Товарный знак задумывался как инструмент защиты бренда, но на практике компании все чаще используют его как средство давления. Правообладатели регистрируют известные потребителям обозначения, «клоновые» бренды или сходные знаки не для вывода товара на рынок, а чтобы блокировать оппонентов, рассылать претензии и взыскивать компенсации. В одних случаях речь идет о регистрации обозначения, под которым другой участник рынка давно работает без оформленного товарного знака, в других — о попытках закрепить сходный бренд в высокомаржинальном сегменте с расчетом на судебное давление. При этом доказать недобросовестность таких действий на практике оказывается непросто.
За пять лет общее количество дел о недобросовестной конкуренции практически не изменилось. Вместе с тем изменяется подход к их рассмотрению: при сопоставимом числе обращений антимонопольные органы все реже приходят к выводу о существовании недобросовестной конкуренции, тогда как число споров, разрешаемых в гражданско-правовом порядке, напротив, растет.
На практике недобросовестная конкуренция проявляется, как правило, в двух формах:
Одно лицо регистрирует на себя идентичное или сходное обозначение, которое уже приобрело известность благодаря другому лицу (использовавшему его первым, но по какой-то причине не оформившему знак).
Компания использует без разрешения обозначение, похожее на товарный знак конкурента, пытаясь имитировать чужой бренд.
В обеих ситуациях основной мотив — вытеснить конкурента с рынка, причинить ему экономический вред или извлечь необоснованную выгоду, подав иск о компенсации за незаконное использование знака. Как отмечает юрист Городисский и Партнеры Алексей Ивлиев, объем таких требований может достигать двукратной стоимости контрафактной продукции или составлять иную сумму вплоть до 5 млн руб. (10 млн с января 2026-го). И возможность взыскать такую компенсацию делает регистрацию товарного знака привлекательным инструментом давления.
Ярким примером служит дело товарного знака Playmax (№ СИП-427/2024). Рекламное агентство зарегистрировало обозначение, внешне сходное с фирменным стилем сети «Лента», и потребовало 90 млн руб. компенсации за якобы неправомерное использование. УФАС и затем Суд по интеллектуальным правам признали это злоупотреблением. В другом споре производитель инсектицидов «Дихлофос» столкнулся с попыткой конкурента зарегистрировать похожее обозначение, к которому добавили символы «№ 1» (№ СИП-439/2023). Таким способом компания пыталась выделить собственную продукцию.
Для бизнеса подобная практика влечет комплексные риски. Ее используют как инструмент давления через иски о нарушении исключительных прав и требования о компенсации, нередко на крупные суммы, что приводит к финансовым потерям и затяжным судебным спорам. Параллельно это может заблокировать выход на маркетплейсы и новые рынки, из-за чего компания теряет время для развития, а конкуренты занимают нишу. Дополнительный ущерб возникает из-за репутационных потерь, когда потребители сталкиваются с контрафактом под известным именем, из-за операционных издержек и упущенной выгоды, связанных с простоем продаж, вынужденным ребрендингом или выкупом товарного знака.
Судебная статистика подтверждает масштаб проблемы. Только за 2022–2025 годы правообладатели в России суммарно получили свыше 4,1 млрд руб. компенсационных выплат за нарушения прав на товарные знаки, отмечает партнер Orchards Алексей Станкевич. При этом юрист обращает внимание, что бизнес несет также судебные издержки в длительных разбирательствах и вынужден отвлекать ресурсы на защиту бренда. Ведь для разбирательства в ФАС и СИП нужны деньги, время, а иногда и экспертиза.
Зарегистрировать товарный знак проще и дешевле по сравнению с затратами на развитие собственного бренда. Недобросовестные конкуренты, понимая, что продвижение бренда требует существенных вложений, нередко предпочитают присвоить уже известное обозначение через регистрацию или использование похожего знака.
Алексей Станкевич, партнер Orchards
Споров стало больше не только потому, что увеличилось число регистраций, но и из-за снижения присутствия иностранных брендов. По словам адвоката Городисский и Партнеры Максима Волкова, это стимулировало российских игроков занимать освободившиеся ниши, что вызвало конфликты с бывшими иностранными партнерами и дочерними структурами, пытающимися закрепить права на бренды через регистрацию. Параллельно усилилась конкуренция внутри высокомаржинальных сегментов, где ценность товарного знака выше.
Старший юрист практики IP Lidings Владислав Рябов указывает, что хотя исков от иностранных правообладателей стало меньше, их российские партнеры по лицензиям (зачастую с неэксклюзивными лицензиями) не могут самостоятельно защищать права в суде, поскольку это могут сделать только обладатели исключительной лицензии по ст. 1254 ГК. В такой ситуации жалоба в ФАС становится практически единственным доступным инструментом для защиты интересов.
Адвокат Kulik & Partners Law.Economics Асия Чиглинцева обращает внимание на распространение практики недобросовестной регистрации в странах ЕАЭС. Местные дистрибьюторы регистрируют знаки иностранных производителей, создавая им барьеры для последующих самостоятельных поставок продукции на рынки соответствующих стран. Это системная проблема, которая требует нормативного реагирования, подчеркивает эксперт.
Если судить по статистике ФАС, то число дел о недобросовестной конкуренции с товарными знаками выглядит относительно стабильно. В 2022–2024 годах количество заявлений и возбужденных дел о недобросовестной конкуренции, связанной с товарными знаками, существенным образом не менялось. И структура этих дел остается неизменной: большая часть споров ежегодно приходится именно на действия по приобретению и использованию исключительных прав на средства индивидуализации, а также на действия, способные вызвать смешение, говорит Чиглинцева. То есть даже без количественного роста споры о товарных знаках стабильно занимают центральное место в практике ФАС. При этом судебных споров в 2024 году по сравнению с 2023 годом стало меньше, несмотря на большее количество регистраций знаков и возросшую активность на маркетплейсах.
Практика недобросовестной конкуренции
Суды признают регистрацию товарного знака недобросовестной, если установлены ключевые признаки:
обозначение использовали другие лица до подачи заявки;
ответчик знал, что обозначение используется;
истец и ответчик на момент подачи заявки были конкурентами;
у ответчика была цель причинить вред, вытеснить с рынка или получить необоснованные преимущества;
причинен вред через подачу претензий или исков либо есть угроза этого.
На практике именно совокупность этих обстоятельств, а не отдельные элементы определяет исход спора. Истцу прежде всего нужно доказать, что он использовал обозначение до даты приоритета оспариваемого товарного знака. Именно это позволяет суду перейти к оценке осведомленности ответчика и его намерений. Подтвердить это могут данные маркетплейсов, выписки из ФГИС «Меркурий», договоры и коммерческие предложения, перечисляет Рябов. Они помогут установить и использование товарного знака, и хронологию владения.
Отдельное значение имеет осведомленность. Ее можно подтвердить не только прямыми договорными связями между сторонами, но и широкой известностью обозначения на рынке, рассказывает патентный поверенный, старший юрист Versus.legal Екатерина Попонина. Если обозначение оригинальное, активно использовалось и приобрело различительную способность, вероятность его независимого появления у конкурента суды оценивают как минимальную.
Важное значение имеет переписка между сторонами, в том числе письма по электронной почте или сообщения в социальных сетях, если они заверены. Иногда помогают социологические опросы. Например, чтобы доказать, что на определенный момент обозначение было или не было известно применительно к деятельности конкретной стороны спора.
Екатерина Попонина, патентный поверенный, старший юрист Versus.legal
Показательным примером такого подхода стало дело № СИП-221/2022. Производитель алкогольных напитков Davide Campari-Milano N.V. оспаривал решение Роспатента, сохранившего правовую охрану товарного знака Cantare D’Amore, зарегистрированного на российскую компанию «Родник». Campari указывала, что спорное обозначение использует итальянскую лексику, применяется для однородных алкогольных напитков и в оформлении намеренно сближается с серией известных товарных знаков, формируя у потребителей ложные ассоциации с итальянским происхождением и брендом заявителя. Суд признал, что ответчик был осведомлен об использовании сходного обозначения до даты приоритета, поскольку стороны конкурируют на узкоспециализированном рынке и не могли не знать о продукции друг друга.
Аналогичный подход применили и в деле № СИП-373/2020, где СИП связал высокую степень сходства обозначений с выводом о неслучайности регистрации. Суд оценивал не только формальное совпадение элементов, но и цели регистрации и последующее поведение правообладателя.
Вместе с тем практика показывает и обратные примеры, когда суды отказывают в удовлетворении требований из-за недоказанности ключевых элементов. В деле № СИП-937/2024 суд сосредоточился на моменте возникновения конкурентных отношений. Истец зарегистрировал юрлицо уже после того, как ответчик подал заявки на товарные знаки. В итоге он не доказал ни существование конкурентных отношений на дату приоритета, ни того, что ответчик сознательно воспользовался репутацией обозначений, сформированной усилиями других участников рынка.
Даже при существовании сходства и конкурентных отношений суды отдельно анализируют, для чего регистрировали товарный знак и как его использовали после. Чиглинцева напоминает о практике патентного троллинга — массовой регистрации знаков без их использования, когда цель правообладателя сводится к взысканию компенсаций за счет формального права. Подробнее об этом — в материале «Патентный троллинг: как ему противостоять».
В споре между ЛиАЗ и издательством Modimio Суд по интеллектуальным правам обратил внимание, что ответчик не смог объяснить деловую цель использования сходного обозначения, ассоциируемого с реальными моделями автобусов ЛиАЗ (№ СИП-926/2022). В итоге недобросовестную конкуренцию установили применительно к конкретной группе товаров — моделям и игрушкам транспортных средств, где риск смешения и извлечения выгоды из репутации производителя был доказан. В остальной части правовую охрану на знак сохранили.
Маркером недобросовестности зачастую служит поведение лица после регистрации знака. Например, создание препятствий для коммерческой деятельности преждепользователя: письма о недопустимости использования знака и обращения к контрагентам и маркетплейсам, жалобы в суд и ФАС, договорные отношения до регистрации, паразитирование на репутации через смешение товаров и продвижение взаимосвязанных услуг.
Асия Чиглинцева, адвокат Kulik & Partners Law.Economics
Показательным примером целенаправленного использования чужой репутации стало дело № СИП-151/2023. Индивидуальный предприниматель доказал, что его конкурент зарегистрировал знак Last Wish (под которым он продавал кофе на маркетплейсах) лишь с одной целью — перехватить чужой раскрученный бренд. Суд учел, что названия товаров совпадают, а новый правообладатель не имел никакой истории использования бренда. Более того, выяснилось, что конкурент закупал тот же сорт кофе у того же производителя, что и истец, то есть знал о товаре и просто хотел воспользоваться чужим именем.
В то же время даже конфликт вокруг похожих обозначений не всегда приводит к признанию недобросовестной конкуренции. В деле товарного знака «Кря-Кря» ФАС и суды указали, что обозначение исторически использовалось разными производителями и не сформировало у потребителей устойчивой ассоциации с одним источником (№ А53-41005/2022). Кроме того, спорную продукцию ввозили как оригинальный товар иностранного правообладателя с зарегистрированным знаком в стране происхождения, что исключало противоправность поведения.
Некоторые пытаются монополизировать общеупотребительные слова. Сочинский блогер зарегистрировал как товарный знак популярное слово «прогрев», которое широко используется в инфобизнесе, и начал требовать роялти с других предпринимателей. В 2022 году блогер Светлана Степанова отказалась выплачивать компенсацию за использование зарегистрированного обозначения, и Кристина Софи обратилась с иском на 300 000 руб. (№ А43-17276/2022). Но суд отказал в удовлетворении требований, поскольку слово «прогрев» общеупотребительное и широко используется как в повседневной речи, так и в профессиональной среде маркетологов. Поэтому вывод истца о том, что ответчик хотел получить конкурентные преимущества и сократить затраты на продвижение, используя спорное обозначение, признали необоснованным.
Отдельно суды подчеркивают, что реализация предусмотренных законом механизмов не образует недобросовестной конкуренции. Волков поясняет, что действия по досрочному прекращению правовой охраны товарных знаков в связи с неиспользованием и последующей регистрацией сходных обозначений обычно не рассматриваются через призму недобросовестности, поскольку направлены на реализацию прямо указанного в законе инструмента.
Для защиты от таких действий правообладатели неиспользуемых знаков отстаивают позицию, что регистрация товарного знака на имя оппонента может вводить потребителя в заблуждение о производителе товара, а это считается самостоятельным основанием для отказа в регистрации. Добросовестность неиспользования может оцениваться именно в деле по неиспользованию, если суд посчитает обоснованными доводы о неиспользовании по не зависящим от правообладателя основаниям.
Максим Волков, адвокат Городисский и Партнеры
Чтобы защититься от обвинений в недобросовестной конкуренции, нужно подтвердить реальную и устойчивую хозяйственную деятельность. Как отмечает Нефедьев, если обозначение использовали долго и системно, необходимо доказать, что были продажи, маркетинговые акции и предпринимались иные действия, показывающие, что бренд развивался именно усилиями правообладателя. Косвенные доказательства допустимы, но в совокупности они должны показывать формирование различительной способности.
Для подтверждения добросовестности регистрации знака необходимо предоставить доказательства того, что правообладатель принял достаточное количество мер для вывода товара на рынок. При этом регистрация товарного знака — одна из таких мер, но не единственная. Помимо регистрации, это могут быть заказ на разработку дизайна этикеток, разработка и утверждение технических инструкций для производства продукта, получение декларации о соответствии продукта регламентам, регистрация продукции в реестрах.
Антон Нефедьев, советник практики разрешения споров и интеллектуальной собственности ALUMNI Partners
Подтвердить это удалось, например, группе «Черкизово» (№ СИП-463/2023). Царицынский мясокомбинат оспаривал регистрацию бренда «Фламенко», утверждая, что сам использует это название с 2017 года. Но ответчики доказали, что выпускали продукцию под брендом с 2008 года и инвестировали в развитие марки, несмотря на доводы конкурента о более позднем использовании.
Кроме того, правообладатель может опираться и на законный добросовестный интерес к регистрации: ссылаться на самостоятельное использование обозначения, планы вывода товара на рынок, отсутствие осведомленности о более раннем использовании знака другими лицами, добавляет Волков. Доказать это помогают данные о производстве, продажах, лицензировании и подготовительных мерах для коммерческого использования.
Как подстраховаться
Эксперты едины во мнении, что ключевой элемент защиты от недобросовестной конкуренции — это своевременная регистрация товарного знака. Без этого чрезвычайно сложно доказать приоритет использования, особенно если конкурент сделал это раньше, говорит Станкевич.
По мнению Рябова, оптимальная стратегия включает несколько этапов:
Выбор обозначения.
Анализ его охраноспособности — это позволит не только оценить перспективы регистрации, но и избежать нарушения прав третьих лиц.
Подача заявки в Роспатент.
Введение товара в гражданский оборот.
Важно подать заявку на товарный знак до начала введения товаров в оборот под обозначением, которое вы планируете зарегистрировать как товарный знак. Еще до подачи заявки нужно провести анализ охраноспособности выбранного обозначения — будущего товарного знака. Так можно оценить шансы на успешную регистрацию товарного знака и выяснить, не нарушите ли вы права других лиц.
Владислав Рябов, старший юрист практики IP Lidings
Нефедьев дополнительно советует бизнесу отслеживать рынок (маркетплейсы, сайты конкурентов) на предмет нарушений. Полезным может быть и мониторинг поданных в Роспатент заявок на регистрацию товарных знаков. Туда же можно обратиться и за защитой, подав возражения на регистрацию или требования о прекращении охраны товарного знака, если он вводит потребителя в заблуждение относительно изготовителя продукции. При этом, в отличие от антимонопольного разбирательства, там не требуется доказывать существование конкурентных отношений, достаточно подтвердить известность обозначения и вероятность введения потребителя в заблуждение, говорит Волков.
От характера интереса зависит, куда обращаться с требованиями о признании регистрации товарного знака актом недобросовестной конкуренции или злоупотреблением правом. ФАС акцентирует внимание на признаках конкуренции и рыночных последствиях — это уместно, если нарушены интересы нескольких участников, поясняет Попонина. СИП, в свою очередь, рассматривает индивидуальные претензии в более широком контексте, включая оценку злоупотребления правом и устойчивости хозяйственной деятельности.
По мнению Волкова, обращение в СИП чаще всего оказывается оптимальным выбором благодаря высокой квалификации судей и возможностям процессуального контроля. Вместе с тем эксперт указывает и на преимущества ФАС в части активной позиции антимонопольного органа при сборе доказательств и анализе рыночной ситуации. Территориальные управления ФАС хорошо осведомлены о локальной специфике и чаще возбуждают дела по заявлениям заинтересованных сторон. Уместнее обратиться в службу и в том случае, если нарушитель затронул интересы многих добросовестных участников рынка, добавляет Станкевич.
Антимонопольные иммунитеты и реформа регулирования
Параллельно с ростом числа «спорных» регистраций обсуждают пересмотр антимонопольных иммунитетов для правообладателей. Сегодня закон практически освобождает владельцев интеллектуальной собственности от применения некоторых норм о конкуренции, если они добросовестно используют свое исключительное право. Этот подход долго считался необходимым балансом между охраной ИС и свободой рынка, но в последние годы ФАС настаивает на пересмотре модели.
В августе служба заявила, что иммунитет следует отменить. По мнению ведомства, действующая конструкция создает «условия для злоупотреблений», поскольку правообладатель с монопольным правом на бренд или технологию оказывается вне зоны антимонопольного контроля. Эта позиция легла в основу новых поправок. Предложено, например, прямо признавать злоупотреблением ситуации, когда действия владельца товарного знака направлены на ограничение конкуренции, а сделки по лицензированию или отчуждению ИС могут быть квалифицированы как антиконкурентные, если они влияют на рынок.
При этом эксперты обращают внимание, что отмена иммунитетов сама по себе не должна затронуть классические споры о недобросовестной конкуренции с товарными знаками. Волков отмечает, что регистрацию и использование товарных знаков суды уже сейчас оценивают через анализ цели и поведения правообладателя, а не формального существования права. По его словам, ключевой риск реформы — расширительное толкование антимонопольных запретов в отношении лицензионных и инвестиционных сделок с ИС, что может противоречить гражданско-правовой природе исключительных прав.
Аналогичную позицию занимает Рябов. По его мнению, предлагаемые изменения потенциально расширяют инструментарий ФАС. Но выводы о последствиях делать преждевременно: многое будет зависеть от того, станет ли антимонопольный орган фокусироваться на реальных ограничениях конкуренции или же начнет оценивать почти любое использование исключительного права. Эксперт подчеркивает, что в спорах о товарных знаках решающим по-прежнему должен оставаться вопрос добросовестной деловой цели, а не само обладание монополией.
Но проблема не исчерпывается антимонопольными иммунитетами. Попонина отмечает, что действующая модель защиты во многом завязана на формальный признак конкурентных отношений, которого на практике часто нет. Например, в ситуациях, когда партнеры начинали бизнес совместно, а затем один из них зарегистрировал товарный знак на себя и стал препятствовать деятельности другого. В таком случае формально стороны могут не признавать конкурентами, хотя поведение носит очевидно недобросовестный характер.
Дополнительную сложность создает и процессуальная конструкция защиты: заявить самостоятельные требования о злоупотреблении правом при регистрации товарного знака напрямую в суде невозможно. Для этого правообладателю приходится сначала обращаться в Палату по патентным спорам с возражением против регистрации, а затем (при оспаривании отказа) уже в Суде по интеллектуальным правам заявлять требования о злоупотреблении правом. По мнению Попониной, такая многоступенчатая модель существенно усложняет защиту прав добросовестных участников рынка и тоже требует переосмысления на уровне законодательства.
