В 2019 году налоговая служба подала заявление о банкротстве фирмы «Гудман-ВЭД» из-за ее задолженности перед бюджетом в 7,3 млн руб., но производство прекратили из-за недостатка средств на процедуру (дело № А51-27062/2018). Позже инспекция во время проверки нашла у компании другой долг в 51,1 млн руб. Решив, что налоговая задолженность возникла по вине директора (и учредителя) должника, ФНС, минуя процедуру банкротства, обратилась с иском о взыскании с него убытков в размере 58,4 млн руб. (дело № А51-7529/2022).
Две инстанции посчитали недоказанной умышленность действий контролирующего должника лица (КДЛ) и указали на неправомерность предъявления убытков сверх той суммы, что была в процедуре. Но АС Дальневосточного округа отменил акты и взыскал заявленные при банкротстве убытки в размере 7,3 млн руб. Суд основывался на том, что вина руководителя была выявлена при налоговой проверке, которая не требует повторного доказывания из-за вступивших в силу судебных актов (дело № А51-12343/2019). Ведь п. 3 ст. 61.14 закона «О банкротстве» позволяет заявителю по делу подать заявления о привлечении КДЛ к субсидиарке, если его прекратили из-за недостатка средств и до введения процедуры, либо это может сделать уполномоченный орган при возврате заявления о признании должника банкротом. Но присуждать оставшиеся 51,1 млн руб. суд не стал, поскольку взыскание производится в пользу предъявившего требование уполномоченного органа в размере причиненных должнику убытков, но не более суммы требования, установленного в рамках прекращенного дела о банкротстве.
Прекращение банкротства — не помеха
В жалобе в Верховный суд ФНС указала: в действующем законодательстве нет положений о том, что право кредитора на возмещение вреда, причиненного контролирующим лицом, перестает существовать, если этот кредитор не предъявил свои требования в рамках дела о банкротстве.
Экономколлегия напомнила, что причиненный вред, нужно возмещать в полном объеме. Процедура в отношении «Гудман-ВЭД» не вводилась, поэтому ФНС не могла подать заявление о привлечении директора к субсидиарной ответственности в рамках банкротства. Значит, управление вправе подать такое заявление в общеисковом порядке в силу п. 3 ст. 61.14 закона «О банкротстве».
ВС отметил: предъявление кредитором в деле о банкротстве (производство по которому прекращено из-за недостатка средств для финансирования процедуры) лишь части своего требования не мешает обратиться с заявлением о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности и включить в размер ответственности иные требования, подтвержденные надлежащим образом.
Занятый же судами трех инстанций подход, что размер взыскиваемых убытков не может превышать сумму недоимки, отраженную в заявлении о банкротстве «Гудман-ВЭД», нарушает право ФНС на судебную защиту. Из-за чего ее заявление, поданное вне рамок дела о банкротстве, осталось частично не рассмотренным по существу. В итоге ВС отменил решения трех инстанций в части отказа в удовлетворении требований ФНС о взыскании с директора убытков в сумме, превышающей сумму требований, предъявленных в банкротстве. И отправил дело на новое рассмотрение в АС Приморского края.
Мнение юристов
Еще при передаче дела на рассмотрение в экономколлегию судья ВС Марина Антонова в определении сослалась на п. 31 Постановления Пленума ВС от 21.12.2017 № 53. Он гласит, что заявитель по делу о банкротстве может предъявлять требования о привлечении к субсидиарной ответственности на сумму задолженности, которая подтверждена решением суда или иным обязательным к исполнению документом, отмечает руководитель практики разрешения споров Михаил Гусев. Поэтому, как и ожидалось, суд пришел к выводу, что предъявление в деле о банкротстве кредитором лишь части своего требования, не препятствует дальнейшему обращению с заявлением о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности и включении в него подтвержденных требований.
Эта позиция дополнительно позволит заявителям по делу о банкротстве защитить свои интересы вне рамок дела о банкротстве, если производство по нему было прекращено.
Акт продолжает общую тенденцию последних лет к расширению возможности привлечения КДЛ к субсидиарке и взысканию с них убытков вне рамок дела о банкротстве. «Верховный суд, по сути, дал зеленый свет на предъявления вне рамок банкротных производств исков об убытках по ранее незаявленным в процедурах банкротства требованиям», — отмечает старший юрист Анна Лаврентьева. Эксперт полагает, что в будущем суды уточнят эту практику, например определив сроки подачи ранее незаявленных в деле о банкротстве требований кредитора.
На первый взгляд может создаться впечатление, что возможность таких внебанкротных активностей создает риски для злоупотребления со стороны кредиторов. Ведь, по сути, это позволяет им обходить процедуры банкротств, ссылаясь на отсутствие средств для их финансирования, и сразу обращаться в суд с иском к КДЛ о привлечении к субсидиарной ответственности или взыскании убытков, рассуждает Лаврентьева. Но по мнению эксперта, перекоса права в пользу кредиторов здесь нет. Судебное производство, пусть и внебанкротное, все равно требует от кредиторов доказывания наличия вреда и причинно-следственной связи между действиями и бездействием КДЛ и причиненным ущербом. Не каждое заявление автоматически будет приводить к привлечению КДЛ к ответственности, поскольку для этого будут нужны конкретные действия или бездействие, негативно отразившиеся на кредиторах или должнике. А собрать доказательства для привлечения КДЛ к ответственности без банкротных процедур непросто. Поэтому юрист считает, что рассматривать поддержку судами внебанкротных исков по убыткам, как нечто безусловно ущемляющее права КДЛ, не стоит.
В этом случае ВС определил пределы осуществления прав кредитором в рамках так называемой внебанкротной субсидиарной ответственности, что в полной мере соответствует требованиям ст. 61.20 закона «О банкротстве» о взыскании убытков.
Положения п. 4 ст. 61.20 закона «О банкротстве» (взыскание убытков) не содержат в себе ограничений, на которые указали нижестоящие суды. В противном случае создавалась бы нелогичная ситуация: каждый из кредиторов должника, у которого отсутствует имущество для целей финансирования процедуры, должен был бы последовательно возбуждать дела о банкротстве, чтобы применить эту статью, отмечает Хамматова. Такое понимание было бы обременительным как для кредитора, так и для всей судебной системы.
Такой подход можно позитивно оценить с точки зрения процессуальной экономии: зачем заявителю еще раз возбуждать процедуру банкротства, если всем понятно, что она будет также прекращена впоследствии? Это не лишает заявителя права на судебную защиту, но создает существенные затруднения в его реализации. Возможность заявлять формально иные требования со стороны кредитора позволяет уйти от излишнего формализма.
В деле ФНС просила взыскать убытки с генерального директора, в частности и по корпоративным основаниям. Но привлечение к корпоративной ответственности возможно тогда, когда самой фирме причинены убытки, отмечает Крюков. При этом взыскание в общеисковом порядке должно проходить в пользу самой организации, а не кредитора, поскольку пострадавшая сторона — компания. С точки зрения налоговых правонарушений, к таким убыткам на стороне фирмы относятся штрафы, пени и другие санкции со стороны бюджета. Считать ли факт неуплаты налогов основанием для взыскания убытков — вопрос дискуссионный, считает эксперт. Ведь компании ущерб не причинен, лишь бюджету.
Но для защиты интересов кредитора есть механизм привлечения к субсидиарной ответственности, который возможно применить и в общеисковом порядке. Смешивать указанные институты некорректно. По мнению Крюкова, чтобы не допустить такой путницы в законодательных нормах, экономколлегия расписала необходимые действия нижестоящим судам только в отношении субсидиарной ответственности, поскольку это надлежащий способ защиты прав ФНС, позволяющий компенсировать все убытки на стороне бюджета.
