Человек, который пострадал от незаконного уголовного преследования, вправе возместить как имущественный, так и моральный вред. В первом случае речь идет о взыскании дохода (зарплата, пенсия, пособия), которого он лишился за время расследования, и трат на юридическую защиту. Такой вред государство обязано компенсировать в полном объеме, независимо от вины следователя, прокурора или суда, поясняет адвокат МКА Андрей Орлов.
Затягивание досудебного производства по уголовному делу или необоснованное прерывание проверки по заявлению о преступлении нарушают принцип разумного срока рассмотрения дела и ограничивают доступ к правосудию, указывал Конституционный суд в Постановлении от 11.11.2014 № 28-П. Если следователи не проводят следственные действия, необходимые для выявления виновных лиц, то потерпевший вправе рассчитывать на компенсацию от государства, объясняет старший партнер Алексей Касаткин. Так, один из его доверителей взыскал 90 000 руб. с Минфина за то, что производство по уголовному делу, в котором заявителя признали потерпевшим, безрезультатно растянулось на восемь лет (дело № 3а-5348/2023). В результате разбирательство прекратили, так как истекли сроки давности привлечения виновного лица к уголовной ответственности.
При этом на практике заявителю непросто доказать обоснованность всех расходов на правовую помощь. Адвокат Елена Нижегородцева из рассказала об этом на примере дела дальневосточного предпринимателя Сергея Драчука, которого она защищала. Юристу понадобилось шесть лет (с 2014 по 2020 год), чтобы добиться оправдательного приговора для бизнесмена, которого обвиняли в мошенничестве. За это время Драчук потратил на услуги адвоката 4,2 млн руб., из них он в итоге смог взыскать 4,1 млн руб. Нижегородцева рассказывает, что для этого процесса пришлось:
- поднимать платежные документы и выписки по счетам коллегии адвокатов;
- составлять бухгалтерскую справку, подтверждающую внесение денег на расчетный счет коллегии адвокатов;
- готовить акт выполненных работ на 20 листов;
- повторно знакомиться с материалами дела, выписывая число следственных действий и процессуальных документов, составленных за шесть лет.
Из-за того, что в России четко не определены ставки для адвокатских услуг, возникают основные проблемы при взыскании имущественного вреда от незаконного уголовного преследования, полагает председатель Глеб Плесовских. По его словам, чтобы повысить шансы на компенсацию таких трат в полном объеме, нужно представлять суду максимально детальные отчеты о проделанной работе юристов: «К сожалению, многие коллеги относятся к такой задаче формально и не ведут адвокатские досье».
Суд должен видеть, какие именно услуги адвокаты оказали доверителю. Одного соглашения об оказании юрпомощи и акта об оказанных услугах будет мало для того, чтобы получить всю запрашиваемую сумму.
Оценка морального вреда
С возмещением компенсации морального вреда ситуация обстоит еще сложнее. Ее минимальный размер до сих пор законодательно не установлен, а реабилитированному приходится в отдельном процессе не только обосновывать причиненные ему страдания, но и документально их подтверждать, говорит Орлов. В итоге вопрос размера такой суммы полностью зависит от судейского усмотрения.
Как показывает анализ судебной практики за последние пять лет*, максимальная компенсация морального вреда, присужденная за незаконное уголовное преследование, не превышает 6,9 млн руб. Столько Вахитовский районный суд взыскал в пользу заявителя, который провел почти четыре года в СИЗО. Его обвиняли в убийстве, а в итоге оправдали. Суд оценил каждый день, проведенный под стражей, в 5000 руб. (дело № 2-7600/2023 ~ М-5885/2023). При этом Верховный суд задал еще более скромный ориентир для таких случаев — 2000 руб. за сутки, проведенные в изоляторе (дело № 78-КГ18-38).
Нижестоящие инстанции порой пытаются присудить бóльшие суммы, но апелляции их существенно снижают. Так произошло в деле Фатхуллы Исхакова, который более полувека добивался оправдания. За убийство, которое не совершал, он отсидел в советской колонии 13 лет. Ленинский райсуд Уфы присудил пенсионеру 31,65 млн руб. компенсации морального вреда. Тот изначально просил взыскать 450 млн руб. «Почти 50 лет после освобождения ушло на поиск правды. В СССР после освобождения Исхаков был изгоем, пораженным во многих правах. Поэтому присужденная сумма — мизерная», — комментировал решение его защитник, юрист Виталий Буркин. В дальнейшем ВС Башкортостана уменьшил компенсацию до 2 млн руб. (дело № 3-23013/2023). Сейчас этот спор разбирает кассация.
По похожему сценарию развивалась и судебная история экс-главы городского поселения Мирный Самарской области Вадима Вдовина. У бывшего чиновника ушло восемь лет, чтобы добиться реабилитации. Из них почти год он провел в местах лишения свободы. Его обвиняли в злоупотреблении должностными полномочиями (ч. 2 ст. 285 УК). За время незаконного уголовного преследования от Вдовина ушла жена, он на несколько лет лишился возможности воспитывать детей, а теперь с учетом подорванной репутации ему не удается устроиться на хорошую работу. По сути, реабилитированному приходится начинать жизнь с чистого листа. Первая инстанция учла перечисленные моменты и присудила ему 15 млн руб. компенсации морального вреда. Апелляция снизила эту сумму до 2,5 млн руб. (дело № 33-1314/2024). Самарский областной суд пояснил, что компенсацию нужно было определять по формуле, заданной ВС в деле № 78-КГ18-38, — 2000 руб. за сутки под стражей плюс 200 000 руб. за каждый год незаконного уголовного преследования. Кассация еще не рассматривала это дело.
С учетом примеров выше вполне реалистично выглядит расчет размера удовлетворенных судом требований по таким искам за последние пять лет, который провел адвокат и ведущий юрист АБ Роман Бубнов на основе открытой статистики Судебного департамента при ВС. В среднем реабилитированным присуждают чуть более 2% от заявленной ими суммы иска. Так, из заявленных в первом полугодии 2023 года 10,9 млрд руб. в пользу фигурантов незаконного уголовного преследования взыскали только 231 млн руб.
Аргументы, которые помогут
Чтобы повысить шансы на взыскание более крупной суммы в таких случаях, партнер АБ Антон Комаров советует собирать и фиксировать с самого начала уголовного преследования различные доказательства, например сводки семейных расходов, связанных с ухудшением условий проживания, фиксировать обращения в медучреждения и публикации в СМИ о разбирательстве. Соглашаясь с коллегой, адвокат Дмитрий Данилов из АБ приводит еще два аргумента, которые помогли его доверителю добиться миллионной компенсации морального вреда. Во-первых, это длительность уголовного преследования и нарушения срока разумного судопроизводства при требованиях прокуратуры прекратить уголовное дело. Во-вторых, применение меры пресечения, из-за которой фигуранта дела лишили возможности работать, то есть оставили без дохода.
- Категория преступления. Чем выше ответственность, тем вероятнее, что суд назначит более высокую выплату.
- Длительность уголовного преследования. Чем дольше длится предварительное следствие и судебное разбирательство, тем выше будет компенсация.
- Применение мер пресечения. Больше всего на итоговую сумму повлияет заключение под стражу, особенно если эта мера пресечения продлевалась несколько раз.
- Влияние на трудовую деятельность. Если уголовное преследование приводит к невозможности работать и рушит профессиональную карьеру.
При этом ни один из этих аргументов не считается доминирующим, так как суд самостоятельно решает вопрос о назначении компенсации в связи с отсутствием четких критериев (дело № 88-3595/2024).
Автор: Владимир Китсинг, управляющий партнер
С учетом перечисленных особенностей сейчас человек, ставший жертвой незаконного уголовного преследования, не может рассчитывать на разумное и справедливое возмещение вреда, резюмирует Бубнов.
* Анализ проводился с помощью системы Caselook.