Помилование вместо казни это реально?
Банкротство сейчас — это, скорее, ликвидация, реабилитационные процедуры оказываются не так популярны. Но ситуацию может изменить реформа банкротства. Законопроект, внесенный в Госдуму в мае этого года, предлагает сместить фокус с «казни» (ликвидации) на «помилование» (реструктуризация). Подробнее об этом рассказал Геннадий Юрин, старший юрист Allen & Overy. Он объяснил, что инициатива расширяет применение реабилитационных механизмов и одновременно сокращает разнообразие неэффективных банкротных процедур юрлиц. В результате реформы предлагают оставить только реструктуризацию долгов и конкурсное производство. Последнее будет менее комфортным для кредиторов. В том числе потому, что вводится его предельный срок — полтора года вместо текущего бесконечного срока. То есть реструктуризация по задумке будет в приоритете.
Схема, которую сейчас предлагают для юрлиц, похожа на ту, что с 2015 года действует для граждан. При их несостоятельности предусмотрены две процедуры: реализация имущества и реструктуризация долгов. Но в подавляющем большинстве случаев в отношении граждан применяется именно реализация. «Граждане предпочитают списывать долги, а не погашать их. Готов ли бизнес действовать иначе?», — озадачил участников конференции Юрин. Сам эксперт полагает, что смена курса на реструктуризацию и ее успех зависят от воли бизнеса на «помилование» банкротящихся компаний. Сами же по себе законодательные изменения предлагают лишь новые инструменты для этого.
От будущих перспектив к нынешним возможностям реструктуризации перешла Лидия Солодовникова, руководитель практики разрешения судебных споров и банкротства КПМГ в СНГ. Начала она с того, как до банкротства попытаться решить все финансовые проблемы. Можно, по словам эксперта, заключить с кредитором соглашение о реструктуризации. Это поможет облегчить долговую нагрузку на общество, а еще — продолжить работу.
На практике желающих заключить такое соглашение в России мало. Кредиторы боятся, что должник, стремясь освободиться от долгов, таким образом попытается оттянуть свое банкротство, не будет выполнять условия соглашения и нарастит кредиторскую задолженность.
По этой же причине не всегда получается заключать мировое соглашение уже в процедуре. А если договориться с кредиторами не получится, то поможет институт cram down. Подробнее об этом рассказал Дмитрий Константинов, руководитель практики банкротства и финансовой реструктуризации ЮФ Это судебное принуждение кредиторов к введению процедуры реструктуризации в отношении должника. Этот механизм активно используется во многих зарубежных странах, но в России он пока не предусмотрен. Хотя изначально институт был прописан в законопроекте о реформе банкротства, но после многочисленных редакций cram down исключили.
О мировом опыте реструктуризации рассказал Тимоти Стаббз, руководитель практики банковского права и финансирования и практики реструктуризации и банкротства
Опыт последних лет иностранных банков и крупных кредиторов показывает, что важна превентивная реструктуризация. То есть судебная реструктуризация — очень важный инструмент, но не единственный. Опыт оказывает, что эффективнее будет, если все сядут за стол до банкротства и попытаются урегулировать ситуацию.
По словам эксперта, добровольная реструктуризация может быть интересна не только самому должнику, но и кредиторам. Ведь в этом случае они могут получить намного больше средств, чем при обращении в суд.
От реструктуризации к теме внесудебного банкротства перешел Азат Ахметов, советник . Уже год этот механизм существует, за это время около 6000 должников смогли избавиться от своих обязательств без суда. Но еще больше поданных заявлений были возвращены, отметил Ахметов. Эксперт рассуждал, можно ли применить внесудебное банкротство к юрлицам. Ахметов напомнил, что в старых редакциях закона «О банкротстве» такая возможность была предусмотрена, но она не прижилась и от нее отказались. Ахметов полагает, что институт можно вернуть. По его мнению, банкротить в упрощенном порядке нужно будет фирмы с маленькой суммой долга. Например, 1 или 5 млн руб. И главное условие — согласие всех кредиторов. «Но когда мы до этого дойдем, неизвестно», — заключил Ахметов.
Арбитражный управляющий — спаситель или вредитель
О роли арбитражного управляющего в процедуре банкротства рассказала Алина Манина, заместитель управляющего партнера и руководитель практики сопровождения банкротств Она поделилась советами, где искать управляющего. Эксперт назвала несколько самых эффективных способов: спросить у коллег-юристов, имеющих опыт сопровождения процедур банкротства, посмотреть на сайте ЕФРСБ (у каждого управляющего там есть своя карточка), из рейтинга на сайте ФНС в разделе «Банкротство». Но на выборе кандидатуры все не останавливается. Чтобы он стал спасителем для должника, а не вредителем его нужно тщательно проверить. Узнать, нет ли его в списках дисквалифицированных лиц, а еще проверить картотеку арбитражных дел, проанализировать, какие процедуры он вел. Это поможет узнать и его специализацию. Если у него есть опыт банкротства фирмы из энергетической сферы, то ему будет проще еще раз взяться за такое дело. Если речь про крупного должника, эксперт считает, что не стоит привлекать начинающего управляющего. «Пусть он учится на маленьких компаниях, а не на вашем должнике», — подчеркнула Манина.
Лучше выбирать арбитражного управляющего по месту нахождения должника. Например, если он живет в Екатеринбурге, то он может прийти на завод должника. А еще это снизит судебные расходы на его командировки.
Эффективность работы управляющего зависит и от возложенных на него полномочий. На этом остановилась Ольга Анисимова, заместитель директора юридического департамента, ведущий эксперт Она рассказала об инициативе разрешить управляющим самим включать требования кредиторов в реестр. Такую возможность предусматривал законопроект ВС, а сейчас и банкротная реформа. Важно, как полагает Анисимова, избежать ущемления прав должника и злоупотреблений со стороны кредиторов.
Стоит установить правила рассмотрения требований кредиторов, либо что заявленные требования включаются управляющим автоматически и не могут быть обжалованы в суде.