ОМОНовец, задержавший подсудимого по "делу двенадцати" Ярослава Белоусова, объяснил, что тот нарушил закон тем, что выкрикивал лозунги и размахивал руками в "немножечко неположенном месте" — там, откуда его через громкоговоритель просили уйти. Второй полицейский сообщил суду, что претензий к подсудимым у него нет, поскольку он не знает, кто кидал в него камни. Но судья Наталья Никишина оставила его в статусе потерпевшего: части фигурантов вменяется не только причинение вреда полицейским, но и участие в массовых беспорядках.
6 мая 2012 года согласованная акция оппозиции переросла в столкновения с полицией, квалифицированные следствием как массовые беспорядки. Демонстранты винили в конфликте слишком плотное оцепление и провокаторов в масках, которым полиция не мешала, правоохранители утверждают, что дело в агрессии оппозиционных активистов, которые прорвали цепочку. Сейчас на скамье подсудимых 12 человек: Николая Кавказского, Леонида Ковязина и Владимира Акименкова обвиняют в участии в массовых беспорядках (ч.2 ст.212 УК, до восьми лет лишения свободы), Марию Баронову – в призывах к ним (ч.3 ст.212 УК, до двух лет лишения свободы), а остальных — Андрея Барабанова, Степана Зимина, Дениса Луцкевича, Ярослава Белоусова, Артема Савелова, Сергея Кривова, Александру Наумову и Алексея Полиховича – и в участии в массовых беспорядках, и в применении насилия в отношении представителей власти (ч.1 ст.318 УК, до пяти лет лишения свободы).
Сергей Боценко, проходящий по делу свидетелем, рассказал, что прорыва оцепления не видел, а узнал об этом от коллег, у которых были рации. На митинге, между Большим Каменным мостом и цепочкой, он вместе с другим полицейским задержал Ярослава Белоусова, которого опознал в зале суда, но под другим именем. По его словам, демонстрант "вел себя агрессивно": махал руками и выкрикивал "вместе мы сила" и "фашисты" в адрес сотрудников полиции. По громкоговорителю его неоднократно просили вернуться в толпу.
- Он стоял спиной к нам, мы обратились к нему сильно громко: "прекратите", — но он не среагировал и продолжал идти, — рассказал полицейский. — Во время задержания он вырвался, пришлось ему руки за спину в локтевых суставах [заломить].
Защитник Белоусова Александра Лиханова отметила, что на видео задержание Белоусова выглядело совсем по-другому — его задерживали не два человека (на видео, показанном в суде, его несли четыре ОМОновца — ред.).
- Настаиваете ли вы на своих показаниях? — спросила Лиханова. Судья сняла вопрос.
Прокурор спросила Боценко, видит ли он среди подсудимых кого-то из знакомых. Полицейский прошелся вдоль "аквариума" и опознал Белоусова, которого назвал Киселевым — по фамилии другого задержанного им в тот день демонстранта. В зале раздался ропот, и полицейский спохватился: "Белоусов, Белоусов!"
Адвокат Ярослава Белоусова Дмитрий Аграновский заявил на это, что судья – председатель Замоскворецкого суда Наталья Никишина — разрешила обвинителю провести заведомо незаконные действия по опознанию. Он отметил, что свидетель никогда не участвовал в процедуре опознания, и пообещал заявить отвод судье чуть позже.
На вопрос Аграновского, какие основания были для задержания Белоусова, полицейский ответил:
- Граждане, которые находились за оцеплением, его прорвали – это уже административное нарушение.
- Какую статью нарушает выкрикивание лозунгов "вместе мы сила" и "фашисты", и вскидывание кулака на разрешенном мероприятии?
- Это было немножечко не в разрешенном месте. Рядом с Большим Каменным мостом.
- Вы его незаконно задержали! – возмущался Аграновский.
На вопрос адвоката, какие нормы нарушало поведение Белоусова, полицейский ответить не смог. Не сумел он пояснить, и на основании каких норм задержал демонстранта.
- Я, честно говоря, не готов был к таким ответам, – признался адвокат.
Вопроса, какими нормами действующего законодательства он руководствуется в своей деятельности, полицейский не понял. Больше адвокату было нечего спросить.
Другой адвокат Белоусова Екатерина Горяйнова поинтересовалась, в чем выражалась агрессивность граждан 6 мая. Полицейский сказал, что они выкрикивали лозунги, кидали предметы в сторону сотрудников и обычных граждан.
- Агрессивные – скорее всего, как Белоусов, я не видел, чтобы он что-то кидал. А самые агрессивные кидали бутылки, — пояснил свидетель.
То, как Белоусов кидает какой-то предмет "то ли квадратной, то ли круглой формы", он видел только на записи, которую ему показали в Следственном комитете. Полицейский также сказал, что там, куда предмет летел, стояли и ОМОНовцы, и демонстранты. После его допроса Горяйнова заявила, что в июне 2012 года он говорил следователю, что предмет был овальный, и попросила огласить его показания. Как выяснилось, на допросе он говорил, что Белоусов поднял предмет с земли, а в обвинении говорится, что он достал его из кармана.
Второй допрошенный вчера потерпевший ОМОНовец Роман Ягудкин рассказал, что во время "Марша миллионов" 6 мая 2012 года стоял на Большом Каменном мосту. После прорыва оцепления им поступила команда выявлять лиц, которые призывают пройти на Красную площадь, и задерживать их. Отвечая на вопросы адвоката Марии Бароновой Сергея Бадамшина, полицейский рассказал, что их предупреждали о возможных провокациях.
На вопрос адвоката Николая Кавказского Вадима Клювганта, могли ли митингующие прорываться именно на Большой Каменный мост, ОМОНовец ответил: "Учитывая, сколько было их и сколько было нас, при большом желании, могли". По его словам, через оцепление прорвались "больше сотни, а может, и больше тысячи". По словам полицейского, люди упирались в шеренгу ОМОНа и начинали бить их древками.
На митинге ОМОновцу два раза в голову попали куски асфальта. Как выламывали асфальт, он не видел, но "ощущал куски асфальта на своей голове". Также его били древком по рукам.
По его словам, митингующие, пытавшиеся прорваться, кидали камни, флагштоки, телефоны и даже обувь. На вопрос адвоката Дмитрия Дубровина (защищает Дениса Луцкевича), считает ли Ягудкин себя потерпевшим от событий 6 мая, полицейский ответил, что ему причинили незначительный вред, но важно, чтобы за него наказали — чтобы в следующий раз не нанесли серьезный вред. Между тем, потерпевшим от двенадцати подсудимых он себя не считает.
В конце допроса прокурор спросила, почему он утверждает, что не имеет претензий к подсудимым. По ее логике, если он не видел, кто его бил, это могли бы быть и подсудимые.
- А почему не прокурор тогда его бил? — парировал Клювгант.
Перевести Ягубкина из разряда потерпевших в свидетели судья отказалась, мотивировав это тем, что части подсудимых вменяют не только нанесение вреда полицейским, но и участие в массовых беспорядках.
