С февраля 2022-го Евросоюз принял уже десять пакетов санкций против России, еще ограничения ввели Великобритания, США и другие государства. Таким образом, усиливается культура отмены в отношении РФ: иностранные партнеры отказываются сотрудничать, а зарубежные компании из разных сфер продолжают уходить с отечественного рынка, опасаясь репутационных потерь.
В сложившейся ситуации юристам из РФ сложно искать за границей коллег для общих проектов, непросто уведомлять иностранные фирмы и проблематично получать визы для командировок за границу. Как результат, судиться стало сложнее.
Порой процесс основывается не на материальном и процессуальном праве, а на геополитическом противостоянии, особенно между оппонентами из недружественных стран.
Культура взаимных отмен и разделение стран на дружественные и недружественные отравляют судебный процесс, внося в него излишне эмоциональный и зачастую субъективный окрас как со стороны судей, так и со стороны представителей сторон, считает Корельский.
Трудности с поиском консультантов и оплатой их услуг
Чаще всего сложности возникают в недружественных юрисдикциях, которые многие доверители из РФ еще полтора года назад выбирали при трансграничных спорах, рассказывает Андрей Рябинин, руководитель санкционной и международной практики Юрист отмечает, что иностранные коллеги массово отказываются представлять российских клиентов, хотя основные санкционные режимы разрешают оказывать услуги судебного представительства. Так, в ЕС адвокаты по-прежнему могут представлять интересы российских фирм в судах, административных органах, арбитражах и при медиации.
Дмитрий Власов, советник , выделяет три условных «лагеря» иностранных юристов. Среди них юрфирмы, которые:
- по разным причинам не готовы или не могут работать с российским рынком;
- готовы работать, но не с санкционными клиентами;
- готовы сотрудничать с любыми российскими клиентами.
Найти коллег из третьего пункта становится все труднее, говорит Власов. Он объясняет это постоянным ужесточением санкционного регулирования и сложностями с получением платы за услуги. Чтобы получить деньги за свою работу от подсанкционного лица, местным юристам придется запрашивать лицензию или одобрение у компетентного органа. А это долгий процесс, который может занимать месяцы, говорит Власов.
Финансовые проблемы могут возникать, даже если услуги оплачивает клиент, на которого не накладывали никаких ограничений. Когда речь идет о маленькой юрисдикции с небольшим числом банков, сложно найти кредитную организацию, чей комплаенс не заблокирует перевод от российского клиента, объясняет Власов. Марина Иванова, старший юрист практики разрешения споров и интеллектуальной собственности , добавляет, что платежи иностранным фирмам из недружественных стран обрабатываются дольше обычного — около десяти рабочих дней.
Еще одна трудность: теперь иностранные компании и юрфирмы хотят убедиться, что нет санкционных рисков, отмечает Евгений Коновалов, юрист Усложнился процесс проверки контрагента (от англ. Know Your Client, KYC — «знай своего клиента»): стали запрашивать больше информации и дольше ее изучать. Если зарубежная фирма узнает, что ей нужно совершить юридически значимые действия в пользу подсанкционного лица, то она постарается избежать сотрудничества, уверяет эксперт.
Иванова делится случаем из практики, когда в одном из проектов в Канаде местные коллеги отказались представлять интересы российской компании в уже начатом судебном процессе. Канадские юристы взялись за проект, подали заявление в суд и отказались от сотрудничества.
Чтобы разыскать новых юристов, направили запросы больше чем в 20 канадских юрфирм, и только одна из них согласилась сотрудничать, делится Иванова. Остальные компании либо отказались без объяснения причин, либо вовсе не ответили. В другом проекте их команда искала коллег в Финляндии и Швеции: на две скандинавских страны нашлись лишь четыре фирмы, которые согласились сотрудничать.
Проблемы с поиском иностранных консультантов возникают не только с европейскими или североамериканскими компаниями, но и с теми командами из восточных регионов, которые сотрудничают с ведущими мировыми юрфирмами.
Несмотря на перечисленные сложности, находятся юристы из западных стран, которые соглашаются на совместную работу с российскими коллегами. При этом они находят более гибкие формы сотрудничества, отмечает Иванова. Так, европейские специалисты, которых попросили составить заключение по иностранному праву для арбитража, решили сами приехать на несколько недель в Москву, чтобы подготовить нужный документ. Да и услуги иностранцев можно было оплатить на месте в Москве.
Еще один вариант взаимовыгодного взаимодействия с иностранными коллегами — сотрудничать по отдельным проектам, разделяя объем работ, экспертизу и бюджеты. Так поступает адвокатское бюро , у которого теперь есть совместные офисы с местными юристами в Стамбуле, Дубае и на Кипре. Во время работы с зарубежными специалистами порой возникают и юридические, и коммуникационные проблемы, но поток запросов от клиентов из России стимулирует иностранцев искать компромиссы, подчеркивает Корельский.
Тем не менее нужно быть готовым, что поиск иностранных коллег, согласных сотрудничать с российскими юристами, будет долгим. По словам Ивановой, их компания обычно составляет список из 20–30 юрфирм на основе международных рейтингов: The Legal 500, Chambers, Best Lawyers. Фирмам из этого перечня они направляют письменные запросы. Обычно благодаря такой масштабной рассылке получается найти юристов, которые соглашаются работать с россиянами. Иногда иностранные коллеги, которые сами не могут оказать услуги из-за санкций или отсутствия квалификации, делятся контактами юристов, готовых сотрудничать. «Например, почти все юристы из Саудовской Аравии, которые не могли работать с нами, прислали контакты коллег из других юрфирм», — говорит Иванова.
Сложности с выездом за рубеж
Чтобы решать локальные задачи, например участвовать в судебном или арбитражном слушаниях, вести переговоры, работать с документами на месте, достаточно бизнес-визы. Ее и сейчас не очень сложно получить, уверяет Власов: «Это происходит не так быстро, как раньше, если речь о недружественных странах, но все же в разумные сроки».
Сложнее обстоит ситуация с приобретением вида на жительство, который нужен при длительном нахождении в другой стране. Такую проблему решал российский юрист Александр Тюльканов. С весны 2021 года он трудился специальным советником по цифровому развитию Совета Европы, имея французский ВНЖ. Когда Россию исключили из международной организации, юрист покинул пост спецсоветника, поступил в Страсбургский университет на курсы французского и стал искать работу в ЕС, параллельно участвуя в исследовательских и консалтинговых проектах. Тюльканов обратился к местным властям за новым временным ВНЖ, но ему отказали. Местного префекта не убедили аргументы, что навыки и опыт юриста «представляют ценность для французского научного сообщества».
Тогда Тюльканов пошел в суд. Административный трибунал Страсбурга указал, что префект явно ошибся в оценке ситуации истца. Суд отменил решение французских чиновников и обязал выдать временный ВНЖ российскому юристу. Подробнее об этой истории рассказывали в нашем материале.
Проблемы с доказательствами и уведомлениями
Другой блок сложностей связан с получением доказательств из иностранных юрисдикций. Пока ответы госорганов и иностранных компаний приходят своевременно, но все зависит от вида документов, обращает внимание Власов. Если как доказательство планируют представить заключение об иностранных санкциях от зарубежной юрфирмы, то понадобится дополнительное время, чтобы пройти KYC и комплаенс-проверку со стороны коллег.
Порядок обращения в госорганы регулируют местные законы. Поэтому то, что к ним направляет запрос российское или иностранное лицо, не имеет решающего значения при содействии в получении доказательств. Если власти обязаны по закону ответить на запрос, то сделают это. И неважно, кто заявитель — лицо под санкциями или нет
Корельский, наоборот, отмечает, что иностранные компании и госорганы просто не реагируют на российские запросы, сильно затягивают с ответами либо дают формальные отписки. С такими ситуациями юристы «КИАП» сталкивались в ЕС, США и Великобритании. Аналогичная история и с банковскими европейскими регуляторами, рассказывает Корельский. От них почти невозможно добиться ответов на любые обращения из России. Эксперт добавляет, что такие же трудности есть и в РФ, когда по адвокатскому запросу не удается получить необходимые бумаги от местных властей.
Еще одна боль прошлого года среди российских юристов — почтовые ограничения. Из-за них было проблематично извещать участников процесса и вести переговоры. Некоторые страны на некоторое время даже перестали принимать письма и посылки из РФ. Чтобы уведомить иностранных лиц, приходилось искать компании, которые могли бы доставить бумаги. Среди таких оказались Pony Express и DHL.
Другой вариант, который использовали юристы, — отправляли документы из других стран, например из Казахстана или Турции. Но такие пересылки все равно были долгими. А адвокатскому бюро «КИАП» даже приходилось отправлять своих сотрудников в командировки, чтобы передавать уведомления лично в руки. Чтобы избежать сложностей, Власов рекомендует сторонам при заключении договора согласовывать адреса электронной почты для обмена корреспонденцией.
Следует обращать внимание и на процессуальные документы иностранного участника дела. Там могут быть адреса электронной почты, которые можно использовать для направления соответствующей корреспонденции.
Сами суды не торопятся извещать иностранных участников, и такие ситуации встречаются все чаще, констатирует Елизавета Белоцерковская, старший юрист Судьи ждут от истца доказательств, что участник из-за границы знает о разбирательстве. Заявитель может представить в суд переписку, включая письмо из электронной почты, где оппонент подтверждает получение информации о судебном деле, говорит эксперт.
Кроме того, суды все чаще говорят, что приняли все возможные меры, чтобы известить иностранное лицо: запросили содействие зарубежных госорганов, направили извещение по дипломатическим каналам и напрямую по почте. Поэтому лицо считают извещенным о месте и времени заседания, а его неявка не мешает рассмотреть спор, говорит Светлана Васильева, старший юрист арбитражной практики Так, в деле № А40-286850/2022, где ответчик был украинским, суд пытался известить его по дипломатическим каналам, но безрезультатно. В итоге суд заключил, что «сложившаяся неопределенность в отношении почтового сообщения между Россией и Украиной» не основание, чтобы откладывать процесс.
Бывает и такое, что текущую геополитическую ситуацию сами участники дел пытаются повернуть в свою пользу разными способами. Об одном из таких рассказала Жанна Томашевская, партнер По ее словам, ключевой свидетель оппонентов пытался отказаться от перекрестного допроса в иностранном суде, объясняя это опасениями «ненадлежащего давления и агрессии со стороны русских адвокатов». Но такой маневр не имел успеха, говорит эксперт.
Отношение зарубежных фирм к юристам из России
На российских юристов по-прежнему есть спрос в иностранных компаниях, которые остались в России, отмечает Анастасия Василенко, руководитель группы практики разрешения споров и международного арбитража С одной стороны, клиентская база стала меньше из-за ухода западных заказчиков. Но с другой — есть приток клиентов из числа азиатских компаний. У иностранных фирм есть «дочки» в России, а из дружественных юрисдикций стало больше запросов на сотрудничество.
Число споров между российскими и азиатскими фирмами не уменьшилось. И важно помнить, что профессиональная репутация и опыт все еще высоко ценятся.
Когда иностранные компании нанимают юристов в России, они опираются, прежде всего, на рекомендации и прошлый опыт, рассказывает Рябинин. Метод сарафанного радио используют, поскольку международные рейтинги, где доминировали ушедшие с рынка ильфы, стали неактуальны. А к российским юррейтингам компании из дружественных юрисдикций пока только присматриваются, объясняет эксперт. В итоге международные проекты сейчас получают те российские юрфирмы, у которых есть большой опыт сопровождения таких дел.
Перспективы работы литигаторов
В иностранных государственных судах, вероятно, будут все более предвзято относиться к российским компаниям, полагает Иванова. А в арбитражах степень беспристрастности может быть ниже из-за высокого профессионального уровня арбитров и большей независимости самих арбитражных учреждений, продолжает эксперт. «Тем не менее мы советуем российским компаниям при заключении новых контрактов с иностранными контрагентами согласовывать арбитражные оговорки о рассмотрении споров в более независимых арбитражных учреждениях, например Hong Kong International Arbitration Centre (HKIAC) или Singapore International Arbitration Centre (SIAC)», — рекомендует юрист.
Эксперты рассказывали, что право Гонконга во многом похоже на английское право и там все в порядке с независимостью правосудия. Кроме того, до введения санкций HKIAC зарекомендовал себя как одно из лучших международных арбитражных учреждений. А еще юристы отмечали, что популярность набирает Дубайский международный арбитражный центр (DIAC).
В ближайшие годы изменится география споров. Уже сейчас в недружественных юрисдикциях становится меньше споров с российскими лицами. Клиенты гораздо чаще проводят предварительный анализ, чтобы оценить влияние санкций и перспективы исполнения судебного или арбитражного решения.
Еще будут встречаться чаще средние и крупные споры, преимущественно с несанкционными российскими лицами, — там выше вероятность исполнить судебное решение, полагает Рябинин. Остальные же международные споры будут уходить в дружественные юрисдикции вслед за российским бизнесом, считает юрист.