На сайте «ПроДокторов», который принадлежит компании «Медрейтинг», недовольный пациент в 2018-м написал анонимный отзыв на врача московской поликлиники Галину Мамишину*. В этом комментарии указали, что доктор якобы отказалась принимать пациента, ведь ее рабочее время закончилось. Еще она будто испортила больничный лист, потому что ошиблась с датой его закрытия. На приеме у Мамишиной пациентка Ольга Антонова* сказала врачу, что это она написала такой отзыв.
Доктор сочла, что ее оскорбили, и подала в суд на Антонову и «Медрейтинг». Она просила, чтобы информацию из отзыва признали не соответствующей действительности, порочащей ее честь, достоинство и деловую репутацию. Еще она требовала обязать Антонову опровергнуть комментарий, а «Медрейтинг» удалить его с сайта. Мишина к тому же, хотела, чтобы пациентка выплатила ей 150 000 руб. компенсации морального вреда, а компания — 3 млн. руб. «Медрейтинг» возражал: Мишина не доказала, что на сайте опубликовали именно тот текст, который она привела в деле, и что отзыв написала именно Антонова.
Три инстанции отказали в иске. Они согласились: истец не подтвердила, что сведения распространяла Антонова. Еще суды решили, что спорный отзыв — это субъективное мнение пациента. Эмоциональный аспект позиции автора не влияет на оценку сведений на сайте, отметили в акте.
Верховный суд отменил акты нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение в районный суд. Там пока нет информации о предстоящем заседании. Когда граждане реализуют свое право на свободу слова, это не должно нарушать права других на защиту чести и репутации, отметила коллегия. При этом право на неприкосновенность частной жизни не может ограничивать возможность обсуждать в СМИ работу отдельных лиц, так как ей многие интересуются (общественный интерес), подчеркнул ВС.
Поскольку развиваются технологии, естественно, что в СМИ пишут, в том числе, негативную информацию о человеке и его деятельности. Это издержки свободы информации, замечает коллегия. Вместе с тем такую свободу необходимо уравновесить гарантиями защиты достоинства, чести, доброго имени и деловой репутации, а еще — запретом дискриминации и унижающего обращения по тому или иному признаку.
ВС обратил внимание, что людям интересна именно достоверная информация о работе докторов. Если же распространяют сведения, которые не соответствуют действительности и могут создать ложное впечатление о враче и качестве работы медорганизации, это противоречит общественному интересу. СМИ должны предпринять меры, чтобы подтвердить недостоверность информации, которая предположительно противоречит реальности, отметил ВС со ссылкой на постановление Конституционного суда от 25 мая 2021 года № 22-П. Это нужно, чтобы потом удалить или изменить эти сведения, или же опубликовать опровержение.
В делах о защите чести и достоинства, важно определить, спорная информация — это утверждение о факте или же оценочное суждение, заключила коллегия. В п. 9 постановления Пленума ВС от 24 февраля 2005 года № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» указано, что субъективные суждения не защищают в суде, поскольку нельзя проверить, соответствуют ли они действительности.
Если в высказывании есть субъективная оценка, это не значит, что в нем нет утверждения о факте. Когда человек выражает негатив, поскольку другое лицо нарушило закон, деловую этику или поступило нечестно, в его позиции может быть утверждение о факте, по отношению к которому он высказывает свое мнение, отметил ВС.
Суды не оценили, можно ли проверить высказывания из спорного отзыва на соответствие действительности. Вместо этого они отметили, что слова нельзя проверить, потому что комментарий — субъективная оценка пациента.
Чаще всего по таким делам суды ограничивались достаточно формальными пределами доказывания, отмечает Дан Хоролец, юрист
.
Теперь при доказывании недостоверности порочащих честь, достоинство или деловую репутацию сведений суды должны в каждом конкретном случае оценивать, есть или нет в высказывании факты, которые можно проверить на достоверность. При этом, они не должны ограничиваться установлением эмоциональности.
С другой стороны, это может привести к уже противоположному нарушению так называемого равновесия между защитой чести и достоинства и свободой слова, полагает Хоролец. Очевидно, что не каждый пациент, которому ненадлежащим образом оказали врачебную помощь, будет заранее заботиться о доказательствах, считает юрист. По мнению эксперта, теперь это будет нести для пациентов определенные риски.
Если же в целом рассматривать отзывы, то на официальных сайтах медучреждений всегда есть форма для отзывов о врачах, говорит Хоролец. Эта форма нужна, в том числе, чтобы оценить качество их работы, объясняет юрист. И хотя такие сайты — это не СМИ, повышается риск, что и за такие отзывы, не подкрепленные доказательствами, возможны негативные последствия, считает эксперт.
Никита Панькин* заключил с «ТеплоСтрой» договор подряда. По нему за 748 000 руб. компания должна была построить заказчику беседку. Мужчина заплатил подрядчику оговоренную сумму, но потом они расторгли сделку. «ТеплоСтрой» к этому моменту выполнил работы на 546 000 руб. и в итоге задолжал Панькину 202 000 руб.
Компания не выплатила долг и заказчик подал в суд на нее. Он решил, что его потребительские права нарушили и просил взыскать с «ТеплоСтроя» долг, а еще 78 780 руб. неустойки, 3 000 руб. компенсации морального вреда и штраф в размере 50% от присужденной суммы.
По ч. 7 ст. 29 ГПК иск о защите прав потребителя можно подать в суд по месту жительства или пребывания истца, либо же по месту заключения или исполнения договора. Но суд вернул Панькину заявление. Первая инстанция сочла, что этот спор ей неподсуден. Суд указал, что в этой ситуации Закон о защите прав потребителей не применяется, так как стороны расторгли договор по соглашению, а не из-за несвоевременного или некачественного выполнения работ. Поэтому Панькину надо обращаться в суд по месту нахождения ответчика. Апелляция и кассация согласились с таким выводом.
ВС отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию (дело № 2-347/2023). Там пока не назначили дату основного заседания. Коллегия отметила: суды не учли, что Панькин, когда заключал договор подряда, хотел закрыть свои семейные нужды. Он не занимался предпринимательством.
Если потребитель и фирма расторгли договор, это само по себе не значит, что к последствиям этого действия не применяют ЗоЗПП, отметил ВС.
Потому вывод судьи о неприменении ЗоЗПП на стадии принятия иска и без исследования фактов не основан на законе, заключил ВС.
Петр и Эльмира Кошелевы* состояли в браке с июля 2014-го по август 2019-го. Когда супруги были вместе, у них родилось трое детей. После развода Петроградский райсуд Петербурга в феврале 2020-го взыскал с Кошелева алименты. Он тогда работал в компании «Стрелой» (должность не указали). На трех несовершеннолетних детей он сначала должен был платить ежемесячно 1/2 своих доходов, затем 1/3 и 1/4 по мере взросления каждого ребенка. Конкретные суммы в акте ВС не указали, а постановления нижестоящих судов не опубликовали.
Вскоре Кошелев уволился из «Стрелой» и устроился в другую организацию — «Маска» (кем именно — тоже не указали). Там он стал зарабатывать меньше (сумм в акте нет) и в целом доход стал нестабильным. Потому мужчина просил суд изменить размер алиментов: его обязали платить их как долю от зарплаты, он же предлагал платить двойной прожиточный минимум на каждого ребенка ежемесячно. Еще он требовал освободить его от уплаты 4,6 млн руб. долга по алиментам, так как с апреля 2019-го по июнь 2020-го дети жили с ним. Кошелева возражала: она предоставляла в суд данные о том, что у ее экс-супруга есть банковские счета, ценные бумаги и доли в компаниях.
Три инстанции удовлетворили иск. Они учли, что из-за смены места работы у Кошелева снизился доход, а долг по алиментам «списали», так как в спорный период дети жили с отцом и он их обеспечивал.
ВС отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию (дело № 2-2039/2023). Там назначили собеседование на 16 мая, а даты заседания пока нет. ВС обратил внимание на п. 57 постановления Пленума ВС от 26 декабря 2017 года № 56 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов». Там указали, что если у родителя-плательщика алиментов изменилось материальное положение — это не безусловное основание снижать ему размер алиментов. Для этого нужно установить, что он не может платить их, как прежде.
Не любое изменение материального положения родителя может быть основанием снизить размер алиментов, подчеркнул ВС. Он должен потерять возможность платить их в прежнем размере с учетом всех видов его дохода. В том числе от предпринимательства и своего имущества.
По закону изменить размер алиментов и взыскать их в твердой денежной сумме можно не только в связи с переменами в материальном положении родителя. Необходимо максимально попытаться сохранить ребенку прежний уровень жизни, отметила коллегия. ВС заключил, что нижестоящие суды формально подошли к рассмотрению дела.
Только если исключить из практики такой формальный подход, можно минимизировать случаи, когда размер алиментов уменьшают из-за нежелания одного из родителей платить ребенку достойные алименты, а не исходя из объективной невозможности платить алименты в прежнем размере.
На практике бывают ситуации, когда плательщики алиментов с высоким официальным доходом, пытаются злоупотребить правом и уменьшить установленные судом алименты. Для этого они искусственно снижают размер зарплаты, пока дело рассматривают в суде, рассказывает Абакумова.
Эксперт объясняет, что алименты в твердой денежной сумме не привязаны к заработку плательщика. Если зарплата истца через какое-то время станет прежней, ребенок будет получать гораздо меньшее обеспечение чем то, на которое мог бы рассчитывать при взыскании алиментов в долевом отношении к заработку, говорит Абакумова. В такой ситуации все будет зависеть от того, сможет ли мама ребенка вовремя узнать о повышении дохода плательщика алиментов и оперативно отреагировать. А именно — подать соответствующий иск. Иначе ребенок может надолго лишиться достойного содержания от своего отца, отмечает адвокат. В контексте таких случаев злоупотребления правом очень важен акцент ВС на недопустимости формального подхода, полагает юрист.
В 2017-м София Сушкина* отсудила у «Авторемонта-64» 169 861 руб. ущерба, убытков, компенсации морального вреда, неустойки, штрафа, почтовых расходов и трат на представителя (дело №33-4330/2017). Компания должна была отремонтировать коробку передач в ее авто, но из-за некачественного ремонта начало течь масло и машина не ехала. В итоге Саратовский областной суд взыскал деньги в пользу пострадавшего потребителя и по делу возбудили исполнительное производство. Но в 2019-м его завершили, поскольку было невозможно установить, где находится должник и его имущество. В результате деньги потребителю так и не выплатили.
В 2021-м по цепочке из договоров цессии право требования Сушкиной к «Авторемонту» перешло к компании «Центр Право». Фирма обратилась в суд, чтобы заменить на себя взыскателя. Первая инстанция удовлетворила иск, так как решение областного суда не исполнили, а право требования к должнику перешло к компании по договору цессии. Апелляция с этим не согласилась и отказала фирме. Суд установил, что «Авторемонт-64» еще в 2020-м исключили из ЕГРЮЛ, как недействующие юрлицо. Это решение никто не обжаловал и правоспособность должника не восстановили. Суд пришел к выводу, что нет оснований для процессуального правопреемства, так как ликвидированная фирма не может исполнить решение. Кассация поддержала такую позицию.
ВС же отменил акты апелляции и кассации и оставил в силе решение первой инстанции. Коллегия отметила, что суды не учли п.8 ст. 22 ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей». По нему, если исключение компании из ЕГРЮЛ нарушает права кредиторов или иных лиц, они могут обжаловать его в течение года со дня, когда узнают или должны узнать об этом.
Если компанию удалили из ЕГРЮЛ, это не значит, что окончательно невозможно исполнить вынесенный в отношении нее судебный акт, заключил ВС.
Если решение об исключении фирмы из реестра не обжаловали, это не говорит о том, что такое право утрачено. Кредитор может реализовать его как до, так и после того, когда суд решит вопрос о правопреемстве, отметила коллегия. Нижестоящие же инстанции это не учли.
* - Имена и фамилии изменены редакцией.