Пленум Верховного суда обсудил проект постановления о вопросах применения общих положений первой части Гражданского кодекса РФ. Он позволит добиться единообразия судебной практики и обеспечит стабильность экономических отношений, надеются разработчики. Революционным документ назвать нельзя, считают юристы: скорее, он закрепляет привычные судам подходы и объясняет спорные моменты, вызванные поправками в ГК. Особое внимание документ уделяет принципу добросовестности, инициативе суда и проблемам возмещения убытков.
"В проекте постановления даются разъяснения по отдельным вопросам судебной практики, которые актуальны как для арбитражных судов, так и для судов общей юрисдикции, – представил проект сегодня, 9 июня, на заседании Пленума зампред Верховного суда и председатель коллегии по гражданским делам Василий Нечаев. – За последнее время в ГК было внесено много качественных изменений, появились новые институты. Из-за этого-то в судах и возникают сложности при рассмотрении дел". По словам докладчика, документ позволит обеспечить единообразие судебной практики и устранить противоречия в правоприменении. "Проект достаточно объемный [в настоящей редакции 47 страниц. – "Право.Ru"] и состоит из восьми разделов, – продолжал Нечаев. – Но разделить его не представляется возможным, так как тогда он потеряет свою целостность и единство. Тем более он прост в использовании".
"Долгожданная" добросовестность
"Первый раздел проекта в первую очередь напоминает нам о том, что в гражданском обороте должен действовать принцип добросовестности", – рассказывал Нечаев. Это предполагается, если не доказано обратное (п. 1). При этом согласно документу поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только по заявлению оппонента, но и по инициативе суда – если "усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения". В этом случае суду надлежит вынести на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком поведении, даже если стороны на них не ссылались, поясняется в постановлении. Как рассказал после заседания Нечаев, одним из примеров может стать мелкий шрифт при написании важных условий договора.
Предложенное толкование добросовестности ораторы на заседании оценили положительно. "Оно отвечает общим тенденциям, – говорил Евгений Суханов, д. ю. н., заведующий кафедрой гражданского права юридического факультета МГУ им. Ломоносова. – И я бы сказал, украшает наше право". Солидарна была с ним и Лидия Михеева, заместитель председателя Совета Исследовательского центра частного права. "Столь ожидаемое разъяснение принципа добросовестности крайне важно, – заявила она, особенно отметив положение о том, что суд по своей инициативе может признать поведение обратным: "Теперь суд займет активную позицию". Однако некоторые юристы придерживаются и противоположного взгляда. Алексей Костоваров из адвокатского бюро "Линия права" расценивает такое право суда признавать действия одной из сторон недобросовестными по своей инициативе скорее как "негативный момент". А по мнению юриста "Некторов, Савельев и партнеры" Артема Сафонова, оно "достаточно серьезно" нарушает принцип состязательности гражданского и арбитражного судопроизводства. "Стороны несут риски последствий совершения или несовершения каких-либо процессуальных действий, – поясняет он. – То есть если одна из сторон действует недобросовестно, а другая ничего не предпринимает и не заявляет доводов о недобросовестности оппонента – такая сторона принимает на себя риски неблагоприятных последствий, связанных с таким поведением в судебном процессе". Такое толкование заметно усиливает патернализм в праве и расширяет инициативу суда, отмечает также партнер юркомпании "Инфралекс" Артем Кукин, а в качестве еще одного "яркого" примера подобной тенденции приводит п. 8 документа: "Там закрепляется, что, если истец избрал ненадлежащий способ защиты права, суд должен помочь определить ему правильный способ".
"Неточность" на убытки не повлияет
Разъясняет проект и вопрос о возмещении убытков. Так, их размер должен быть установлен с разумной степенью достоверности, а в удовлетворении требования не может быть отказано только из-за невозможности установить их точный размер (п. 11). "При рассмотрении таких споров необходимо иметь в виду, что в состав реального ущерба входят не только фактически понесенные расходы, но и расходы, которые это лицо должно будет произвести для восстановления нарушенного права", – поясняется в п. 12 документа. Отдельно указывается, что уменьшение стоимости имущества также является реальным ущербом. "Даже в том случае, когда оно может непосредственно проявиться лишь при отчуждении этого имущества в будущем (например, при утрате товарной стоимости автомобиля, поврежденного в результате дорожно-транспортного происшествия)", – конкретизируется в документе.
Кроме того, согласно п. 15 проекта при разрешении споров, связанных с возмещением упущенной выгоды, судам следует принимать во внимание, что ее расчет, "как правило, является приблизительным и носит вероятностный характер". При этом само по себе это обстоятельство основанием для отказа в иске служить не может. "Хочется надеяться, что содержание этого положения будет воспринято рядовыми судами как сигнал к формированию практики о взыскании упущенной выгоды, – комментирует норму управляющий партнер адвокатского бюро "Бартолиус" Юлий Тай. – В настоящий момент она практически не взыскивается в российских судах из-за проблемы точного определения суммы выгоды и проблем доказывания что действия виновного лица действительно привели к тому, что лицо не смогло извлечь выгоду. Поскольку действует слишком высокий стандарт вероятности".
В п. 14 также объясняется, что требование о возмещении убытков, причиненных в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц, подлежит рассмотрению в порядке искового производства, а надлежащим ответчиком будет соответствующее публично-правовое образование. При этом уточняется, что предъявление такого иска непосредственно к госоргану основанием для отказа в его принятии быть не может. В этом случае суд привлекает в качестве ответчика по делу соответствующее публично-правовое образование и одновременно определяет, какие органы будут представлять его интересы в процессе, говорится в проекте. "Это правило действительно очень эффективно и позволит расставить точки над i в давних спорах", – отмечала на заседании Пленума Михеева.
Кроме того, в проекте указывается, что ущерб, причиненный физическому или юридическому лицу правомерными действиями госорганов, также подлежит компенсации (п. 15). В частности, уточняется, что такая возможность предусмотрена п. 5 ст. 283, п. 5 ст. 790 ГК РФ, п. 2 ст. 18 Закона о противодействии терроризму, ст. 31.1 Закона о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Как отметил Суханов на заседании, эта норма представляется "чрезвычайно важной", поскольку дает возможность эффективно защищать интересы граждан.
"Обычаев в разных плоскостях очень много"
Пристрастие к азартным играм и единая позиция о некоммерческих организациях
Второй и третий раздел проекта посвящены физическим и юридическим лицам соответственно.
Так, в п. 18 объясняется, когда суд вправе ограничить дееспособность гражданина – "если вследствие пристрастия к азартным играм, злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами он ставит свою семью в тяжелое материальное положение". При этом отдельно отмечается, что возможность такого ограничения не зависит от признания лица страдающим хроническим алкоголизмом или наркоманией. Определяет документ и само понятие пристрастия к азартным играм – это "психологическая зависимость, которая, помимо труднопреодолимого влечения к игре, характеризуется расстройствами поведения, психического здоровья и самочувствия гражданина, проявляется в патологическом влечении к азартным играм, потере игрового контроля, а также в продолжительном участии в азартных играх вопреки наступлению неблагоприятных последствий для материального благосостояния членов его семьи".
В главе о юрлицах описываются особенности гражданско-правового положения отдельных организационно-правовых форм, их права и обязанности. "Кроме того, выработана единая позиция о том, что на некоммерческие организации, которые осуществляют приносящую доход деятельность, распространяются положения, применяемые к лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность [п. 21]", – обращал внимание Нечаев.
По мнению Кукина, важным разъяснением также является п. 22 раздела о юрлицах, где презюмируется, что лицо, полагающееся на данные ЕГРЮЛ, не знало и не должно было знать о недостоверности таких данных. При этом третьи лица, полагающиеся на данные ЕГРЮЛ о руководителях юрлица, по общему правилу вправе исходить из неограниченности этих полномочий. Особое внимание также обращает Кукин на п. 29 документа о случаях ликвидации юрлиц. "Проект допускает принудительную ликвидацию юрлица в случае "дедлока", – рассказывает он. – Также она возможна в качестве исключительной меры при длительном корпоративном конфликте".
Фундамент для недвижимой вещи
Четвертый раздел документа посвящен объектам гражданских прав и защите нематериальных благ. Так, в п. 38 дается понятие недвижимых вещей. К ним относятся земельные участки, участки недр и все, что прочно связано с землей – то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно (в том числе здания, сооружения, объекты незавершенного строительства). При этом недвижимой вещь может быть либо в силу своих природных свойств, либо в силу прямого указания закона. А чтобы признать такой вещью правомерно строящийся объект, необходимо установить, что на нем по крайней мере полностью завершены работы по сооружению фундамента.
Сделки
Сделкам посвящен пятый и шестой раздел проекта постановления. Там определяются понятия сделки, одностороннего отказа от нее, определены также последствия недобросовестных действий сторон. В п. 52 уточняется, что не запрещено заключение сделки под отменительным или отлагательным условием (например, заключение договора поставки под отлагательным условием о предоставлении банковской гарантии), но только если стороны действуют добросовестно.
Определяются также условия, когда сделка оспорима, а когда ничтожна. Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, по общему правилу является оспоримой (п. 1 ст. 168 ГК РФ), говорится в п. 73. Там же отмечается, что в силу прямого указания закона к ничтожным сделкам, в частности, относятся: сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ); мнимая или притворная сделка (ст. 170 ГК РФ); сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства (п. 1 ст. 171 ГК РФ); соглашение о переводе должником своего долга на другое лицо при отсутствии согласия кредитора (п. 2 ст. 391 ГК РФ); кредитный договор или договор банковского вклада, заключенный с нарушением требования о его письменной форме (ст. 820 ГК РФ, п. 2 ст. 836 ГК РФ). Также согласно проекту ничтожной признается сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом "посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц". Под публичными же интересами в проекте понимается следующее – "интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды".
Устанавливается в п. 57 также следующее: "Третье лицо, давшее предварительное согласие на совершение сделки, вправе отозвать его, уведомив стороны сделки до момента ее совершения и возместив им убытки, вызванные таким отзывом". Отзыв же согласия, сообщение о котором поступило сторонам сделки после ее совершения, считается несостоявшимся. "В этой норме проект отвечает на очень важный вопрос, – говорила Михеева. – Ведь если есть право передумать, то и должны быть последствия, за которые надо отвечать".
Собрания и их решения
Седьмой раздел документа регламентирует такой институт, как "решения собраний". Согласно документу таковыми будут считаться все решения гражданско-правового сообщества (пункт 103). В частности, к ним относятся решения коллегиальных органов управления юридического лица (собраний участников, советов директоров и т. д.), решения собраний кредиторов, а также комитета кредиторов при банкротстве, решения долевых собственников (в том числе собственников помещений в многоквартирном доме или нежилом здании). Юлий Тай в правильности такого унифицированного подхода ко всем видам решений собраний не уверен. "Может, это признак ортодоксальности и архаичности, но мне представляется, что дифференцированный подход значительно лучше, поскольку позволяет точечно решать возникающие на практике проблемы", – считает он.
"Не чистое" представительство
Последняя глава документа касается институтов представительства и доверенности. "Это очень важные институты, – говорил Нечаев. – При этом важно и то, что в проекте даются их разъяснения в контексте юридических лиц". Так, пункт 121 документа устанавливает, что на органы юридического лица распространяются только отдельные положения ГК о представительстве: пункты 1, 3 ст. 182, ст. 183 ГК РФ и в случае наделения полномочиями единоличного исполнительного органа нескольких лиц – п. 5 ст. 185 ГК РФ. При этом п. 3 ст. 182 ГК РФ не применяется в тех случаях, когда в законе об отдельных видах юридических лиц установлены специальные правила совершения сделок единоличным исполнительным органом в отношении себя лично либо в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является (например, п. 1 ст. 84 закона об АО, п. 5 ст. 45 закона об ООО). По мнению Суханова, такое ограничительное разъяснение "совершенно справедливо". "Это правильно. Это ведь не чистое представительство", – пояснял он.
Разъясняет документ также ситуацию, когда доверенность выдана нескольким представителям (пункт 126). В таком случае в отсутствие прямо выраженной оговорки представители осуществляют полномочия раздельно, а отказ от полномочий одного из них влечет прекращение доверенности только в отношении него одного. Когда же по условиям доверенности полномочия должны осуществляться совместно, то отказ одного из представителей влечет за собой прекращение доверенности в целом. Регламентируется проектом также институт передоверия: "Его осуществление возможно только всеми представителями совместно, если иное не установлено в доверенности".
***
По словам зампреда 19-го ААС Андрея Яковлева, проект является логичным продолжением действующей редакции ГК и "отражает преемственность подходов регулирования гражданских правоотношений". "Он, конечно же, носит системный характер и направлен на обеспечение стабильности гражданского оборота и экономических отношений", – говорил он. Согласна с ним была и Михеева. "Проект в достаточной мере отражает глубоко гуманные и справедливые идеи, заложенные в новом ГК, – считает она. – Проект идет в унисон с новейшими идеями законодательства". Появление такого постановления, безусловно, положительно скажется на правоприменительной практике, считают и опрошенные "Право.Ru" юристы. "Хотя стоит заметить, документ не отличается привычным юристам новаторством, которое было присуще Высшему арбитражному суду, – отмечет Костоваров. – В целом документ закрепил уже выработанные судами позиции (например, о недопустимости отказа в иске об убытках при недоказанности их точного размера)".
По итогам заседания проект отправили на доработку. По словам Нечаева, принят он будет, скорее всего, до конца июня. С текстом проекта можно ознакомиться здесь>>.
