Слово "ЮКОС" воздействует на судью Любовь Звягину удивительным образом. Разбирая дело Анатолия Назарова, который возглавлял одну из компаний холдинга, а теперь проходит подсудимым по обвинению в растрате, судья Гагаринского райсуда походя обвиняет бывшего олигарха Михаила Ходорковского в кровопролитии, выходит из себя, услышав, сколько НК тратила на юристов, и припоминает каких-то "дедов", которые разрабатывали скважины. Свидетели в процессе Назарова не вспоминают ни "дедов", ни других подробностей дела, а только пытаются объяснить суду, что Назаров по сути защищал российские предприятия от заграничного совета директоров. Назаров не признает себя виновным в том, что, заключив с адвокатским бюро "Лившиц, Лечбинская и партнеры" фиктивный договор на 2,5 млн руб., он "размывал" активы нефтяной компании. За пособничество в хищении в особо крупном размере ему грозит до 10 лет заключения.
Договоры с адвокатским бюро "Лившиц, Лечбинская и партнеры" НК "ЮКОС" заключала в 2005 году для оказания юридической помощи в процедуре банкротства (она завершилась в августе 2006 года — "Право.Ru"). Однако, по версии следствия, договоры с крупными платежами были фиктивными и через них из нефтяной компании просто выводились деньги. Станислав Винокуров (он сменил Назарова в мае 2006 года на посту президента ЗАО "ЮКОС-РМ", — "Право.Ru"), который также подписывал соглашения с адвокатом Натальей Лечбинской, правда, уже на $20 млн, в 2012 году был заочно арестован по подозрению в растрате (ч.4 ст.160 УК — до 10 лет лишения свободы) и объявлен в международный розыск, поскольку проживает в Германии. Лечбинская, которая пыталась в 2008 году безуспешно оспорить постановление Замоскворецкого суда о привлечении ее за мошенничество к уголовной ответственности, с 2009 года живет за границей.
А Анатолий Назаров в Москве. Изначально он проходил по делу Винокурова как "лицо, введенное в заблуждение", пояснил его адвокат Петр Трибой из адвокатского бюро "Андрей Макаров и Александр Тобак". Но в итоге оказался на скамье подсудимых – с 40 томами уголовного дела, которое судья Звягина начала рассматривать в понедельник. СМИ писали о Назарове, что он "последний топ-менеджер старой команды, ассоциировавшейся с основным акционером ЮКОСа Group MENATEP".
"Блестящее выступление гособвинителя!"
На первое заседание явились 17 свидетелей обвинения из 43, но часть из них не дождалась своей очереди. После того как прокурор тихо скороговоркой зачитал обвинительное заключение, согласно которому Назаров виновен по ст.33 ч.5 (пособничество в совершении преступления) и ст. 160 ч.4 (присвоение или растрата), слово взял адвокат подсудимого.
- Само обвинение трудно понять – в нем грубо искажаются факты и события. В деле представлены доказательства того, что адвокатское бюро Натальи Лечбинской осуществляло юридическую деятельность отнюдь не фиктивно. Благодаря юристам был избран новый совет директоров, результаты работы не были оспорены. В то время был конфликт с лондонским офисом "ЮКОСа" во главе со Стивеном Тиди, которые готовились как раз к подготовке лояльного ему совета директоров. Действия Назарова никак нельзя признать общественно опасным. К тому же нарушены сроки следствия – речь идет о 2006 годе, – сказал Трибой.
Но первый же свидетель обвинения, председатель президиума Московской коллегии адвокатов РОСАР адвокат Сергей Ахундзянов, который возглавлял в период банкротства правовое управление "ЮКОС-РМ", был противоположного мнения о работе Лечбинской.
- Мы проводили мероприятия по сохранению активов "ЮКОСа" и анализировали финансово-хозяйственную документацию на предмет растрат и хищений. В результате нам попался договор – соглашение об оказании юридической помощи от 12 декабря 2005 года, зарегистрированный почему-то только в мае 2006-го. Надо отметить, несмотря ни на что, в "ЮКОСе" весь документооборот был отработан крайне тщательно, договора составлялись профессионально. Поэтому документ нас с моим заместителем Пятикоповым заинтересовал. Мы решили провести служебное расследование, и с 6 апреля по 20 мая 2007 года по приказу президента Сергея Трегуба (он был президентом ЗАО "ЮКОС-РМ" в 2006-2008 годах, а затем перешел в "Роснефть" — "Право.Ru") заработала специальная комиссия. После изучения всех актов выяснилось, что работы были надуманные, формально переписанные, фактически не нужные. Их выполняли не адвокаты, а работники адвокатского бюро Лечбинской, которые впоследствии были приняты в штат "ЮКОСа", — рассказывал Ахундзянов. Против этих работников он ничего не имел, напротив, назвал юристов умными и грамотными, но, по его словам, никто из них вразумительно не мог сказать, что конкретно они сделали.
- Мы сделали запрос по всем подразделениям "ЮКОСа": какие-либо работы по указанию Винокурова, Назарова или Лечбинской – выполнялись? Попросили справки и копии документов. Насколько я помню, ни одно подразделение ничего не прислало. Но если бы конкретно данные лица что-то делали, а я к тому моменту уже был их начальником, они получали уже в "ЮКОСе" неплохие оклады — главный специалист, например, 120 000 руб., — я бы об этом все-таки знал. То, что было в актах – вызывало улыбку. Например, проведен анализ неких учредительных документов, стоимостью, ваша честь, 285 000 руб., — обратился Ахундзянов к судье. Та живо отреагировала: "Обалдеть!"
При этом никаких письменных следов этого анализа, по словам свидетеля, не было, как и необходимости его проведения.
- Мы можем долго говорить о криминальной составляющей компании "ЮКОС", — усмехнулся свидетель-адвокат, — но она была одним из пионеров российского хозяйственного документооборота. А ее аудитом занималась, например, компания PricewaterhouseCoopers (PwC в 2007 году отозвала аудиторские заключения по отчетности "ЮКОСа" за 1996-2004 годы, объяснив, что клиент предоставил недостоверную информацию, — "Право.Ru"). Необходимо было после ее анализа что-то еще анализировать? За заключение по тем же документам бюро Лечбинской получило 195 000 руб. А анализ и заключение – это фактически одно и то же, — продолжал свидетель. Судья в ответ кивала головой.
- 1,2 млн руб. – подготовка собрания акционеров. Составление комплекта необходимых документов, — перечислял расходы свидетель. — Где бы нам на такие суммы заказчика найти! А между тем, в "ЮКОСе" подробнейшим образом все уже было регламентировано и были шаблоны на все случаи жизни. Там сидели умницы и грамотные ребята, необходимости привлечения бюро Лечбинской не было! – эмоционально взывал Ахундзянов к судье.
- Может, это надо было сохранить в тайне? – предположила она.
- Никаких великих тайн, секретов не было. Наше правовое управление инициировало введение коммерческой тайны – но никакая [обработанная бюро Лечбинской] информация под нее не попала. В итоге все данные по договору и позволили нам говорить о том, что указанные в акте работы не проводились. Мы рекомендовали отправить документы в следственные органы, — ответил свидетель. Ахундзянов акцентировал несколько раз в своей речи, что закончил военно-юридический факультет Военного института Министерства обороны СССР и работал как следователем, так и прокурором, специализируясь на хищениях и растратах.
- Блестящее выступление гособвинителя! Известно ли вам что-либо о собрании по переизбранию совета директоров в марте 2006 года? – поинтересовался у свидетеля адвокат обвиняемого Трибой. Тот затруднился ответить – "времени много прошло".
- Привлекались ли "ЮКОСом" к сотрудничеству другие адвокатские бюро и адвокаты? – продолжал защитник.
- Когда я пришел работать в "ЮКОС" руководителем правового управления, главной задачей была сохранить активы. Я изучал и аутсорсинг. Но мы обнаружили, что многие договоры являются формальными, происходило "размывание" денежных средств. Например, за похищение таким образом [через оплату мнимых юридических услуг] 450 млн руб. был осужден глава [еще одной "дочки" "ЮКОСа"] "Томскнефть-ВНК" Сергей Шимкевич (он вышел по УДО в июне 2013 года, — "Право.Ru"). Все аутсорсинги были прекращены. Работы выполнялись по моей инициативе внутри, — ответил Ахундзянов.
- В период президентства Трегуба были ли заключены договоры с Лечбинской? – спросил защитник Назарова.
- Не было. В период работы с Винокуровым договора заключались. При Сергее Трегубе мы один раз привлекали стороннего юриста, доктора юридических наук Миронова – для борьбы с "золотыми парашютами", а то у того же Винокурова он выходил до $9 млн. Миронову мы заплатили 100 000 руб., но это сложный, не закрепленный законодательно вопрос, — сказал свидетель.
Адвокат Трибой заявил, что в деле есть договор с Лечбинской, подписанный Трегубом. На это коллега Ахундзянова как по правовому отделению в ЮКОСе, так и по военно-юридическому образованию, тоже свидетель по делу Андрей Пятикопов, пояснил, что Трегуб его, видимо, подписал "вкупе с остальными документами, не разобравшись, только заняв пост [президента]".
Свидетелем обвинения также выступил бывший кризисный управляющий "ЮКОСа" в период банкротства Эдуард Ребгун, который сейчас возглавляет совет директоров фирмы "Бизнес-лоция" и юридическую фирму "Комюр". Его опрашивали почему-то без прокурора – тот не успел вернуться с другого заседания, объявленные 30 минут перерыва растянулись на полтора часа.
Ребгун объяснил, что у него не было информации по работе Лечбинской.
- Мне в тот момент приходилось управлять более чем 350 предприятиями "ЮКОСа". И при этом шестичасовая рабочая неделя. Сотни людей этими [юридическими] вопросами занимались. Я пропустил этот момент и не смогу помочь ни следствию, ни защите, — пояснил он.
- Знаете ли вы что–то о конфликте лондонского и московского офиса "ЮКОСа"? — спросил адвокат Трибой (в марте 2006 года, сообщали СМИ, глава московского ЗАО "ЮКОС-РМ" Анатолий Назаров отказался выполнять указание президента "ЮКОСа" Стивена Тиди назначить вице-президентом ЗАО Романа Хоменко и говорил, что управлять из Лондона "ЮКОСом" нельзя. Официально всем холдингом тогда руководил из Англии как раз Стивен Тиди. В итоге в обход Лондона в Москве был собран новый совет директоров, — "Право.Ru"). Ребгун сказал, что плохо помнит тот период.
- Я увяз в архивах, скандалах, была информация, что я, оценивая акции "ЮКОСа", получил взятку. Но потом все успокоились, все прояснилось, и больше я с англичанами дела не имел. То, что было до меня – не коснулось, — говорил он. – У меня была команда профессиональных юристов. Но с тем количеством подписей, которые мне надо было делать, я даже заголовки не успевал читать. По ночам сидел и подписывал.
Впрочем, оказалось, что ранее во время допроса следователю Ребгуну предъявлялось соглашение между адвокатским бюро Лечбинской и "ЮКОС РМ".
- Вы помните, что вы сказали? – спросила судья. Получив отрицательный ответ, она зачитала показания свидетеля, в которых он пояснил, что был ознакомлен с документом в рамках проводившегося тогда служебного расследования.
"Насколько я помню, кто-то мне сказал, что Винокуров через подписание юридических соглашений вывозит большие денежные средства. После чего было инициировано проведение служебного расследования. Как проходила процедура заключения соглашений, кто был инициатором мне неизвестно", процитировала судья Звягина протокол. Подпись в нем Ребгун подтвердил.
В зал вошла прокурор Екатерина Старостина, в начале заседания в процессе работала не она.
"Вы жируете! Деды скважины разработали, а для вас 300 000 руб. за юридический анализ это норма!"
Свидетель Вероника Карлова работала в адвокатском бюро "Лившиц, Лечбинская и партнеры" в 2005-2006 годах – сначала стажером, затем юристом. Потом стала в "ЮКОСе" в 2006-2007 годах специалистом правового управления. Но о том, что тогда делала – ничего не помнит.
- Вас так часто к следователю зовут? Почему не помните? — сердилась прокурор.
Следователь показывал вам договор [между "ЮКОС-РМ" и адвокатским бюро Лечбинской]? В рамках этого соглашения вы работали? – спрашивала судья. Свидетель ответила, что договор следователь показывал, но она все равно не помнит, что входило в круг обязанностей. Коллега Карловой Татьяна Перепелицина также совершенно ничего не помнила.
Свидетель Геннадий Синицын "слышал о договоре в кулуарах", сам работал в другом департаменте "ЮКОСа". Как исполнялось соглашение – "понятия не имел".
- Ходили юристы по коридорам и вели себя вызывающе – не тянуло с ними общаться, — сообщил Синицын.
- А следователю вы говорили, что разговаривали с Лечбинской, — заметила судья.
- Я говорил, что раза два ее видел. Она спрашивала, как в комнате установить компьютер, — ответил тот.
Виталий Зантемиров, работавший в отделе корпоративных и имущественных отношений, юрист Наталья Дмитриева, сотрудник правового управления Ольга Зотова – тоже плохо помнили события семилетней давности.
— Все юристы, ничего не помнят, — саркастически удивлялась судья.
Зотова, впрочем, вспомнила, что сторонние юристы для сотрудничества в компанию привлекались. С Лечбинской они "пару раз встречались".
Свидетель Игорь Тлехуч, бывший сотрудник "ЮКОСа" сообщил, что договор "ЮКОС-РМ" с бюро Лечбинской "соответствует налоговому законодательству".
- Какому? На какую сумму, о чем вы? – возмутилась судья.
- Мы, юристы и сотрудники, старались не лезть в происходящее, — пояснил он.
- Это почему? В какое происходящее? – изумилась судья. — У вас взяли Ходоровского, который кровью залил Нефтеюганск, а остальных просто "попроверяли".
По поводу конфликта московского и лондонского офиса "ЮКОСа" Тлехуч пояснил, что в Лондоне была одна позиция по части распределения денежных средств, а в Москве другая.
- Ммм, деньги не поделили, понятно, — протянула судья.
- Деятельность "ЮКОС-РМ" была направлена на то, что выручка за нефть должна была поступать в полном объеме в Россию. Лондонские коллеги считали иначе, — пояснил свидетель.
Вадим Песочинский, у которого Анатолий Назаров был непосредственным руководителем, работал в "ЮКОС-РМ" начальником отдела планирования контроллинга и бюджетирования.
- Дебет с кредитом вы сводили, фигурально говоря, — уточнила, улыбнувшись, судья. Свидетель пожал плечами.
Песочинский как раз визировал договор об оказании юридических услуг на 2,5 млн руб. между "ЮКОС-РМ" и бюро Лечбинской.
– Договор был обычный, рядовой, у нас таких было очень много. Большая компания всегда приглашает внешних консультантов. В то время был серьезный кризис управления. Действующий совет директоров не мог управлять компанией из-за границы [из Лондона]. Надо было собирать другой совет, потребность в юридических услугах такого рода была. В итоге совет был законно сменен, — сказал свидетель.
- И что, всех ваших юристов на это не хватало? – спросила судья.
- Я не знаю, услуга была нужна. На нее были выделены деньги. Договор был завизирован, в том числе юридической службой. Когда визировал, ставил текущую дату. Вообще "ЮКОС" привлекал несколько адвокатских бюро к работе, помимо "Лившиц, Лечбинская и партнеры". Например, "Пепеляев групп". В момент работы с бюро Лечбинской был управленческий кризис – Назаров имел официальные полномочия президента, но прав подписывать некоторые документы не имел, — пояснял Песочинский.
- А что мешало вашему департаменту это оформить? – спросила судья.
- Я решения не принимал. Тот результат — смена корпоративного управления — был достигнут силами бюро Лечбинской. При этом большая часть работы юристов была конфиденциальной, — сказал свидетель.
- А вы странности в соглашении [между "ЮКОС РМ" и адвокатским бюро "Лившиц, Лечбинская и партнеры"] не увидели? – уточнила судья. Свидетель сказал, что его смутило то, что "инициатором был Худяков [Юрий, руководитель управления корпоративных финансов ЗАО ЮКОС-РМ]".
- Вы жируете! Деды скважины разработали, а сейчас 300 000 руб. за юридический анализ это норма! – рассердилась судья.
- Но "Роснефть" и "Лукойл" тратят такие же деньги на юридические услуги, мы анализировали, — пояснял свидетель.
- Такой анализ – пакета учредительных документов – не стоит 300 000 руб.! Вы представляете себе, что такое пакет учредительных документов? – спорила судья. Началась дискуссия о толщине папки с документами.
- Не мог у вас там быть нетиповой пакет. Пролистать 125 листов — 300 000 руб.! Исследовательская работа должна оставлять след? — возмущенно вспомнила судья показания свидетеля Песочинского.
"Когда речь идет о нефтяных компаниях – фигурируют иные суммы!"
Свидетель Игорь Кудрявцев рассказал, что в "ЮКОС-РМ" его привел сам Назаров – "компания находилась в предбанкротном состоянии, и надо было спасать активы" (он работал сначала советником аппарата президента "ЮКОС-РМ", а потом стал начальником правового управления, писали СМИ в 2006 году, — "Право.Ru").
- Лечбинская появилась в мае 2006 года с приходом Станислава Винокурова, Назаров ее представлял как адвоката Винокурова. Потом сказал, что она готовит корпоративное мероприятие. Но особо я не вникал, в качестве кого она была привлечена. В какой-то момент ей от меня потребовалось какое-то огромное количество документов, я запретил ими пользоваться, она нажаловалась Винокурову, мне пришлось снять запрет. Соглашение с ее бюро я визировал, — сказал Кудрявцев.
Он объяснил, что в компании был специальный бюджет для аутсорсинга.
- Иногда собственных юристов не получалось привлекать. Загруженность, отсутствие специальной квалификации, утечка информации. Бывало, что проводимые привлеченными организациями компании курировал кто-то из наших юристов. Когда был конфликт с Лондоном, офис в Англии преследовал интересы иностранных акционеров, они не были заинтересованы в стабилизации НК. Хотели, напротив, продавать активы. Назаров этому противодействовал. Его деятельность была полезна для "ЮКОСа". Компания при нем приносила прибыль. Но надо было соблюдать конфиденциальность. Один из сотрудников – Илья Марков — был уволен за передачу из дома информации лондонскому офису, — говорил свидетель.
- За миллион рублей собрание акционеров провели бы? – сыронизировала судья.
- Да за пятнадцать миллионов, скорее! – парировал свидетель.
- Но эти технологии были уже отработаны командой юристов "ЮКОСа"! – возразила судья.
Свидетель в ответ сравнил работу судей по статье о хулиганстве – в одном деле один фигурант, а в другом – целая сложно запутанная сеть. Так было и в данном случае, намекал он.
- Только зарплата у нас, у судей, одинаковая, — усмехнулась Звягина.
- "ЮКОС" тратил до 30 млн руб. в год на юридических специалистов. И 2,5 млн руб. за создание нового совета директоров – это не много! – пояснил свидетель. — Когда речь идет о нефтяных компаниях, фигурируют иные суммы!
Директор финансового департамента "ЮКОС-РМ" Антон Кудрявцев, который работал в этой должности до 2012 года (хотя компания была ликвидирована в 2007 году, — "Право.Ru" ) подтвердил, что была практика — звали разного рода фирмы для консультаций со стороны. Управляющий делами "ЮКОС РМ" Александр Бойчук сообщил, что работа Лечбинской была уникальной — "в конце 2005- начале 2006 года обострилось противостояние [c лондонским офисом], которое усложняло нашу работу. Московский офис хотел, чтобы контора жила", — заявил он.
Михаил Сысоев, работавший тогда старшим сотрудник службы безопасности в "ЮКОС РМ" в суде говорил, что был членом комиссии по расследованию " потому что была возможность предьявить претензии к Винокурову по поводу хищения". Следователю, как отметила судья, Сысоев говорил и о договоре Лечбинской с Назаровым – "Лечбинская завышает цену". Работа Назарова, пояснил он по просьбе адвоката подсудимого, принесла компании пользу.
