Политика и юриспруденция
2018 год оказался не лучшим для взаимодействия России и Совета Европы: вопрос стоял о полномочиях российской делегации и возможном полном выходе России из СЕ. На практике однозначно разрешить вопрос о членстве России в СЕ было невозможно. Сегодня ожидается, что он будет разрешен в положительном для России смысле, и российскую делегацию восстановят в правах, прогнозирует Павел Чиков, руководитель международной правозащитной организации "Агора".
"Думаю, что в дальнейшем таких неосторожных ситуаций, из которых сложно найти выход, как лишение делегации права голоса, допускаться не будет: надо быть либо готовым пройти эту дорогу до конца и исключить страну из Совета Европы, либо не выходить на эту тропу и искать другие способы реагирования", - заметил он.
Тем не менее, политика России в отношении разных органов Совета Европы подчеркнуто различается: на фоне сложностей с политическим взаимодействием, проблем в конструктивных отношениях с судебными структурами Совета Европы у России не было. Напротив, они оказались куда более спокойными и дружелюбными, чем в предыдущие годы. Страсбург в декабре этого года посетил председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев.
Противостояние с российскими судами, наблюдавшееся в предыдущие годы, угасло на фоне демонстрируемой Россией готовности к системным изменениям. Так, в 2018 году было сразу несколько законодательных инициатив, которые стали следствием практики ЕСПЧ, отмечает Павел Чиков. В их числе - инициатива об отбывании наказания по месту жительства, выдвинутая Уполномоченной по правам человека в РФ Татьяной Москальковой, предложение удалить железные решетки и "аквариумы" из залов судов, а также введение административной преюдиции при уголовном преследовании по делам об экстремизме. На ноябрь этого года на рассмотрении Госдумы находилось шесть законодательных инициатив, разработанных с учетом замечаний ЕСПЧ.
Произошло и сближение ЕСПЧ с российской судебной системой в целом.
ЕСПЧ несколько раз дал понять, что его отношение к российской судебной системе изменилось, что он считает ее более эффективной, чем раньше. В результате заявителям стало заметно труднее с жалобами по ст. 6 - нарушение права на справедливое судебное разбирательство. Это уже вызвало отрицательную реакцию правозащитников, но факт остается фактом - Европейский Суд стал более трепетно относиться к российским коллегам.
Тренд на либерализацию
В числе значимых решений этого года можно назвать "политические дела": спор Навального и дело Pussy Riot. Первое оказалось намного более публичным, чем второе. Жалобу Алексея Навального рассматривала Большая Палата ЕСПЧ. По делу, связанному с митингами, суд признал нарушение, в том числе, ст. 18 Европейской конвенции по правам человека - политические преследования. "Это четкий и однозначный сигнал властям о необходимости прекратить использовать законодательство о митингах как репрессивное, призыв к декриминализации и либерализации протестных акций", - считает глава "Агоры".
У решения есть и другая сторона: суд будет максимально упрощать рассмотрение многочисленных жалоб участников протестных акций. По подсчетам "Агоры", на сегодняшний день нерассмотренных дел такого рода в Страсбургском суде не менее 2-3 тысяч, и в 2019 году Россию ждут коллективные решения с десятками и сотнями жалоб от участников и организаторов публичных акций, и возможно - серьезные подвижки в вопросах, связанных с публичными мероприятиями.
Решение по делу "Pussy Riot" было воспринято более сдержанно и уже вступило в силу. Это очередной гвоздь в крышку гроба криминализации критики церкви, замечает Чиков, и решение в меньшей степени касается религиозных свобод, и в большей - права на политическое высказывание.
Значимые зарубежные решения
Событием в ЕСПЧ на международном уровне стало принятие Копенгагенской декларации о реформе системы Европейской конвенции о правах человека весной этого года. Конвенция была официально принята всеми 47 государствами-членами Совета Европы. Тем не менее, на деле она не повлекла каких-либо серьезных изменений для суда. Тем не менее, отмечает Кирилл Коротеев, юридический директор правозащитного центра "Мемориал", потребовались значительные усилия, чтобы она не стала призывом к Суду отказаться от своей контрольной роли.
"Из важного в декларации осталось только предложение не рассматривать индивидуальные жалобы, пока не разрешены государственные жалобы по той же теме. Суд и так это делает, что и подтвердил публично в конце года. Проблема в том, что люди ждут решений по многим вопросам уже не первый десяток лет, им это намного сложнее, чем государствам", - заметил Коротеев.
Он также прокомментировал три значимых зарубежных решения этого года, вынесенные по нероссийским жалобам.
1. "Е.С. против Австрии":
В чем дело: ЕСПЧ утвердил решение австрийского суда, который осудил гражданку Австрии за оскорбительные высказывания в адрес пророка Мухаммеда. Женщина, читавшая лекцию о браке в исламской религии, в негативном контексте указала на брак пророка и его младшей жены Аиши, на момент заключения которого невесте было шесть лет. ВС Австрии в 2011 году признал ее виновной в оскорблении чувств верующих и приговорил к штрафу в размере €480 и возмещению судрасходов.
"Суд, к сожалению, поддержал запрет на богохульство, очевидно не соответствующий свободе выражения мнений" - Кирилл Коротеев.
2. "Ильнзехер против Германии" (и "С., В. и А. против Дании")
В чем дело: вопрос касался законности так называемого "превентивного задержания". Даниел Ильнзеер в 1999 году был приговорен к 10 годам за убийство. Однако его не выдержали после отбытия срока, а оставили в тюрьме, основываясь на заключении экспертов криминалистов и психиатров. Они заключили, что преступник все еще представляет опасность для общества, и отпускать его нельзя. Европейский Суд - 4 декабря дело рассмотрела Большая Палата ЕСПЧ - решил, что превентивное заключение Ильнзеера вписывается в допустимые основания ограничения свободы.
"Суд очень узко толковал положения ст. 5 Конвенции в пользу государств", - считает Коротеев.
3. "Бёз (Beuze) против Бельгии"
В чем дело: Задержанного бельгийца, подозреваемого в убийстве, допросили без присутствия адвоката несмотря на то, что он просил вызвать ему защитника. Позже он пытался оспорить данные им признательные показания на основании отсутствия защитника, но сделать этого не получилось. В итоге его признали виновным и приговорили к пожизненному заключению.
Большая Палата окончательно отказалась от ясного подхода к праву на адвоката при первом допросе, как оно было сформулировано в Salduz v Turkey. Если по подходу из дела Салдуз признания, полученные без адвоката, делали процесс несправедливым, то теперь Суд допускает, что такие показания не поставят процесс под вопрос: Суд будет оценивать причину отсутствия адвоката и контрбалансирующие факторы, которые могут реанимировать справедливость процесса. Это тяжелый удар по правам защиты на всем континенте.