С 2003-го Игнат и Алевтина Бойкины* были в браке. Они владели земельным участком, домом и квартирой в строящемся доме. В 2015-м супруги заключили брачный договор. В одном из пунктов они разделили общую недвижимость. Партнеры решили, что в случае развода участок, дом и квартиру получит Бойкина. При этом муж не вправе будет претендовать на имущество независимо от того, по чьей инициативе расторгнут брак.
Содержание остальных пунктов соглашения в актах не раскрывается. Известно только, что после развода муж получил одну из двух семейных квартир. А еще во время брака распорядился по своему усмотрению другим имуществом — квартирой и долей в другой квартире.
В 2019-м супруги развелись. Бойкин решил через суд признать недействительным часть брачного договора. Он оспаривал только то, что к бывшей жене отошли земельный участок и расположенный на нем дом. Он считает, что это условие ставит его в крайне неблагоприятное положение, так как Бойкин прописан и живет в спорном доме.
Первая инстанция отказала в иске. Районный суд указал, что Бойкин мог отказаться подписывать договор. А еще он не представил доказательств, что попадает в неблагоприятное положение из-за условий брачной сделки. Апелляция с этим не согласилась. Ленинградский областной суд обратил внимание, что бывший муж зарегистрирован в спорном доме и живет там. Суд пришел к выводу, что условие о передаче дома и участка в собственность Бойкиной действительно ставит ее экс-супруга в крайне неблагоприятное положение. Его таким образом лишат права на единственное жилье. В итоге дом и участок поделили пополам между супругами.
Верховный суд отменил акты нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение в апелляцию (дело № 33-3758/2023). В итоге областной суд не стал изменять решение первой инстанции, и брачный договор считается действительным.
По семейному законодательству можно отступить от равенства долей через брачный договор. Несоразмерность выделенного каждому из супругов имущества — это не безусловное основание признать брачный договор недействительным, подчеркнул ВС.
В п. 3 ст. 42 СК сказано, что в брачном договоре не должно быть условий, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение. Законодатель использует такую оценочную характеристику, чтобы эффективно применить эту норму к неограниченному числу ситуаций, указала коллегия. Для решения вопроса, ставит ли брачный договор одного из супругов в такое положение, в каждом случае судам нужно установить обстоятельства и оценить доказательства. Апелляция сослалась на то, что спорный дом — единственное жилье Бойкина. При этом, если супруги меняют режим общей собственности в отношении совместно нажитого имущества, необязательно, чтобы у каждого из них в результате было жилье, обратил внимание ВС.
Еще коллегия отметила: суды установили, что в период брака Бойкин по своему усмотрению распорядился своим личным имуществом — квартирой и долей в другой квартире. Также ВС подчеркнул, что в семье было два автомобиля. Они остались в собственности каждого супруга. То есть бывшего мужа не лишили всего имущества после развода.
Ранее в постановлении Пленума ВС содержалось указание лишь на одну ситуацию, подпадающую под понятие «крайне неблагоприятное положение»: когда в результате заключения брачного договора один из супругов полностью лишался права собственности на имущество, нажитое в браке, отмечает Екатерина Абакумова, адвокат практики Private Wealth Несмотря на это, в практике встречались решения, где брачный договор признавали недействительным из-за того, что один из супругов лишался права на единственное жилище. Тем самым, по мнению судов, он оказывался в крайне неблагоприятном положении.
Это разъяснение ВС очень важно для формирования единой судебной практики. Оно внесет больше определенности в оценочное понятие «крайне неблагоприятного положения» супругов, считает Абакумова.
Определение ВС поможет супругам и юристам уже на стадии заключения брачного договора проанализировать риски признания договора недействительным и с их учетом сформировать наиболее подходящие для конкретной семьи и жизненной ситуации условия договора.
Игорь Тужилкин* в 2020-м взял 1,5 млн руб. в кредит в «Россельхозбанке» на 60 месяцев. Чтобы снизить ставку по кредиту с 13,4 до 7,9%, он оформил страховку. Это стоило 201 141 руб. Из них 52 470 руб. страховая премия и 148 671 руб. — вознаграждение банка за услуги по присоединению к договору коллективного страхования между банком и СК «РСХБ-Страхование».
В 2021-м Тужилкин досрочно погасил кредит. Он потребовал, чтобы ему пересчитали страховку и вернули остаток. В итоге ему выплатили ему только 35 256 руб. страховой премии. Тужилкин считал, что ему положено больше, и просил вернуть деньги, которые пошли на оплату услуг банка по присоединению к страховке, то есть 165 741 руб. Банк ему отказал: деньги за услугу по присоединению не подлежат возврату, так как кредитная организация исполнила обязательства.
Мужчина подал в суд на банк. Первая инстанция встала на его сторону и сочла, что деньги за услугу по присоединению надо вернуть пропорционально с учетом досрочного погашения кредита, как и страховую премию. Апелляция и кассация, напротив, отказали в иске. Суды установили, что банк своевременно передал в страховую премию и Тужилкина застраховали. Кроме того, ему почти вдвое снизили кредитную ставку.
ВС отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в апелляцию (дело № 33-1378/2023). Заседание назначили на 26 июня.
Заказчик может отказаться исполнять договор как до начала оказания услуги, так и в процессе. Во втором случае заказчик возмещает исполнителю его фактические расходы до момента отказа. Таким образом он исполняет ту часть сделки, от которой не отказывались, подчеркнул ВС.
Судам надо было определить, какого рода услуги оказали истцу, в каком объеме и в течение какого периода предполагалось их оказание, какие фактические расходы понес банк к моменту отказа истца от договора.
ВС снова указал на недопустимость формального подхода судов к разрешению споров с потребителями, чьи права нарушаются дискриминационными условиями, говорит Никита Филиппов, заведующий
Лишь то, что потребитель добровольно согласился с условиями договора коллективного страхования и стоимостью услуг, не освобождает банк от обязанности доказать соответствие размера фактически понесенных расходов установленной им самим стоимости.
В этом случае плата банка за присоединение к договору страхования практически в три раза превышала размер страховой премии, подчеркнул Филиппов. Поэтому ВС обратил внимание нижестоящих судов на необходимость исследования того, какого рода услуги оказали потребителю, их объем и период, размер фактически понесенных банком расходов.
В марте 2019-го Савелий Утомилин* купил в автофирме «Светлана» авто Lada Vesta за 791 900 руб. В 2020–2021 годах он часто обращался к дилеру, чтобы устранить различные производственные недостатки, например скрип тормозов, попадание масла в свечные колодцы. А еще в его машине растрескивалась обивка подушки сиденья. Дилер ее заменил, но вставка из кожзама снова разорвалась. Тогда Утомилин обратился к продавцу. В результате осмотра он установил, что обивка действительно испорчена и отремонтировать недостаток стоит 2844 руб. Компания предложила ремонт, от которого мужчина отказался.
Утомилин пошел в суд. Он просил обязать продавца заменить автомобиль. А еще взыскать 214 829 руб. убытков, связанных с установкой допоборудования в машине, неустойку за неудовлетворение требований, 50 000 руб. компенсации морального вреда, штраф, 25 000 руб. расходов на юристов и 7392 руб. госпошлины. Ответчик возражал, что предлагал истцу ремонт, но тот отказался. Кроме того, обивку уже меняли, и это стоило порядка 3000 руб. Такой недостаток не мешает нормальной эксплуатации авто.
В итоге три инстанции взыскали 10 000 руб. компенсации морального вреда, 300 руб. судрасходов на госпошлину и 5000 руб. на юруслуги. В замене машины суды отказали. Они исходили из того, что повторно проявившийся недостаток не мешает нормально использовать авто и не влияет на безопасность его эксплуатации.
ВС отменил акты нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение в апелляцию.
Наличие в технически сложном товаре недостатка, который повторно проявился в период гарантийного срока после его устранения, — самостоятельное основание, чтобы удовлетворить требование о его замене на аналогичный товар, подчеркнул ВС.
Коллегия указала, что не имеет значения так же:
- соразмерны ли расходы на устранение недостатка цене авто;
- незначительность времени на устранение недостатка;
- можно или нельзя использовать товар с недостатком.
В последнее время продавцы автомобилей довольно часто используют право на проведение экспертизы по качеству. При этом они акцентируют внимание на том, возможно ли использовать товар по его прямому назначению и технической безопасности транспортного средства с проявившимися дефектами, рассказывает Любовь Шебанова, адвокат практики уголовного, административного права и автотематики Поэтому определение ВС значимо, и его можно использовать при участии в делах о защите прав потребителей в аналогичных ситуациях. Ведь ВС указал, что возможность использования товара с недостатком не имеет значения в таких спорах.
Александр Вахтангов* купил в интернет-магазине «Сеть Связной» телевизор LG 43 UN 81006 за 480 руб. в феврале 2021 года. Товар должны были доставить 2 марта того же года. Поскольку телевизора не было в наличии, продавец не передал его покупателю в оговоренный срок, но вернул деньги. Так как Вахтангов не получил товар и компания отказалась от сделки в одностороннем порядке, он подал на магазин в суд. Он требовал, чтобы магазин передал ему товар, который он купил дистанционно. Ответчик возражал, что Вахтангов купил товар по акции и в магазине телевизор был в ограниченном количестве. Потому покупку отменили и вернули ему деньги.
Первая инстанция удовлетворила иск. Суд исходил из того, что «Связной» не исполнил обязанность передать товар в срок и у него нет права на односторонний отказ от договора. Апелляция и кассация же отменили это решение и отказали в иске. Они сослались на положение оферты о том, что продавец может отменить оформленный заказ, если товара нет на складе. Суды заключили, что Вахтангов ознакомился с публичной офертой интернет-магазина, поэтому у продавца не было обязанности передать товар.
ВС отменил акты апелляции и кассации. Коллегия сослалась на п. 13 правил продажи товаров по договору розничной купли-продажи. По этой норме договор розничной купли-продажи заключен с момента, когда продавец выдал потребителю чек либо иной документ об оплате товара. Другой вариант — с момента, когда продавец получил сообщение от потребителя о намерении заключить сделку.
Истец оформил заказ, оплатил его и тем самым принял предложение приобрести телевизор (акцептировал оферту). То есть стороны заключили договор. Поэтому у продавца появилась обязанность передать товар покупателю, отметил ВС.
Еще ВС обратил внимание на условие договора о том, что продавец может в одностороннем порядке отказаться от сделки, если ее невозможно исполнить. Коллегия отметила, что такое положение противоречит закону. Оно ущемляет право потребителя получить предварительно оплаченный товар. Поэтому его нельзя было применять, когда разрешали этот спор.
На втором круге дело рассматривали в ВС Республики Башкортостан (дело № 33-9930/2023) 29 мая. Решение первой инстанции оставили без изменения: «Сеть Связной» должна будет передать Вахтангову телевизор.
* Имена и фамилии изменены редакцией.