Вчера и в пятницу на процессе по делу "Оборонсервиса" допросили двух свидетелей. Один из них делал заключение для следователей, которое защита обильно цитировала, а затем задавала неприятные вопросы. Вторая уже выступала в суде, но судья Татьяна Васюченко решила расспросить ее еще раз. Интересовал ее самый "дорогой" эпизод обвинительного заключения.
Вчерашнюю утреннюю паузу в Пресненском райсуде Москвы на процессе по делу "Оборонсервиса", вызванную заменой заболевшего свидетеля, прокурор Антуан Богданов использовал, чтобы заявить ходатайство о проведении новой оценки земельного участка бывшего пансионата "Эллада" в поселке Пересыпь Темрюкского района Краснодарского края площадью 3,12 га. Его реализация за 92 млн руб. – по заниженной, по мнению следствия, на 7,3 млн руб. стоимости – это один из эпизодов обвинительного заключения. Продан он был ООО "СитиИнжиниринг", которое, как считают следователи, контролировала Евгения Васильева, бывший директор Департамента имущественных отношений Минобороны. Следствие считает ее организатором и руководителем преступной группы, из-за действий которой военному ведомству был нанесен ущерб в 3 млрд руб. Она обвиняется по 12 эпизодам по ст. 159, 174.1, 285 и 286 УК РФ (мошенничество, легализация денежных средств или иного имущества, превышение и злоупотребление должностными полномочиями – до 10 лет лишения свободы).
Для продажи при Васильевой оценку активов в Пересыпи проводило ООО "Кэпитал консалтинг", "сопутствующая" компания известной юрфирмы Capital Legal Services, представленной в рейтингах Legal 500 и Chambers. Компания оценила объект по состоянию на 28 декабря 2010 года, при этом в отчет вошли ранее снесенные здания пансионата.
Богданов считал, что в связи с противоречивостью данных отчета оценку необходимо повторить, и попросил поручить это эксперту Марине Разореновой, гендиректору консалтинговой фирмы "Экономико-правовая экспертиза", которая уже делала для следствия экономические экспертизы отчетов оценщиков, исходя из которых проводилась продажа активов Минобороны, и заключения о стоимости объектов. Разоренову уже допрашивали, а теперь упоминание ее фамилии вызвало дружный смех обвиняемых и защиты.
Адвокат Хасан-Али Бороков попросил судью в случае, если она решит удовлетворить просьбу обвинителей, уполномочить на проведение экспертизы не Разоренову, а АНО "Научно-исследовательская лаборатория экспертизы и оценки". Она, по его выражению, будет "писать в отчете только факты". Но кандидатуры экспертов не понадобились – после 20-минутного перерыва судья Татьяна Васюченко отказала прокурорам.
К этому времени в суд приехал Андрей Зверьков – специалист, составивший заключение о финансово-хозяйственной деятельности ОАО "31-й государственный проектный институт спецстроительства" за 2012 год. Он окончил Ярославское высшее военное-финансовое училище, с 1998 по 2009 год проходил военную службу в структурах Минобороны в должности заместителя главного бухгалтера, а затем и главбуха. В 2013 году он получил сертификат государственного судебного эксперта по двум специальностям – "исследование показателей финансового состояния финансово-экономической деятельности хозяйствующих субъектов" и "исследование записей бухгалтерского учета".
"Стоит тут и придумывает…"
Допрашивать свидетеля начала главная фигурантка дела. "Председателю совета директоров Васильевой передана компетенция коллегиального органа управления общества по совершению сделок", – зачитала она выдержку из отчета Зверькова и потребовала от эксперта пояснить, что он понимает под такой "передачей компетенции". Зверьков ответил, что заключение сделок, в том числе на сумму свыше 500 000 руб, отнесено к полномочиям совета директоров, в том числе и к его председателю, и "этот факт отражен в его отчете".
Адвокат Дмитрий Харитонов оторвался от отчета и обратил внимание свидетеля на противоречие:
– Как соотносится утверждение о том, что Васильева получила все функции совета, с вашим же утверждением о том, что председатель совета директоров подписывает только планы сделок-затрат на каждый календарный месяц?! У вас тут и такое сказано.
На этот вопрос свидетель не дал четкого ответа, да и на последовавшие отвечал пространно, но невразумительно. "Ничего не понятно!" – постоянно перешептывались присутствующие в зале. Наконец защита попросила его просмотреть материалы дела и показать хотя бы одну подпись Васильевой на планах затрат. Зверьков подчинился, но, пролистав несколько томов, не нашел ни одной.
Следующая часть допроса касалась командировочных расходов бывшей чиновницы и ее матери Людмилы Васильевой. Как считает следствие, поездки главной фигурантки дела "Оборонсервиса" в Краснодар, Анапу, Санкт-Петербург и Милан на 1,02 млн руб. были незаконно оформлены через бухгалтерию 31-го ГПИСС как служебные командировки. В результате, по мнению Зверькова, у института возникли убытки на эту сумму. Это еще один эпизод в деле "Оборонсервиса", по которому ранее уже были допрошены несколько свидетелей. Бухгалтер института Наталья Милова, например, рассказала, что вознаграждение, которое Васильева должна была получить как председатель совета директоров института, не было ей выплачено, а, наоборот, перезачтено в оплату билетов и гостиниц и 31-й ГПИСС не только не понес убытка, а и остался ей должен.
Один из пунктов отчета, который интересовал Васильеву, – это выводы эксперта о том, что спорные поездки "не связаны с исполнением ею функций председателя совета директоров 31-го ГПИСС". Подсудимая спросила, на основании каких документов Зверьков сделал такой вывод. Он назвать их не смог, и тогда обвиняемая подсказала ему, что полномочия директора осуществлять подобные поездки были закреплены в уставе института. И тут выяснилось, что свидетель его не читал.
– Да он даже не юрист. Стоит тут и придумывает… – буркнул в возникшей паузе Харитонов.
Согласно выдержке из того же заключения, 8–12 сентября 2012 года Васильева отдыхала в Милане, в отеле Alfa Fiera Hotel. "Вам известно, что такого отеля в Милане не существует?" – саркастически вопросила она. Свидетель промолчал, а Васильева продолжила цитировать документ, где значилось, что 31-й ГПИСС оплатил ей билет до Милана и обратно на период 25–29 августа 2012 года. "Как я могла проживать в Милане, если в это время я находилась в Москве?" – снова съехидничала она. "Авиабилеты мне не предъявлялись", – подумав, ответил Зверьков. Не было ему известно и о том, что институт отнес расходы на поездки Васильевой к дебиторской задолженности, которую позже погасил за счет ее зарплаты. Однако в своем заключении он написал, что протокол внеочередного собрания акционеров от 18 сентября 2012 года, на котором была одобрена оплата транспортных расходов, оформлялся "задним числом". Такой термин подразумевал только то, что одобрение произошло уже после поездок, оправдывался эксперт в ответ на возмущение адвокатов, но Харитонов возразил:
– Ну так расходы и были отражены на дебиторке и возмещены уже после, по решению общего собрания! Разве акционерное общество не имеет на это права?
– Я не могу ответить на этот вопрос, поскольку он выходит за пределы моих полномочий, – устало проговорил свидетель севшим голосом.
– Наконец-то… – кто-то из адвокатов, видимо, услышал давно ожидаемое признание.
Тут в допрос включилась Ирина Егорова, которая, по версии следствия, является казначеем преступной группы Васильевой и занималась легализацией похищенных денег. Она обвиняется по двум эпизодам по п. "а" ч. 3 ст. 174.1 и ч. 4 ст. 159 – до пяти лет лишения свободы. Егорова долго пыталась выяснить у эксперта, понимает ли он разницу между убытками предприятия и дебиторской задолженностью и знает ли, на номерах каких бухгалтерских счетов они учитываются. Вопрос с номерами счетов поставил Зверькова в тупик, но насчет всего остального он давал однотипный ответ: "Убытки – это экономический эффект от совершенных институтом операций. Поскольку до 18 сентября 2012 года в институте не существовало нормативных, в том числе и локальных, правовых актов, регулирующих 1,02 млн командировочных расходов, то данные деньги следовало отнести к убыткам".
– А вы, не будучи аудитором и юристом, считаете себя квалифицированным специалистом? – под конец кольнула свидетеля Васильева. Тот уверенно кивнул и, поскольку у стороны обвинения не было к нему вопросов, покинул зал.
Интерес судьи
А в пятницу, 27 марта, показания давала Елена Лундовская, главный бухгалтер "Оборонстроя", одного из субхолдингов "Оборонсервиса". Она уже приходила в конце января, но теперь судья Васюченко решила еще порасспрашивать ее о продаже 100 % минус одной акции 31-го ГПИСС. Их покупателями стали ООО "ВитаПроджект" (70 %) и ОАО "Сосновоборэлектромонтаж" (29,9 %). "Виту", как считают следователи, контролировала сама Васильева, а "Сосновоборэлектромонтаж" принадлежал холдингу, подконтрольному бывшему заму министра обороны Анатолия Сердюкова Геннадию Нагинскому. Бумаги института, к тому времени лишившегося своего здания на Смоленском бульваре в центре Москвы, ушли за 142 млн руб., тогда как стоили, по оценке следствия, 2,25 млрд руб. Это самый "дорогой" эпизод дела "Оборонсервиса".
Лундовская рассказала, что акции института были переданы "Оборонстрою" из федеральной собственности в сентябре 2008 года, а оценка 30 сентября показала, что они стоят 1,41 млрд руб. По этой стоимости они и были отражены в бухучете этого субхолдинга.
– Изменялась ли их бухгалтерская стоимость? – поинтересовалась Васюченко.
– По правилам она не меняется, – ответила Лундовская.
– Была ли финансовая переоценка?
– Она могла иметь место, если произошло бы обесценивание акций. Например, если организация не приносила бы прибыль, дивиденды, у нее не было клиентов или перспектив развития. Но чистые активы [института] превышали уставный капитал в несколько раз, и этот показатель за 2009–2011 годы только рос, – сказала свидетель. По словам Лундовской, ценные бумаги приносили "Оборонстрою" прибыль. В 2009 году он получил 9 млн руб., в 2010-м – 8,6 млн руб., а в 2011 году – 942 млн руб. (это деньги, вырученные от продажи здания 31-го ГПИСС).
Судья Васюченко узнала у Лундовской, какова разница между первоначальной стоимостью акций и ценой их реализации. Та ответила, что если учитывать расходы "Оборонстроя" по оценке и госрегистрации сделки, то убыток продавца составит 1,41 млрд руб.
Васильева спросила у свидетельницы, каким был финансовый результат 31-го ГПИСС по основной деятельности за 2011 год, но Лундовская затруднилась ответить. И тогда на помощь пришла Васильева. "В интернете в открытом доступе лежит отчетность за 2011–2013 годы, и везде убыток по основной деятельности. Можно приобщить к материалам распечатки?" – спросила она. Васюченко делать это не стала, но взяла предложенные подсудимой бумаги – "для сведения".
