Адвокатская палата Москвы сегодня отказалась лишить статуса адвоката Дагира Хасавова. Члены квалификационной комиссии не согласились с претензиями к своему коллеге со стороны Главного управления Минюста по Москве, которое просило адвокатуру применить самое строгое дисциплинарное взыскание к Хасавову за неоднозначные высказывания во время интервью телеканалу "РЕН ТВ".
"Квалификационная комиссия приняла заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении Хасавова", — сообщил "Право.Ru" президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник по итогам заседания квалифкомиссии, на котором рассматривалось представление Главного управления Минюста по Москве о лишении Хасавова адвокатского статуса. При этом он отметил, что основанием для этого послужил конституционный принцип - презумпция невиновности.
"Сейчас в отношении Хасавова возбуждено уголовное дело по признакам совершения преступления, предусмотренного статьей 282 Уголовного Кодекса РФ (возбуждение ненависти либо вражды). Его виновность может быть установлена только судом", — говорит Резник.
Удовлетворив это представление, объясняет он, по сути, можно осуществить инверсию, то есть поставить адвокатское сообщество на место государственных органов, которые единственные могут устанавливать криминальные факты. "Прокуратура и Следственный комитет возбудились. Пожалуйста, проводите процедуру, предусмотренную законом для установления криминальных фактов, предъявляйте обвинение, передавайте дело в суд, устанавливайте виновность. Но это [установление виновности] не входит в наши полномочия", — говорит президент адвокатской палаты.
При этом он отмечает, что если адвокат будет признан судом виновным в совершении умышленного преступления, то его статус, согласно закону "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ", будет прекращен безальтернативно, без обсуждения на комиссии.
Напомним, что поводом для сегодняшнего разбирательства послужило интервью Хасавова, показанное 24 апреля в сюжете "Шариатский суд идет" в эфире телеканала "РЕН ТВ". В нем адвокат сообщил, что, если в столице не будут созданы шариатские суды, то город "зальют кровью". "Мусульмане не хотят ввязываться в судебную систему, многоступенчатую. Вы считаете, что мы приходим сюда, в Россию, как в какое-то чужое место. А мы считаем, что мы у себя дома. Возможно, вы чужие, а мы у себя дома. И мы будем устанавливать правила, которые нас устраивают, хотите вы этого или нет. Любые попытки изменить это обольются кровью. Тут будет второе мертвое озеро. Мы зальем город кровью", — сказал адвокат телеканалу.
Через день московская прокуратура объявила, что в словах участников этого сюжета, одним из которых был Хасавов, найдены признаки экстремизма. В надзорном ведомстве сочли, что своими высказываниями Хасавов нарушил закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ" и Кодекс профессиональной этики адвоката. "Выступления участников репортажа были направлены на возбуждение ненависти и вражды, а также на унижение человека или группы лиц по признакам отношения к религии – исламу — и могут считаться призывами к осуществлению экстремистской деятельности", — говорилось в сообщении московской прокуратуры.
Кроме того, 25 мая Следственный комитет РФ через месяц возбудил против Хасавова уголовное дело по части 1 статьи 282 УК РФ (возбуждение ненависти либо вражды).
После получения информации из прокуратуры столичное управление Минюста обратилось в Адвокатскую палатуы Москвы с представлением о прекращении статуса адвоката Дагира Хасавова. Тогда Резник неоднократно обращал внимание журналистов на то, что возбуждение дисциплинарного производства "не означает, что адвокат уже виновен", и "такова процедура рассмотрения всех поступающих жалоб".
Сам Хасавов претензии не признал и неоднократно говорил, что с точки зрения закона нет никаких оснований для лишения его адвокатского статуса, поскольку "на оказанную им профессиональную адвокатскую помощь никогда не было никаких жалоб со стороны моих клиентов". "Также можно утверждать, что с моей стороны не были нарушены нормы адвокатской этики", — говорил он.
При этом адвокат неоднократно подчеркивал, что его слова были неверно истолкованы. "Мои слова касались, скорее, гражданско-правовых отношений, и в большей степени семейно-правовых вопросов. Мои слова были искажены и поданы не в том контексте", – утверждал он, обращая внимание на то, что в эфир вышла не полная версия интервью, а "нарезки, из которых высказывания воспринимаются обществом негативно".
