В уголовном деле фигурирует сумма в размере 600 000 руб. – именно столько, по мнению следствия, реально стоил пакет акций IFTG, в обмен на который банк «Восточный» простил кредит «Первому коллекторскому бюро» (ПКБ) объёмом в 2,5 млрд руб. РБК пишет, что первоначальный инвестор – кипрский офшор Balakus Company Limited – заплатил за эти ценные бумаги $4,4 млн. Но всё равно эта сумма в 11 раз меньше оценки, на основе которой акции были переданы на баланс «Восточного».
В разговоре с РБК партнёр юридического бюро Михаил Александров заявил, что оценивать стоимость компании с точки зрения дивидендного потока возможно, «но не всегда применимо». «Это вопрос стандартный: что называется, как посчитали. Если рассматривать акции с точки зрения дивидендного потока – классического подхода, то нужно встать и сказать: «Смотрите, компания Uber стоит ноль. Почему она стоит ноль? Потому что она никогда не платила дивиденды и у неё убыток. А в США её собираются выводить на IPO за $120 млрд», – привел пример он.
Задержание и арест Калви и четырёх его партнёров произошли на прошлой неделе на фоне корпоративного конфликта между двумя группами акционеров банка «Восточный». Заявление написал Шерзод Юсупов, партнёр крупнейшего совладельца банка Артёма Аветисяна. Юсупову принадлежит 32% акций банка, в то время как Baring Vostok владеет пакетом в 52%.
Подконтрольная Калви компания «Первое коллекторское бюро» (ПКБ) задолжала «Восточному» около 2,5 млрд руб. Тогда топ-менеджеры решили урегулировать вопрос, передав банку в счёт долга от ПКБ 59,9% акций люксембургской компании International Financial Technology Group (IFTG). Сделку одобрил совет директоров банка. Утверждалось, что стоимость активов компании составляет 3 млрд руб. Но, по версии следствия и ФСБ, их стоимость составляет максимум 600 000 руб.
Майкл Калви настаивал, что «почти все, что следователь произнёс, – не является правдой». Он указал, что соглашение об отступном было одобрено, но оценка пакета акций была справедливой, что было подтверждено независимым оценщиком. К тому же квалификация Юсупова позволяла оценить сделку: «У него был доступ ко всему массиву документов, имеющих отношение к сделке, и сам он очень высококвалифицированный специалист. Нет никакой возможности утверждать, что он был введен в заблуждение» (цитата по РБК).