияния защиты в суде, то вам нужен суд присяжных.
С ним соглашается Нефедов: «Бывает, что судья, видя, что доказательства вины откровенно слабые, вместо того чтобы оправдать человека, назначит минимальное наказание, изменит квалификацию деяния, в худшем случае – возвратит уголовное дело для дополнительного расследования».
Присяжные же судят, исходя из оценки доказательств. Они не прощают ошибки предварительного следствия и плохую подготовку гособвинителей, обращает внимание старший партнер АБ Руслан Закалюжный. Именно по этой причине число оправдательных приговоров с участием присяжных несоизмеримо больше, чем без них.
После уже упомянутой реформы, которая пустила присяжных в районные суды, а также расширила перечень подсудных им преступлений, количество процессов с участием заседателей выросло вдвое. Но несмотря на положительную динамику, общее число таких разбирательств все еще ничтожно мало.
Почему присяжные в России – это редкость?
Есть сразу несколько причин, почему суд присяжных так слабо распространен в России. Одна из них – незаинтересованность представителей власти в этой модели правосудия, сходятся во мнении опрошенные юристы. «Следственные органы и прокуратура не хотят терять практически гарантированное осуждение человека. А судьи – отдавать на откуп представителям народа то, что считают «своим» делом», – рассуждает Пашин.
По его словам, повлиять на востребованность суда присяжных следственные органы могут изменением состава. Например, убийство переквалифицируют на причинение смерти по неосторожности, которое неподсудно заседателям. Порой правоохранители также прибегают к уговорам, рассказывает Пашин. Они внушают обвиняемому: если осудят присяжные, будет очень строгое наказание, а если оправдают – приговор все равно отменят. Это, по словам судьи в отставке, сильно дезориентирует подсудимых. По данным Судебного департамента, из 1044 человек, кто просил рассмотреть его дело с участием присяжных, 115 (11%) отозвали свои ходатайства.
Вместе с тем угроза отмены оправдательного приговора, на которую периодически ссылаются следователи, более чем реальна. И это еще одна проблема, которая мешает активному распространению суда присяжных. В прошлом году апелляция отменила 62,1% оправдательных приговоров, вынесенных с участием присяжных, подсчитали в Институте проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге. Для сравнения – в США оправдательный приговор присяжных вообще не может быть отменен, рассказывает эксперт.
Еще одно подтверждение того, что «народный» суд едва ли пользуется поддержкой власти, – небольшое количество преступлений, подсудных заседателям. Сперва таких составов было около 50. Позже их число сократили почти вдвое, исключив из перечня, в частности, дела о шпионаже, массовых беспорядках, половых преступлениях, преступных сообществах, взятках. Затем несколько преступлений все же добавили – на сегодняшний день их около 30. Это мало, считает Пашин. Он вспоминает, что в Российской империи присяжные могли рассматривать больше 400 составов. А в современной Америке им подсудны любые преступления и даже некоторые гражданские дела.
Не особо заинтересованы в суде присяжных и сами потенциальные заседатели.
Суд вызывает по 300 кандидатов, а приходит всего 20. Как правило, присяжные выбывают из коллегии без объяснения причин и без каких-либо мотивов.
Чуть более оптимистичную статистику показало исследование Общественной палаты. Согласно ему, только четверть опрошенных заявили, что отказались бы от работы присяжных, еще столько же затруднились ответить.
«Далеко не каждый готов надолго оторваться от работы и повседневных дел, чтобы поработать заседателем», – комментирует проблему неявки Василий Трегубов из . «Если бы было гарантировано, что процесс продлится неделю-полторы, то люди бы ходили», – соглашается с ним Пашин, добавляя, что сейчас некоторые разбирательства длятся по три года. «Кто же пойдет на это?», – удивляется он. Другая причина низкой явки – недоверие судебной системе. Люди не верят, что смогут сами отправлять правосудие, поясняет Нефедов. Сказывается также отсутствие жесткой обязанности участия и ответственности за уклонение от этого, добавляет Закалюжный. Так или иначе, собрать коллегию довольно непросто, что существенно затягивает процесс и в конечном счете влияет на привлекательность «народного» суда.
Что дальше?
Опрошенные юристы единогласно заявляют: развивать суд присяжных нужно. И здесь, по их мнению, следует выделить два основных направления. Это повышение явки кандидатов в присяжные и расширение списка преступлений, которые могут разбирать заседатели.
Увеличить явку можно несколькими способами, считает адвокат МКА Алексей Сердюк. С одной стороны, нужно установить ответственность для тех, кто решит проигнорировать повестку. С другой – увеличить материальные гарантии для присяжных, что, кстати, сейчас пытается сделать Минюст. Параллельно с этим необходимо активно повышать уровень правовой культуры населения. Без этого институт присяжных не будет развиваться, уверен Сердюк.
Еще один способ борьбы с неявкой – сокращение сроков рассмотрения дел с участием присяжных. «Нужно сделать так, чтобы граждане не проводили в суде два, три месяца, а проводили неделю или в крайнем случае месяц», – заявил Момотов на заседании Клуба Замятнина, добавив, что такие возможности у судебной системы есть.
В свою очередь, об увеличении числа составов, подсудных присяжным, говорят уже не первый год. Еще в начале 2020-го президент Владимир Путин поручил Верховному суду до 1 июня 2020 года «рассмотреть вопросы о расширении составов преступлений, дела о которых смогут рассмотреть суды с участием присяжных заседателей». А уже в феврале глава ВС Вячеслав Лебедев предложил распространить компетенцию суда присяжных на все особо тяжкие составы и дела о преступлениях в сфере предпринимательства.
Еще через месяц бизнес-омбудсмен Борис Титов направил Лебедеву законопроект, который предусматривает передачу заседателям дел о мошенничестве, растрате, злоупотреблении полномочиями в отношении ИП, учредителей и участников компаний, а также топ-менеджеров и главных бухгалтеров. В октябре сообщалось, что глава ВС поддержал идею Титова, но до Госдумы законопроект так и не дошел.
В августе этого года выяснилось, что суду присяжных могут разрешить рассматривать уголовные дела экономической направленности в IT-сфере. Это следует из «дорожной карты» по созданию дополнительных условий для развития отрасли, которую 20 июля одобрила правительственная комиссия по цифровому развитию. По мнению авторов документа, мера повысит удовлетворенность участников рынка условиями ведения бизнеса в России и сократит отток разработчиков из страны.
О необходимости распространить суд присяжных на «предпринимательские» составы говорят большинство опрошенных экспертов. По мнению Сердюка, отнести к компетенции заседателей, прежде всего, нужно ч. 4 ст. 159 («Особо крупное мошенничество»), ч. 4 ст. 160 («Особо крупная растрата»), ч. 2 ст. 199 («Особо крупное уклонение от уплаты налогов») и ч. 2 ст. 201 УК («Злоупотребление полномочиями с тяжкими последствиями»). Причем сделать это следует без всяких оговорок, подчеркивает адвокат. В некоторых случаях можно предусмотреть дополнительные требования к присяжным, считает Антон Гусев из : «Например, установить, что сложные «экономические» дела могут рассматривать только граждане с высшим образованием или опытом предпринимательской деятельности».
Вместе с тем «экономические» преступления должны стать лишь первым этапом расширения института присяжных, уверен Пашин. В целом, по его мнению, почти все составы можно «отдать» заседателям. «Во всяком случае каждый раз, когда гражданину грозит лишение свободы, у него должен быть выбор: воспользоваться казенной юстицией или судом присяжных», – убежден судья в отставке.
