Столичный нотариус составила завещание пожилой владелицы квартиры, а теперь это жилье стало предметом судебных тяжб. По уверениям одной из сторон, пенсионерка была абсолютно слепая. Между тем, нотариус представила в суд две копии завещания, датированные одним днем, с разными подписями пенсионерки и разными суммами за услугу – на одной 41 000 руб., на другой в два раза меньше – как инвалиду.
Как рассказал "Право.Ru" в Нагатинском райсуде истец Владимир Ремизов, его мать Зинаида Куликова умерла в ноябре 2000 года в возрасте 80 лет. Они оба были собственниками квартиры, а за пару лет до смерти Куликовой продали жилье жене Ремизова Ирине с условием, что они могут там бессрочно жить, но оформить свои права собственности та не успела.
В марте 2002 года Ирина Ремизова подала иск к супругу о признании ее права собственности на жилье, и Владимир был согласен с требованием, но Нагатинский суд отказал ей, поскольку сделка не прошла государственную регистрацию.
Через год после смерти пенсионерки неожиданно для Ремизова права на жилье предъявила внучка. В иске о праве собственности на жилье, поданном в Нагатинский суд, она сослалась на завещание Куликовой, составленное у столичного нотариуса Любови Якушевой, говорится в иске (есть у "Право.Ru"). Ремизов подал встречный иск о признании завещания недействительным. В декабре 2003 года иск внучки был удовлетворен, дело дошло до президиума Мосгорсуда, который в июне 2005 года вернул дело на новое рассмотрение из-за того, что в нем не было завещания. Судья Анна Шамова истребовала у нотариуса Любови Якушевой копию завещания и снова отказала Ремизову.
Между тем, в документе не было указано, что пенсионерка была абсолютно незрячей (по словам Ремизова, она была членом Всероссийского общества слепых и иналидом первой группы) и ее кто-то сопровождал, стояла ее подпись, а плата была взыскана по полному тарифу – 41 000 руб., а не со скидкой в 50%, как с инвалида. В октябре 2013 года в письме (есть в редакции) нотариус Якушева пояснила: "Точно могу сказать, что, если бы Куликова сообщила о том, что ничего не видит, я бы предложила по-другому составить завещание, в котором за нее подписался бы ее представитель. О том, что Куликова имеет заболевания органов зрения, она мне не сказала".
Помимо этого, на завещании стояла дата 5 декабря 1994 года, а в этот день, по словам Ремизова, его мать была у них в гостях.
В 2010 году Ремизов снова попытался аннулировать завещание в Нагатинском суде. На этот раз он заявил ходатайство о почерковедческой экспертизе, для чего суд снова истребовал копию документа у нотариуса Якушиной. Но на этой копии, датированной тем же днем, что и предыдущая, подпись была поставлена по-другому, а цена услуги была в два раза меньше – 20 500 руб. Реестровый номер у обеих копий оказался один и тот же, однако реестровую книгу в суде обозреть не удалось – в конторе сообщили, что записи за тот месяц пропали.
Ремизов заказал экспертизу в ООО "Столичная лаборатория исследования документов", которая показала, что подписи, скорее всего, были подделаны. "Подписи от имени З.А. Куликовой, выполнены человеком, не находящимся в старческом возрасте и не страдающим длительное время абсолютной слепотой", – написал эксперт в заключении. Это подтверждает, что ее в тот день в конторе не было, уверен истец. Внучка же поясняла в судах, что пенсисонерка все время жила с ними, а у Ремизова пробыла только три недели, во время которых и была составлена доверенность и договор купли-продажи, говорится в последнем отказном решении Нагатинского суда от 2 марта 2010 года. При этом зрение у нее было плохое, но она не была слепая, сама получала пенсию и расписывалась за нее.
Теперь Ремизов требует в Нагатинском суде, где дело слушает судья Валерий Воронов, признать отсутствие нотариального события – того, что его мать была в тот день у нотариуса (дело № 2-3357/2014 ~ М-2373/2014). Якушева в суды не приходила ни разу, ссылаясь на то, что не помнит составления этого завещания и прося рассмотреть дело в ее отсутствии. "Право.Ru" она сказала 29 апреля: "Этим делом должны заниматься правоохранительные органы. Всегда есть недовольные, тот, кто остался без квартиры, будет искать способ ее получить". На вопрос, откуда взялись две копии одного завещания с разными суммами, нотариус ответить не смогла, заметив только, что "сумма – это не принципиально". От дальнейших комментариев Якушева отказалась.
