Мосгорсуд переписал сегодня книгу своих рекордов. За выход на свободу до суда Натальи Гулевич назначен залог в размере 100 млн руб. Ранее максимальная сумма, связанная с этой мерой пресечения, не поднималась выше 55 млн руб. Получается, что в Гулевич, которая находится в сизо уже 10 месяцев и ходит с катетером из-за тяжелой болезни мочевого пузыря, по смыслу статьи УПК о залоге, удивительным образом сочетаются редкая неблагонадежность и завидная финансовая состоятельность.
50-летнюю женщину обвиняют в том, что она, взяв кредит в $23 млн в "Номос-банке" под залог принадлежащих ее фирме зданий, не рассчиталась за него в полной мере. Сама Гулевич не признает себя виновной, называя свой арест частью плана по рейдерскому захвату ее бизнеса.
Адвокат обвиняемой Анна Ставицкая заявила ходатайство о снижении требуемой за свободу суммы до 3 млн руб. Пока суд размышляет о возможности пойти навстречу защитнику и ее доверительнице, приведем несколько цифр.
100 (млн $) — крупнейший залог в истории. Назначен в США за освобождение Раджа Раджаратнама в 2009 году. Он обвинялся в инсайдерской торговле. По условиям освобождения, паспорт обвиняемого остался у судьи.
200 — во столько раз требуемый с Гулевич залог превышает минимальный предусмотренный для обвиняемых в мошенничестве.
1/8 — такую долю назначенная за Гулевич сумма составляет от всех залогов, примененных в России с начала 2009-го по июль 2010 года. Источник — исследование "Право.Ru" на основе данных Верховного Суда.
20 — во столько раз названный Мосгорсудом залог превышает средний по Москве (самый дорогой регион России по залоговым "тарифам").
4% — такова, согласно статистике, вероятность того, то Гулевич нарушит условия освобождения.
2 — столько дней понадобилось Европейскому суду по правам человека, чтобы рассмотреть жалобу на содержание Гулевич под стражей и вынести 7 октября предписание об изменении меры пресечения.
С решением ЕСПЧ, видимо, связано и само изменение меры пресечения для Натальи Гулевич. Однако, беспрецедентно высокий для российской практики залог стоит назвать не реальной, а фиктивной мерой. Дело даже не в том, сможет ли женщина собрать такую сумму. Абсурдность названной Мосгорсудом суммы прекрасно иллюстрирует пример Василия Бойко (сейчас поменял фамилию на Бойко-Великий). В 2007 году бизнесмену, чье состояние оценивалось на тот момент в 3,5 млрд руб., было предъявлено обвинение по той же статье, то и Гулевич — "мошенничество в особо крупном размере", только "утяжеленное" еще и статьей "легализация". Спустя полгода Верховный Суд согласился отпустить его под в два раза меньший залог — 50 млн руб.
За такую же сумму вышел на волю смертельно больной экс-юрист "ЮКОСа" Василий Алексанян, ныне покойный. Друзьям и родственникам обвиняемого по самому громкому делу десятилетия, вице-президенту некогда самой крупной компании России понадобился почти месяц, чтобы собрать и внести деньги.
Напротив, совсем недавно Верховный Суд отпустил под залог в 100000 руб. милиционера, обвиняющегося во взяточничестве. А группа высокопоставленных орловских чиновников, которым в вину вменяется растрата, была освобождена за 4—4,5 млн руб.
В сравнении этих дел уже прослеживается некая логика: для серьезно больных людей, для тех, кому действительно надо на свободу, к сколь-нибудь нормальной медицине, ставки в разы выше. Если судить по популярному в кинематографе стереотипу, захватившие заложников террористы руководствуются, как правило, абсолютно противоположным принципом.
