«Спящие» акционеры
Потерянными называют тех акционеров, которые формально числятся в реестре, но не участвуют в деятельности компании и даже не выходят на контакт. Причин, по которым они считаются пропавшими, много. Это может быть как смена реквизитов или переезд, так и сознательный отказ акционера от управления бумагами или невключение их в наследственную массу.
Неактивные миноритарии, как правило, возникают из-за смерти акционера или ликвидации юрлица. Их правопреемники не переоформляют свои права на акции, так как либо не заинтересованы заниматься небольшим пакетом, либо не знают о своих правах.
Пропавшие, или «спящие», акционеры — малоприятное дело для акционерного общества. Оно влечет за собой серьезные проблемы, в том числе бессмысленную и затратную рассылку уведомлений о собраниях, рассказывает Наталья Касаткина, адвокат, руководитель проектов
Потерянные акционеры могут создавать сложности и для работы компании, отмечает Тамара Кулык, старший юрист Акции пропавших участников продолжают числиться в составе общего количества размещенных ценных бумаг, но они не участвуют в голосовании. Это мешает собранию принять решения по некоторым вопросам, где необходимо определенное количество голосов, поясняет эксперт. Иногда требуется единогласие или квалифицированное большинство, а порой даже кворум. К таким вопросам относятся реорганизация или ликвидация юрлица и размещение привилегированных акций, уточняет Касаткина.
Дополнительную сложность создают невыплаченные дивиденды, которые замораживаются на балансе компании. Их никак нельзя использовать, кроме как для выплаты «пропавшему» акционеру. Такими деньгами общество не сможет воспользоваться даже в крайнем случае.
Нельзя признать бесхозяйными, но можно выкупить
Действующее законодательство предусматривает ограниченное число случаев, когда акции можно принудительно изъять у акционера:
- Его могут исключить из непубличного общества по требованию другого акционера, если он своими действиями (бездействием) причинил существенный вред компании либо иным образом существенно затруднил ее деятельность и достижение целей, ради которых она создавалась, в том числе грубо нарушил свои обязанности (ст. 67 ГК).
- Акционер с 95% акций ПАО и более, не менее 10% которых он приобрел в рамках обязательного предложения о приобретении ценных бумаг такого ПАО, вправе принудительно выкупить их у всех остальных акционеров (ст. 84.7 закона «Об акционерных обществах»).
Кулык считает, что оба института не вполне подходят для урегулирования проблемы потерянных акционеров. Первый нельзя применить к ПАО, да и сложно доказать, что для исключения участника есть условия. Ведь чем меньше пакет, тем более сомнительно, что конкретный потерянный акционер препятствует принятию значимого хозяйственного решения, причиняя тем самым существенный вред компании, поясняет эксперт. Второй, наоборот, возможен только в публичном обществе, но сама процедура сложная и многоступенчатая. Кроме того, в обоих случаях компания не может сама инициировать процедуру, хотя у нее и регистратора, а не у других лиц есть информация о потерянных акционерах.
Практика в этой категории дел разнообразна в отношении как используемых способов защиты, так и позиций судов, рассказывает Касаткина. Долгое время компании, попавшие в такую ситуацию, пытались признать акции бесхозяйными и перевести их в собственность фирмы. Суды их требования удовлетворяли. Так, «Сургутнефтегаз» смог вернуть себе бумаги на 5,8 млн руб. ликвидированного акционера (дело № А75-11156/2019). В другом споре такую долю удалось передать второму участнику. 20% в уставном капитале «Адыл-Рус» принадлежали Татьяне Галанцевой, еще 80% — «Адыл-Туру». Последнего сначала преобразовали в «Фили ‘Н-Тур», а затем исключили из ЕГРЮЛ. Галанцева обратилась в суд, чтобы признать долю второго участника бесхозяйной. Две инстанции это требование удовлетворили и признали право собственности на 80% в уставном капитале за истцом (дело № А20-5247/2022).
В 2022 году Верховный суд рассмотрел спор, где пропавшим акционером было ликвидированное российское юрлицо (дело № А27-24426/2020), а в 2023 — иностранное (дело № А40-146631/2021). Истцы требовали признать за ними право собственности на ценные бумаги исключенных из ЕГРЮЛ акционеров. В обоих делах три инстанции отказывали компаниям. По мнению судов, ликвидация юрлица не считается исключительным случаем для приобретения акций самой компанией. Но Верховный суд допустил возможность выкупа таких бумаг по рыночной стоимости, сравнив ликвидацию с добровольным выходом из АО.
Верховный суд предложил принудительно списывать акции с лицевых счетов недействующих акционеров и зачислять их на счет самого общества. При этом в течение года ценные бумаги нужно распределить между акционерами общества и третьими лицами или погасить.
По мнению ВС, исключение из ЕГРЮЛ акционера приводит к тем же последствиям, что и выход участника из юрлица применительно к корпоративным правам и обязанностям, отмечает старший юрист Юлия Березина. Соответственно, по аналогии для приобретения и выкупа компанией размещенных акций должны применяться нормы статей закона «Об акционерных обществах». Предложенная позиция позволяет преодолеть пробел в праве и работает на пользу АО, поскольку обеспечивает его управление и возвращение бумаг в оборот. Аналогичный подход нужно применять и к акционерам-физлицам, которые не участвуют в деятельности компании в течение длительного времени и не выходят на связь, считает Березина. «Но вопрос о том, что делать, когда таким «спящим» акционером стало, например, умершее физическое лицо, позиция Верховного суда не решила», — отметила Касаткина.
Советник Дарья Ильина отмечает, что с момента появления этой позиции стала формироваться новая практика. Появляются дела, в которых возможность выкупа акций компанией подтверждается. Есть и единичные примеры покупки бумаг у физических лиц.
В деле № А73-16707/2023 «Гидроинвест» обратился в суд, чтобы выкупить 8,8 млн акций у Павла Смирнова. Компания была акционером «РАО ЭС Востока» и входила в группу «Русгидро». Совет директоров группы компаний решил увеличить доли в обществе до 100%. В процедуре удалось выкупить 99,98% акций. Оставшиеся 0,02% принадлежали Смирнову. Истец внес на депозитный счет нотариуса, открытый на имя акционера, определенную сумму, оплатив стоимость бумаг в рамках их принудительного выкупа. Но регистратор не смог списать акции из-за наложенного на них ареста в связи с возбуждением уголовного дела. Поскольку выкуп был принудительным и стоимость акций была внесена на депозит, Арбитражный суд Хабаровского края иск удовлетворил.
В другом деле АСГМ передал банку «Уралсиб» 6 млн акций, принадлежащих ликвидированному «Ресурс-Уголь», для их перераспределения. Обращение в суд было единственным способом для банка вернуть себе контроль над акциями, чтобы реализовать свои права для принятия корпоративных решений. Суд указал, что если акции длительное время (более десяти лет) находятся у лица, утратившего на них право, то это нарушает интересы фирмы. Чтобы восстановить это право, их нужно вернуть в гражданский оборот (дело № А40-281043/2023).
Решить проблему с «мертвыми душами» пытается и законодатель. В 2022 году в Госдуму внесли законопроект, который предлагает решить вопрос с бумагами тех владельцев, с которыми акционерные общества не могут связаться больше трех лет. Его приняли в первом чтении, но с тех пор он завис. Но в начале февраля 2024-го первый замминистра экономического развития Илья Торосов сообщил, что новеллу могут принять в эту парламентскую сессию.
Текущая редакция проекта должна снизить финансовую нагрузку на бизнес, отмечает Ильина. Потерянным акционерам можно приостановить направление дивидендов и корреспонденции на определенных условиях и с возможностью их возобновления. «Но в целом это не решает проблему», — говорит эксперт. Возможность выкупа, сформулированная Верховным судом, представляется более эффективным решением. По мнению Ильиной, лучшим решением будет напрямую закрепить в законе обязательные требования к процедуре выкупа.
Уехавшие акционеры
Текущие геополитические события, санкционные и контрсанкционные ограничения могут привести к тому, что иностранные лица перестанут пользоваться своими корпоративными правами в российских фирмах, считает Кулык. По мнению Ильиной, перед уходом зарубежные компании могут оставить на рынке миноритарные пакеты, поскольку посчитают получение согласия от регулятора на их продажу нецелесообразным.
Иностранные акционеры не должны автоматически считаться потерянными из-за своей «пассивности». Но по истечении определенного времени они начнут отвечать критериям потерянных акционеров.
Уход иностранных компаний вывел проблему пропавших акционеров на новый уровень, но сами ситуации разные, считает Касаткина. На первых этапах иностранные компании — владельцы акций российских фирм порой просто самоустранялись от участия в деятельности бизнеса из-за потенциальных санкционных и репутационных рисков. Но сейчас, по мнению адвоката, иностранные организации и релоканты более ответственно подходят к своим правам и обязанностям акционеров. Стараются различными путями завершить участие в бизнесе, «экологично» расстаться с российскими партнерами и не подвергать компании дополнительным рискам в виде отказа от прав держателя ценных бумаг и преднамеренного «усыпления» акций.
Если иностранный акционер самостоятельно хочет завершить участие в российском бизнесе, то он может его продать с учетом установленных ограничений, рассказывает Анастасия Кудряшова, старший юрист практики M&A Для этого понадобится найти приобретателя для своих акций, поскольку просто выйти из акционерного общества по собственной инициативе он не может. Если держатель бумаг из недружественной страны или контролируется таким лицом, то зачастую для продажи ему понадобится получить разрешения правкомиссии, а в особых случаях — президента, отмечает юрист.
В случае с «мертвыми душами» управляющий партнер Артур Зурабян отмечает, что никакого иного порядка, кроме как судебного, в таких ситуациях использовать нельзя. Суд — единственная альтернатива правительственной комиссии.
Кулык рассказывает, что через суд можно заморозить участие пропавших иностранцев в общих собраниях и получение ими дивидендов, если у таких акционеров, связанных с недружественными юрисдикциями, есть не менее 25% акций в значимых хозяйственных обществах (ФЗ № 636). К ним относятся непубличные компании, где не более 50 акционеров и есть лицензии на пользование недрами на территории России или они владеют объектами трансграничной газотранспортной инфраструктуры. Если такой участник бездействует или мешает управлять компанией, то его корпоративные права можно приостановить до 31 декабря 2025 года, отмечает эксперт.
Плюсы от потерянных иностранных акционеров в том, что российский участник может получить корпоративный контроль и назначить свой менеджмент. Но могут быть и минусы. Если значимая часть бизнеса для экономики окажется брошенной, ее могут передать во временное управление профильным органам. Тогда миноритарии могут получить не очень удобного для бизнес-решений партнера.
Действующее законодательство напрямую не предусматривает механизмов принудительного выкупа акций у акционеров за исключением случаев, установленных Главой XI.1 закона «Об АО» о приобретении 30% бумаг у публичного общества, говорит Кудряшова. Если опираться на последнюю практику ВС, то выкуп может и фактически должен происходить в соответствии с комбинацией процедур, предусмотренных для добровольного приобретения бумаг самим юрлицом и для их выкупа по требованию акционеров. После этого, считает юрист, компании необходимо обратиться к регистратору с требованием о списании акций со счета ликвидированного акционера и зачислении их на свой счет. «Вопрос, подлежат ли в данном случае применению нормы о необходимости получения согласия правительственной комиссии, неоднозначен. Ответ на него будет зависеть от конкретных обстоятельств», — заключила Кудряшова.