Сейчас в отношении каждой организации, которая входит в холдинг, возбуждают самостоятельные производства со своими арбитражными управляющими и реестрами кредиторов. При этом есть ситуации, когда банкротство сразу группы компаний могло бы упростить процедуру и достигнуть ее главной цели — удовлетворить требования кредиторов. Например, когда все предприятия холдинга действуют как единый комплекс, где каждая организация отвечает за производство разных деталей для общего результата. Но в законе нет соответствующих механизмов.
Проблемы банкротства группы компаний
Олег Пермяков, партнер , отмечает, что одна из серьезных проблем — несогласованность процедур банкротства разных частей группы компаний. То есть в отношении каждого участника группы возбуждают самостоятельные дела о несостоятельности.
Из-за необходимости возбуждать отдельные дела по каждому члену группы приходится заново проходить этап установления требований кредиторов и выбирать реабилитационную или ликвидационную процедуру банкротства.
Эксперт объясняет, что возникает множество процедур, где суды отдают предпочтение интересам кредиторов одной фирмы-должника, забывая про кредиторов других компаний из той же группы. Так поступил Верховный суд при банкротстве концерна «РИАЛ», субординировав реституционные требования аффилированной организации. Те возникли из-за того, что в деле о ее несостоятельности оспорили подозрительную сделку по выводу имущества (дело № А20-3223/2017). В таких обстоятельствах крайне сложно добиться достижения общих целей для нескольких процедур, а провести успешную реабилитацию бизнеса фактически невозможно, отмечает Пермяков.
Решить проблему, по мнению эксперта, можно, если утверждать одного арбитражного управляющего для банкротства всех частей группы. Но суды не идут по этому пути. В одном из дел суд отказался утвердить кандидатуру финансового управляющего, занимающего аналогичную должность в другой организации, которую контролирует должник. Суд пришел к выводу, что у управляющего есть заинтересованность в отношении должника (постановление АС Северо-Кавказского Округа от 11 апреля 2022 года по делу № А32-28119/2021).
Суды крайне узко толкуют положение закона об имущественной обособленности юридического лица как субъекта хозяйственного оборота.
Суды часто не учитывают: активы группа направляет на то, чтобы достигнуть общих экономических целей. Пассивы показывают, как группа использует активы. Следовательно, следует соотносить активы и пассивы не отдельных компаний, а группы целиком. При этом, чтобы объединить имущество группы — применить материальную консолидацию, необходимо обосновать общие экономические цели ее участников, отмечает эксперт. Это можно сделать за счет структуры отношений внутри группы, того, как участники используют имущество, и других факторов. Иначе необоснованно ущемляются имущественные права кредиторов, отмечает юрист. К аналогичному выводу пришел ВС в определении от 10 февраля 2022 года по делу № А40-101073/2019.
Красников отмечает, что институт банкротства группы компаний наиболее развит в США. Там есть два механизма:
- substantive consolidation — материальная консолидация, то есть имущество компаний группы объединяют, чтобы рассчитаться с общими кредиторами;
- joint administration — процессуальная консолидация, когда объединяют процедуры банкротства.
Эти институты выполняют разные цели, объясняет эксперт. Материальная консолидация направлена на объединение имущества компаний группы, а процессуальная — на экономное и оперативное достижение целей процедуры. По мнению юриста, в России сейчас более востребован второй вариант, когда процедуры объединят и ими будет заниматься один управляющий. Это позволит ему выстраивать более релевантные модели хозяйственных взаимоотношений участников группы, выявлять бенефициаров бизнеса и оспаривать весь комплекс подозрительных сделок.
Куда движется практика о банкротстве группы компаний
В законе нет критериев, чтобы определить круг лиц, которые могут входить в такую группу, и основания для введения ее банкротства. Но некоторые механизмы выработала судебная практика.
Андрей Мазуркевич, адвокат практики банкротства , тоже обращает внимание на дело «СкладЛогистик» (№ А40-101073/2019). Там ВС допустил материальную консолидацию. Экономколлегия указала, что членов холдинга нельзя воспринимать как самостоятельных субъектов из-за запутанности внутригрупповых отношений. Азат Ахметов, советник , отмечает, что в этом деле ВС фактически разрешил игнорировать принцип самостоятельности юридического лица. Если есть злоупотребления, для целей банкротства можно рассматривать группы компаний как единое целое.
Риск несостоятельности всей группы возникает тогда, когда есть противоправная цель в отношениях между частями одного холдинга, которая и привела одну из них к банкротству.
Мария Маевская, юрист , обращает внимание на еще один механизм банкротства группы из п. 12 Обзора судебной практики ВС № 4 (2020). Там указали: можно привлечь к субсидиарке лиц, из-за которых компания обанкротилась. Необходимое условие — они сделали так, что из-за действий группы должник понес только убытки. При этом другие участники холдинга получили прибыль. Тот, кто навредил должнику, вместе с контролирующим его лицом солидарно несет с ним субсидиарную ответственность.
Так можно распространить обязательства должника на всю группу и удовлетворить требования независимых кредиторов из имущества других участников группы за счет института субсидиарной ответственности.
При этом эксперт обращает внимание на вывод ВС в деле № А40-134998/2016. Суд отказался рассматривать кассационную жалобу и согласился с выводами нижестоящих инстанций, что в группу компаний можно включать не только юрлиц, но и физлиц — бенефициаров и руководителей. То есть контролирующие лица рискуют тем, что их могут привлечь к субсидиарной ответственности.
Надо ли менять закон
Позиции юристов по этому вопросу разделились. Анна Ларина, исполнительный директор ООО , полагает, что пока нет необходимости менять закон.
Первым шагом на пути к банкротству группы компаний может быть процессуальная консолидация на основе толкования ВС ст. 130 АПК о соединении и разъединении нескольких требований. Формирование практики в различных делах позволит провести более тонкую настройку этого механизма.
Если же вводить такие правила в закон, предусмотреть все нюансы будет сложно. Кроме того, этот подход будет более гибким, поскольку суд сможет отказаться от объединения дел.
Ахметов, напротив, полагает, что необходимо законодательно урегулировать процессуальную консолидацию процедур банкротства. Затем следует вводить в законодательство понятие «материальная консолидация», «процедура банкротства группы компаний».
Это повысит эффективность процедур банкротства компаний, упростит их, сэкономит сроки их производства и позволит увеличить степень удовлетворения требований кредиторов.
Дарья Иванова, старший юрист практики банкротства , считает, что надо предусмотреть возможность банкротства группы компаний. Чтобы реализовать такие изменения, сначала гражданскому законодательству нужно отойти от принципа имущественной обособленности юрлица и определить:
- что такое группа компаний;
- какой у нее правовой статус;
- какими правами и обязанностями она может обладать;
- какой статус у ее членов;
- есть ли ограничения в правах при осуществлении предпринимательской деятельности;
- необходимо ли закреплять за каждым членом группы компаний определенные функции.
Игорь Вирфель, арбитражный управляющий, напротив, считает, что не стоит реформировать банкротное законодательство. По мнению эксперта, в текущих реалиях кредиторы и управляющие научились коммуницировать между собой, обмениваясь информацией, которая позволяет максимально эффективно проводить банкротства холдингов, считает Вирфель.
Иван Веселов, партнер практики разрешения споров , обращает внимание, что банкротство группы компаний в зарубежных правопорядках — экстраординарный инструмент. Его применяют, когда проблему ухода от ответственности КДЛ невозможно решить иными способами. Эксперт отмечает, что нужно помнить: речь о ситуации, когда движение активов внутри компаний настолько запутано, что для третьих лиц они выступают в качестве единого субъекта.
Использование этого инструмента в противоправных целях может стать обратной стороной монеты, которую придется заплатить в случае «бездумной» имплементации положений о банкротстве группы компаний в российский правопорядок.
Иван Стасюк, советник консалтинговой группы , полагает, что компании из одной отрасли с общим бенефициаром можно банкротить как одну группу. Если же сферы их деятельности разные, то и причины банкротства могут отличаться. В таком случае банкротство группы неоправданно.