ИП представила сведения о работающих у нее застрахованных лицах за сентябрь 2017 года лишь в ноябре того же года. За это ее привлекли к ответственности, но не один раз, а два: сперва по закону «Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования», а потом и к административной – по ст. 15.33.2 КоАП.
Конституционный суд признал такой подход незаконным, ведь никого нельзя привлечь к ответственности дважды. Суд предписал изменить спорную норму КоАП.
Конституционный суд рассмотрел дело о возврате из бюджета переплат по страховым платежам, которые учитываются на индивидуальных счетах работников. Судьи указали: раз при переплате налогов на эту сумму распространяются все конституционные гарантии права собственности, поскольку ее уплата в таком случае произведена при отсутствии законного на то основания, то для страховых взносов должно применяться то же правило.
Теперь покупатели продукции организации-банкрота имеют право на вычет НДС, а налоговики не вправе доначислять покупателю налог и отказывать ему в предоставлении вычета по этому налогу. Но из правила есть исключения – покупатель не сможет получить вычет, если он знал, что сумма НДС, учтённая в цене продукции, при имеющемся объёме и структуре долгов организации-банкрота не могла быть уплачена в бюджет. Эксперты опасаются, что оговорки, которые сделал КС в своем решении, могут нивелировать положительный эффект от него (подробнее – в материале «Конституционный суд внёс ясность в условия вычетов по НДС»).
Постановление Конституционного суда от 19 декабря 2019 года № 41-П.
Оспаривая нормативный правовой акт, заявитель тратит свои силы, средства и время, а потому вправе рассчитывать, что сможет извлечь из этого выгоду. Да и нормы ГПК не мешают пересмотру по новым обстоятельствам решения по заявлению того, кто успешно оспорил положенный в основу решения нормативный правовой акт (вне зависимости от того, с какого момента НПА признан недействующим).
Кодекс административного судопроизводства (КАС) закрепляет возможность возмещения судебных расходов стороне, которая выиграла в административном деле. Но эти положения не распространяются на заинтересованное лицо: порядок, по которому проигравшая сторона должна возмещать убытки заинтересованному лицу, не прописан в законе.
Истец, проигравший спор, должен возместить убытки заинтересованного лица. Но только если «фактическое процессуальное поведение» такого лица способствовало принятию судебного акта, а расходы на юристов были вынужденными и носили разумный характер, а не имели своей целью воспрепятствовать деятельности истца.
Налоговики не должны слепо возбуждать производство по банкротному делу, если оно принесет государству лишь убытки, и надеяться, что эти убытки покроет руководство компании-банкрота. Возложение убытков в полном объеме только на руководителя должника не отвечало бы критериям справедливости и соразмерности. А потому суд должен исследовать все обстоятельства дела, чтобы установить, что убытки налоговой службы действительно возникли из-за противоправного поведения руководителя.
Если правоохранители долго не могут возбудить дело или долго его расследуют, из-за чего истекают все сроки давности, то потерпевшие могут потребовать компенсации за нарушение разумных сроков судопроизводства.
В деле бизнесмена Бориса Сотникова суды решили, что «разумный срок» по УПК исчисляется не с момента подачи заявления, а с момента фактического возбуждения уголовного дела. Предприниматель оспорил ст. 6.1 УПК в Конституционном суде, который признал: норма не соответствует основному закону, потому что позволяет не учитывать «период со дня подачи заявления о преступлении и до момента возбуждения уголовного дела об этом преступлении в случаях, когда производство по данному уголовному делу завершилось постановлением обвинительного приговора».
КС предписал поменять УПК и уточнить в нем порядок определения момента начала исчисления разумного срока уголовного судопроизводства.
Сотрудник техсервиса использовал свою машину, чтобы работать. Работодатель оплачивал его амортизационные расходы, а приставы забирали их на алименты.
КС напомнил: по своей правовой природе возмещение расходов при использовании личного имущества работника не входит в систему оплаты труда и имеет иную целевую направленность. А это значит, что такие «доходы» нельзя забрать в качестве алиментов. Они должны остаться у должника.
Конституционный суд разъяснил положения ст. 157 УК об ответственности за неуплату алиментов. Она наступает, если на момент совершения этого деяния гражданин был подвергнут административному наказанию за то же деяние, то есть при наличии у него состояния административной ответственности.
То есть за неуплату алиментов нельзя привлечь к уголовной ответственности, если до этого не привлекли к административной.
Каждый работник должен быть обеспечен зарплатой в размере не ниже федерального МРОТ, напомнил КС. Работники имеют право на повышенную оплату за сверхурочную работу, работу в ночное время, в выходные и нерабочие праздничные дни. Но если бы они получали свой МРОТ только с помощью переработок и работы в выходные и ночью, то это ставило бы их в неравные условия с теми, кому платят МРОТ за «обычную» работу. Кроме того, КС напомнил: сотрудника нельзя постоянно заставлять работать в условиях, отличающихся от нормальных. Например, постоянная работа ночью, если об этом не было договорённости при приёме на работу, или регулярные переработки.
Таким образом, повышенная оплата сверхурочной работы, работы в ночное время, выходные и нерабочие праздничные дни не может и не должна включаться в минимальную оплату труда.
Даже если собственник транспортного средства фактически осознавал и допускал, что принадлежащий ему автомобиль используется для перевозки незаконной алкогольной продукции, его нельзя считать правонарушителем в рамках дела об административном правонарушении в отношении другого лица.
То есть нельзя забрать автомобиль у гражданина, которого даже не привлекали к административной ответственности. Конфискация в таком случае, по сути, становится санкцией для собственника автомобиля за чужое нарушение, что недопустимо.
Адвокат стал депутатом и чуть не лишился статуса за совмещение должностей. В АП решили, что должность депутата, хотя и на непостоянной основе, даёт адвокату преимущество перед коллегами.
В Конституционном суде указали: действующее регулирование позволяет утверждать, что законодатель не предусматривает каких-либо правовых последствий замещения муниципальной должности адвокатом для его адвокатского статуса в случае, если он избран депутатом представительного органа муниципального образования и осуществляет свои полномочия на непостоянной основе.
Конституционный суд напомнил: действующие нормы УПК не предусматривают привод адвоката к следователю для его допроса в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием им юридической помощи, без предварительного судебного решения.
Но если такой допрос (вопреки позиции КС) всё же состоялся, то само по себе такое обстоятельство не может служить основанием для отстранения адвоката от работы по этому уголовному делу.
Определения от 11 апреля 2019 года № 863-О и 6 июня 2019 года № 1507-О.
Согласно нормам Уголовно-процессуального кодекса, допросить свидетеля можно с помощью видео-конференц-связи. Для этого ему нужно прийти в суд по месту нахождения свидетеля, где местный судья организует допрос. Такой судья «выполняет публично-правовую функцию содействия правосудию», указал КС. А потому на него тоже распространяются требования беспристрастности.
В случае каких-либо сомнений в беспристрастности судьи об этом можно заявлять в ходе дальнейшего производства по делу, при проверке законности и обоснованности решений, вынесенных в том числе и на основании «допроса с пристрастием».
Если адвоката вызвали для проведения следственных действий в полицию, то сотрудники могут провести личный досмотр самого защитника и его вещей – это не будет нарушением его прав, решил КС. Такой порядок не создает непреодолимых препятствий для оказания адвокатом квалифицированной юридической помощи, а потому не нарушает права ни адвокатов, ни их доверителей.
Кроме того, КС напомнил, что ни закон об адвокатуре, ни другие нормы «не устанавливают неприкосновенность адвоката в качестве его личной либо профессиональной привилегии».
