Разрешать споры с иностранными контрагентами стало сложнее, признает Артур Зурабян, адвокат, партнер, руководитель практики разрешения споров и международного арбитража Сейчас иностранцы меньше склонны договариваться и предпочитают решать вопросы в суде, подтверждает Владимир Мельников, партнер Эксперт связывает это с опасениями контрагентов случайно нарушить санкции, которые введены против российских юрлиц или граждан.
Поэтому переговоры зачастую не имеют каких-либо перспектив, констатирует Зурабян. По его словам, еще весной и в начале лета прошлого года можно было договориться исполнить обязательства по поставке товаров и услуг, например, в адрес не самого российского юрлица, а его цессионария в другой юрисдикции (в ОАЭ, Армении или другой нейтральной стране). То есть поставить лицо, которому отечественная фирма уступила права. Зурабян говорит, что с осени 2022 года регуляторы недружественных стран стали пресекать и такие сделки, чтобы исключить обход санкций.
Поэтому перед российскими компаниями все чаще встает вопрос о разрешении споров через суд. Они могут воспользоваться арбитражной оговоркой (соглашение по международному контракту о месте урегулирования споров) либо перевести спор в российскую юрисдикцию.
Где начать спор с иностранным контрагентом
При выборе места судопроизводства нужно учитывать, где планируется исполнять решение, говорит Дмитрий Клеточкин, партнер Если российская компания намеревается исполнить будущее решение за рубежом, как правило, нет смысла обращаться за разрешением спора в российский суд. Лучше обратиться в арбитраж, считает Алла Киприянова, юрист
А место исполнения напрямую зависит от того, где находятся активы оппонента. Поэтому если сторона понимает, что активы ответчика находятся исключительно за рубежом, то инициировать судебное разбирательство в российском суде, тем более в обход договорной подсудности, будет достаточно нелогичным решением, говорит юрист практики разрешения споров Эллина Изоткина. Если же большинство активов у ответчика в России, то именно здесь лучше начинать спор.
Многое зависит от того, в какой стране партнеры договорились решать возникающие споры. Если речь о дружественных юрисдикциях, то проблем у отечественной компании с началом процесса и исполнением решения не возникнет. Например, если контрагенты выбрали арбитражи в ОАЭ или Сингапуре — в этом случае решение арбитров можно исполнить даже в недружественной юрисдикции. Конечно, при условии, что сторона спора не находится под санкциями, отмечает Зурабян.
Но если арбитражная оговорка предполагает рассмотрение спора в юрисдикции недружественного государства, то стоит готовиться к трудностям. Так, по словам Зурабяна, далеко не каждая юрфирма готова оказывать услуги российскому юридическому или физическому лицу. Причем речь даже о тех, в отношении кого не ввели санкции. Есть и другие минусы рассмотрения споров в арбитражах недружественных государств: некоторые арбитры отказываются рассматривать дела, а если и соглашаются, то встает вопрос об их непредвзятости. Еще представитель не всегда может приехать на заседание из-за проблем с визами, вдобавок возникают сложности с оплатой разбирательства в арбитраже.
При этом Мельников отмечает, что, несмотря на сложную обстановку, иностранные государственные суды и арбитражи могут выносить решения в пользу российских лиц. Он поделился примером из личного опыта: фирме удалось получить промежуточное решение международного швейцарского арбитража в пользу подсанкционного лица против американской компании. Подробностей этого дела эксперт не раскрыл. А в начале апреля миллиардер Олег Дерипаска отметил независимость судов Великобритании. Это случилось после того, как Высокий суд Лондона снял с российского бизнесмена обвинение в неуважении к суду из-за перерегистрации компании в России.
Проблемы исполнения решения арбитража
Несмотря на возможные сложности при рассмотрении, решение международного арбитража исполнить гораздо проще, чем решение российского суда, тем более в текущих политических условиях, говорит Антон Гармоза, партнер, руководитель практики международного арбитража
Механизм разрешения споров международного арбитража имеет одно явное преимущество. Решение международного арбитража исполняется более чем в 170 странах мира на основании Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 года, в которой участвует и Россия.
Но и с решением международного арбитража могут быть нюансы. Например, если компания, в пользу которой вынесено решение, входит в один из санкционных списков. Отечественной фирме могут отказать, если она попросит исполнить решение на территории государства, которое применяет ограничительные меры, предупреждает Гармоза.
Даже если решение согласятся исполнить, то сложности возникнут на этапе обращения взыскания на активы должника. Платеж в пользу подсанкционной компании нарушает санкционное законодательство, то есть существует риск отказа в транзакции. «Часто бывает недостаточно уступить право взыскания по уже вынесенному решению новой компании, так как это может рассматриваться как попытка обхода санкционного режима, и иностранный суд может отказать во взыскании новой компании. Поэтому следует подумать об уступке договора еще до начала разбирательства», — советует Гармоза.
Но трудности могут быть и у компании, которая не подпала напрямую под ограничения. Крупнейшие российские банки входят в санкционные списки, большинство из них не принимают SWIFT-переводы. Поэтому платеж в пользу российской компании могут не сделать по техническим причинам. Гармоза говорит, что в этом случае можно переводить средства на банковские счета в нейтральных странах, в том числе через юрфирмы.
Когда стоит обращаться в российский суд
В 2020 году появилась ст. 248.1 АПК, которая устанавливает исключительную компетенцию российских судов по спорам с участием подсанкционных лиц. Норма позволяет обойти арбитражную оговорку и перевести спор в российскую юрисдикцию. Зурабян отмечает широкие возможности этой нормы: воспользоваться ей могут не только те, кто вошел в санкционные списки.
Даже если российский истец не под санкциями, то можно говорить, что нарушение со стороны контрагента так или иначе обусловлено санкциями. И суды в недружественном государстве не будут защищать истца, говорящего о неправомерности неисполнения договорных обязательств на основании санкций.
В случае рассмотрения спора в России есть очевидные плюсы. Это и оперативность, и невысокая стоимость судопроизводства. Отечественной фирме будет проще найти представителей. В целом «домашняя» юрисдикция по определению более удобная, признает Мельников.
Конечно, российской компании комфортнее судиться в России, но это удобство будет сведено на нет, если российскому суду нужно будет применять иностранное право или если впоследствии нужно будет проходить процедуру признания и приведения в исполнение российского решения за рубежом.
Поэтому обращаться в российский суд только из-за комфорта не стоит. Гармоза считает, что переводить спор в российский суд на основании ст. 248.1 АПК имеет смысл только в двух случаях:
- Если российская компания сталкивается с серьезными препятствиями для разрешения спора в арбитраже. Например, не может найти адвоката, или оплатить арбитражный сбор, или участвовать в слушаниях из-за визовых трудностей.
- Если российская компания не намеревается в будущем исполнять решение за рубежом.
Зурабян согласен, что вести спор в России имеет смысл, если у иностранной компании есть активы в России — будь то имущество или права требования, например дебиторская задолженность.
Если активы расположены в недружественной юрисдикции, то есть в стране, которая ввела санкции, лучше получать судебное решение именно там. В противном случае существует реальный шанс не исполнить решение, принятое в России.
Как увеличить шансы на исполнение в России
Даже если спор рассматривает российский суд, важно позаботиться об исполнимости решения, так как фирма может избавиться от имущества. Поэтому Зурабян советует просить суд применить обеспечительные меры — наложить арест на российские активы иностранной компании.
Основанием будет именно вероятность ухода с рынка, поскольку это обстоятельство может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта, говорит Воробьев. Практика показывает, что по такого рода спорам суды положительно реагируют на заявления об обеспечении иска и налагают такие меры гораздо чаще, чем в рамках коммерческих споров между российскими юрлицами, говорит Зурабян.
Обеспечительные меры — основной инструмент, который призван увеличить вероятность фактической исполнимости решения российского суда в России.
Так, наложения ареста добился Горьковский автозавод по иску к Volkswagen Aktiengesellschaft и ООО «Фольксваген Груп Рус» (дело № А43-6651/2023). Российский автомобильный завод оспаривает соглашение от 10 августа 2022 года, которым расторгли контракт на сборку машин Volkswagen Group на заводе в Нижнем Новгороде. Истец требует взыскать с ответчиков убытки в размере 15,6 млн руб.
ГАЗ объяснил, что Volkswagen Group планирует в ближайшее время окончательно уйти с российского рынка и продать активы. В этом случае будет невозможно исполнить решение суда о взыскании убытков. В конце марта суд наложил арест на российские активы Volkswagen. В частности, на доли в уставном капитале ООО «Фольксваген Груп Рус», которые контролирует Volkswagen Aktiengesellschaft, а еще на недвижимое имущество и производственное оборудование. После суд посчитал, что принятые обеспечительные меры несоразмерны сумме иска. 3 апреля суд частично снял арест с российских активов Volkswagen.
В деле № А56-42593/2022 Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области удовлетворил ходатайство РЖД об обеспечении иска к Siemens. Суд передал на хранение оборудование, необходимое для исполнения договора, действие которого Siemens прекратил в одностороннем порядке. Апелляция и кассация с этим согласились, а ВС отказал в передаче жалобы Siemens.
Роман Зайцев, партнер и руководитель судебно-арбитражной практики , отмечает, что российские суды соглашаются на обеспечительные меры не во всех случаях. По его словам, в последнее время их юрфирма неоднократно сталкивалась с ситуациями, когда истцы просили принять обеспечительные меры из-за публикаций, что ответчик может приостановить деятельность или прекратить вести бизнес в России. Причем публикации либо не имели отношения к ответчикам, либо содержали некорректную информацию, отмечает юрист. Зайцев говорит, что суды отклоняют заявления об обеспечении, так как не доказаны основания для их принятия. Однако если есть подтверждение, что иностранный контрагент уходит с рынка, то суды скорее предоставят обеспечительные меры.
При этом в деле № А40-19954/2023 АСГМ указал, что само неисполнение ответчиком обязательств в связи с введенными санкциями — не основание для принятия обеспечительных мер. Воробьев считает такой подход правильным: неисполнение обязательств — это всегда повод для спора. Но оно не подтверждает, что с исполнением судебного акта возникнут проблемы.
Зурабян рассказал о других способах увеличить шансы на исполнение, помимо стандартных обеспечительных мер. По его словам, можно подать заявление о банкротстве российских активов такого иностранного лица. В практике уже есть подобное дело. Арбитражный суд Челябинской области признал несостоятельной Pandora Consulting LC, которая зарегистрирована в государстве Сент-Китс и Невис (дело № 76-31539/2021). Решение о начале процедуры поддержали вышестоящие инстанции вплоть до Верховного суда. В отказном определении от 21 марта ВС разъяснил, что речь идет о банкротстве имущественной массы иностранного юридического лица, которая находится на территории России и в отношении которой есть требования российских кредиторов.
Исполнят ли решение российского суда за рубежом
Клеточкин отмечает, что решение российского суда в текущее время непросто исполнить в странах, которые ввели санкции. А в части остальных государств практически ничего не поменялось. При этом Воробьев подчеркивает, что исполнять акты за рубежом всегда было не просто, так как у России нет соглашений о взаимном исполнении судебных решений с большинством стран. Такие соглашения существуют с некоторыми государствами, но их количество сильно ограничено, соглашается Гармоза.
Опрошенные Право.ru юристы сходятся во мнении, что в текущих условиях исполнение российского судебного решения возможно только на основании принципа взаимности, и это сложный и длительный процессом. Воробьев считает: пока нет оснований говорить, что этот принцип перестанет применяться. Но эксперт подтверждает: подобный риск, безусловно, есть. Другого мнения придерживается Клеточкин: «Политика признания решений на основе принципа взаимности всегда существовала и будет существовать дальше. И если некоторые страны после введения санкций перестанут признавать решения на основе принципа взаимности, то и их решения перестанут признаваться в России».
Отказать в исполнении российского акта в недружественной юрисдикции сейчас могут со ссылкой на публичный порядок. Например, из-за нарушения договорной подсудности и перевода спора по ст. 248.1 АПК, считает Зурабян. По общему правилу вынесение решения ненадлежащим судом или арбитражным институтом — это нарушением подп. «д» п. 1 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции, к которой присоединилось большинство стран, в том числе и Россия, объясняет Киприянова. Если решение вынесено с таким нарушением, в признании и исполнении его могут отказать.
Как считает Зурабян, нельзя не учитывать и политические вопросы. Признание решения российского суда может означать поддержку всего государства, особенно если акт касается крупной и системно значимой для экономики иностранной компании и компетенция российского суда основана на антиарбитражной оговорке (ст. 248.1 АПК).
В такой ситуации государственному суду по месту осуществления признания может быть гораздо комфортнее отказать в исполнении по какому-нибудь формальному основанию, чтобы никого не обидеть и сохранить статус-кво.
Зурабян говорит, что сейчас можно попытаться признать решение в тех юрисдикциях, которые не относятся к недружественным. Но этот вариант возможен, если там у иностранного контрагента есть активы. Если же такого имущества нет, можно попробовать договориться с партнером и заключить арбитражное соглашение в пользу какого-либо нейтрального алгоритма рассмотрения спора. Например, арбитража в ОАЭ или Сингапуре. Безусловно, такое решение будет проще исполнить и оппонентам в России, и российскому лицу в недружественной юрисдикции.
