Что говорит практика о временном переводе
Эксперты отмечают, что позиция судов насчет характера перевода работников на другую должность уже сформировалась.
У судов есть понимание, что временный перевод сотрудника на другую работу не может превышать одного года, за исключением случаев замещения временно отсутствующего коллеги. Попытки обойти этот допустимый предельный срок (абз. 1 ст. 72.2 ТК) временного перевода на другую работу незаконны.
В качестве примера Кандрина приводит апелляционное определение Свердловского областного суда от 31 октября 2019 года по делу № 33-18595/2019, где отметили, что временный перевод для истца был ограничен законом годичным сроком, а с учетом положений ст. 9 ТК в трудовом договоре не могли согласовать более длительный срок работы истца на условиях временного перевода. В этом случае перевод утрачивал временный характер, становясь постоянным. Кроме того, Кандрина обращает внимание, что в неофициальных актах толкования Государственной инспекции труда подобный подход равным образом неоднократно закреплялся. Еще эксперт отмечает, что в юридической литературе подход к решению этого вопроса сформулирован аналогичным образом.
Несмотря на сформировавшуюся позицию, есть ситуации, когда суды придерживаются другого подхода. Даже когда работник продолжил выполнять обязанности на новой должности после истечения срока временного перевода, суды могут не признать его постоянным. Так произошло в деле Алины Паниной*. Она работала продавцом-кассиром, а потом ее перевели на позицию заведующей отделом по допсоглашению, заключенному на год. Когда срок истек, она продолжила трудиться на этой же должности, но вскоре забеременела и ушла в отпуск. Перед тем как она отправилась в декрет, работодатель вспомнил, что срок допсоглашения истек и Панину надо вернуть на позицию кассира.
Трудоустройство и череда переводов
В сентябре 2014-го Панина устроилась на работу продавцом-кассиром в магазин одежды и обуви H&M в Красноярске. За пять лет она четыре раза поменяла работу в компании и даже переезжала из-за этого в другие города:
- Август 2015-го — Панину перевели работать в ТРЦ «Галерея Новосибирск».
- Апрель 2016-го — ей подняли зарплату.
- Январь 2017-го — Панину повысили до заведующей отделом в Барнауле. Допсоглашение об этом действовало с 1 февраля 2017-го по 31 января 2018 года.
- Июль 2017-го — ее снова перевели в ТРЦ «Галерея Новосибирск» и подняли зарплату.
- Август 2018-го — Панину отправили работать в новосибирский ТРЦ «Аура».
- Февраль 2019-го — ей снова подняли зарплату.
Во всех документах стороны определили сроки их действия. В последнем, февральском соглашении стояла дата — до 31 марта 2019 года, а с 5 сентября 2019-го она ушла в отпуск по беременности и родам.
Перевод был временным
27 марта 2019-го компания сообщила сотруднице, что 31 марта истекает срок ее временного перевода на более высокую позицию. Ей сказали, что с 1 апреля она должна выйти продавцом-кассиром на постоянное рабочее место в ТРЦ «Галерея Новосибирск». По мнению Паниной, возвращение ее на старую должность незаконно.
После того как в январе 2018-го истек срок перевода на позицию заведующей, она продолжала выполнять эти обязанности. Работодатель не просил, чтобы Панина снова стала кассиром, а все последующие допсоглашения касались только места работы и размера зарплаты. Еще она отметила, что в течение пяти лет компания ежемесячно удерживала из ее зарплаты северную надбавку. С 23 марта по 23 июня 2019-го она болела и не могла пойти в суд, что подтвердила листками временной нетрудоспособности, поэтому в июле 2019-го иск подал ее представитель.
Панина хотела, чтобы суд признал незаконным ее перевод на должность продавца-кассира, восстановил на позиции заведующей и взыскал с компании 361 263 руб. В эту сумму заявитель включила незаконно удержанную зарплату, невыплаченные пособия по временной нетрудоспособности и беременности, отпускные, а еще компенсацию морального вреда.
Компания возразила. По ее мнению, Панина пропустила срок, когда она могла обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора. На это, согласно ч. 1 ст. 392 ТК, у работника есть три месяца со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права. Срок временного перевода Паниной истекал 31 марта 2019 года, уведомление об этом ей направили 27-го числа того же месяца. А иск представитель Паниной подал лишь в июле 2019-го.
Три инстанции подтвердили непостоянство перевода
Октябрьский районный суд Новосибирска удовлетворил требования Паниной частично. В пользу истца взыскали 85 910 руб. вместо запрашиваемых 361 263 руб. В остальном Паниной отказали. Апелляция и кассация оставили решение первой инстанции без изменений. Суды пришли к выводу, что перевод Паниной на должность заведующей был временным, потому что во всех допсоглашениях стороны определили сроки их действия и работодатель, когда заканчивался срок временного перевода, сообщил сотруднице о необходимости приступить к трудовым обязанностям продавца-кассира по прежнему месту работы. Еще суды указали, что она безосновательно пропустила срок обращения в суд, потому что иск подал в июле 2019-го ее представитель, а не сама Панина, которую компания 27 марта 2019-го уведомила о необходимости выйти на прежнюю работу с 1 апреля.
В отношении северной надбавки суды отметили, что стороны не договорились об удержании излишне выплаченных Паниной сумм зарплаты. Суды указали, что надбавку стали удерживать с ноября 2017 года. Они пришли к выводу лишь о частичном удовлетворении требований истца в этой части и применили последствия пропуска годичного срока по ч.2 ст. 392 ТК, когда работник может обратиться в суд с требованием о невыплате или неполной выплате зарплаты. Еще суды указали, что налоги и страховые взносы работодатель уплатил правильно.
ВС отметил, что перевод был постоянным
Верховный суд отменил акты нижестоящих инстанций за исключением взыскания с работодателя единовременного пособия при постановке на учет в ранние сроки беременности и отправил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию в другом составе суда (дело № 67-КГ22-1-К8).
Коллегия ВС по гражданским делам указала, что суды не учли сразу несколько важных обстоятельств. В первую очередь, допсоглашения, заключенные после того, как Панину повысили до заведующей, касались только места работы и размера зарплаты, а не самой должности «заведующая отделом». На ней Панина проработала более двух с половиной лет. При этом, когда закончился срок действия дополнительного соглашения о переводе ее на должность завотдела, работодатель не предоставлял ей прежнюю работу продавца. ВС отметил, что заключение допсоглашений после того, как истек срок повышения Паниной, может говорить, что она продолжила исполнять обязанности заведующей. И это приравнивается к постоянному переводу женщины на такую должность.
По вопросу пропуска сроков для восстановления Паниной в должности суды не учли, что она не могла обратиться в суд с 23 марта по 23 июня 2019 года из-за болезни. На это тоже обратил внимание ВС. Истец подтвердила это листками временной нетрудоспособности. Кроме того, вести дела через представителя — право гражданина, а не его обязанность. Еще ВС заметил, что, удовлетворяя требования о взыскании незаконно удержанной из зарплаты северной надбавки, суды не выяснили, говорил ли Паниной работодатель об основаниях такого удержания и были ли у нее объективные причины, которые мешали оспорить это в годичный срок.
Мнение юристов
Владислав Мазур, советник, руководитель практики трудового права , отмечает, что ВС продолжает тренд на недопустимость формального подхода к трудовым спорам, в том числе при толковании положений трудового договора. Пока этой тенденции придерживаются только в спорах, которые проиграли работники, констатирует Михаил Герман, партнер, руководитель трудовой практики Эксперт полагает, что ВС взял курс на борьбу с формальным подходом работодателей к ведению кадровой документации и на максимальное соблюдение ТК с их стороны. Он прогнозирует, что такая направленность сохранится в ближайшие годы, пока ситуацию с реальным ведением таких бумаг существенно не изменят.
Подход ВС фактически вводит повышенные требования к знаниям и профессиональным навыкам не только специалистов кадровых служб, но и для юристов, сопровождающих текущую деятельность компаний.
Глава практики «Интеллектуальное право. Трудовые отношения и споры» Александра Акимова предполагает, что на итог спора мог повлиять недавний уход компании-ответчика из России.
Надежда Илюшина, партнер практики трудового права , обращает внимание, что не очень понятно, почему нижестоящие инстанции сослались на то, что иск подал не сам работник, а его представитель. Эксперт отмечает, что такого давно не встречалось в практике. Ссылка на то, что работник большую часть срока был нетрудоспособен, тоже должна была сыграть свою роль, считает Илюшина. Она говорит, что ранее применяли другой подход: если работник нетрудоспособен лишь часть срока, отведенного на подачу искового заявления, то он не продлевался на период нетрудоспособности. Считали, что у работника была возможность подать иск, когда он был здоров, но он этого не сделал.
В последнее время суды понятийно считают, что длительная нетрудоспособность работника, даже частичная, в течение срока исковой давности — уважительная причина для пропуска срока, и, как правило, восстанавливают его.
Еще Илюшина отмечает и общий тренд на изменение судебной практики после 2020 года. Обсуждаемый спор начался на рубеже 2019–2020 годов. В те времена суды довольно формально подходили к разрешению трудовых конфликтов, вспоминает эксперт. А к 2022 году начала довольно устойчиво складываться практика решения таких дел в пользу работников, особенно в части восстановления на работе.
Чтобы работодатели могли избежать проблем и недопониманий с сотрудниками в отношении временного перевода, важно правильно его оформить. Как это сделать корректно, рассказала Татьяна Кандрина.
* Имя и фамилия изменены редакцией.
