Суд впервые рассмотрит иск о включении криптовалют в конкурсную массу

Россельхозбанк выдал кредит компании ОАО «Консервщик» (позже – АО «Купинский молочный комбинат»). Фирме представили 46,3 млн руб. под 16,8% годовых. Долг надо было возвращать двумя платежами: 25 января 2017 года – 20 млн руб., а месяц спустя – 26, 3 млн руб. Поручителем по договору выступил Перт Хасубов*, договор предусматривал солидарную ответственность поручителя и заёмщика. 

Когда первая выплата не поступила в срок, банк направил поручителю требование погасить долг и досрочно вернуть все деньги, но делать этого Хасубов не стал. Тогда банк отправился в суд. В иске он попросил взыскать с поручителя задолженность – 44,9 млн руб., а также судрасходы и госпошлину. 

Параллельно банк подал иск в Арбитражный суд Новосибирской области о взыскании солидарной задолженности по тому же кредитному договору и обращении взыскания на имущество. Хасубова привлекли к делу в качестве третьего лица. АС утвердил мировое соглашение между банком и должником. По его условиям компания возвращала задолженность по основному долгу до 25 июня 2020 года согласно графику, а также соглашалась вернуть пени и проценты. При этом обязательства по договорам поручительства не прекращались.

Что касается гражданского иска к поручителю, то первая инстанция частично удовлетворила требования. Суд исходил из того, что заемщик не вернул кредит, а значит, наступила солидарная ответственность поручителей. С учетом частичного погашения задолженности компанией на момент рассмотрения спора с Хасубова постановили взыскать 41 млн руб. Решение устояло в апелляции. Там отметили, что мировое соглашение, изменяющее сроки и порядок расчётов по договору, не означает изменения способа исполнения обязательства и не является новацией, не прекращает обязанности заёмщика и поручителя. 

Однако в ВС не согласились с таким подходом нижестоящих судов (дело № 58-КГ18-23). Коллегия по гражданским спорам отметила: если установлено, что должник выполняет свои обязанности перед кредитором, то нет оснований для взыскания задолженности с поручителя.

Мировое соглашение было гражданско-правовой сделкой, изменяющей условия кредитного договора и по срокам исполнения обязательств. Новые условия договора должник исполняет, а значит, нет оснований взыскивать деньги с поручителя, указал Верховный суд.

Нижестоящие инстанции проигнорировали такой довод поручителя. В итоге ВС отправил дело на новое рассмотрение в апелляцию, отменив апелляционное определение (на момент подготовки материала еще не рассмотрено – ред.)

Позиция ВС верна: при ином подходе игнорировался бы акцессорный характер поручительства, замечает Надежда Попова, юрист Павлова и партнеры. По её словам, по подобным делам позиция Верховного суда уже сформирована. Примером служит определение ВС от 24.09.2014 по делу № А40-28131/2013. «Дело сначала рассматривалось в ВАС, судьи которого верно заметили, что «при ином истолковании норм права о поручительстве кредитор получал бы неосновательное обогащение как за счет удовлетворения его требований по основному обязательству, так и одновременно за счет поручителя». А уже после упразднения ВАС дело было рассмотрено Верховным судом», – привела пример Попова. 

* – имена и фамилии участников процесса изменены редакцией.

Если потребитель судится с продавцом о неисправном гарантийном товаре, по общему правилу именно продавец должен доказывать, что не виноват в поломке, напомнил Верховный суд в одном из недавних дел. В нем Павел Петриченко* требовал у дилера «Фаворит Технолоджи» 222 895 руб., потраченных на ремонт Opel Astra GTC. Машина 2013 года сломалась в сентябре 2015-го, когда еще была на гарантии. Двигатель неравномерно работал на всех оборотах, постоянно мигал индикатор ESP Service и лампочка «Проверьте двигатель». Поэтому владелец попросил продавца заняться ремонтом. Их переписка растянулась на несколько месяцев.

Следом Петриченко сам организовал диагностику и ремонт. Эксперт подтвердил, что на автомобиле в таком состоянии ездить опасно, нужно заменить цилиндры и поршни. Это обошлось в 222 895 руб. Петриченко выставил такой счет дилеру, но тот отказался платить, поэтому владелец отправился в суд. К сумме ремонта он прибавил 690 000 руб. неустойки за неисполнение гарантийного обязательства, 93 616 руб. неустойки за отказ возместить расходы на ремонт и 10 000 руб. в счет возмещения морального вреда.

Районный суд удовлетворил требования частично, снизив неустойку (итоговая сумма из акта вымарана). Это решение отменил Тверской областной суд. Он прислушался к доводам юристов «Фаворит Технолоджи», что дилер не отказывался принять «Опель» на ремонт. По словам представителей компании, они пообещали Петриченко оплатить расходы на эвакуацию, если диагностика подтвердит производственный характер поломки. Однако владелец его не доставил и, по мнению организации, «злоупотребил правом».

Областной суд не нашел вины в поведении дилера, ведь он не отказывался от своих обязательств. Истец не мог требовать незамедлительно отремонтировать машину по гарантии без диагностики. Доставку должен был обеспечить сам клиент, а компания возместила бы ему расходы, рассудила апелляция со ссылкой на п. 7 ст. 18 Закона о защите прав потребителей. Кроме того, облсуд решил, что наряд-заказ и письменная консультация Петриченко не подтверждают производственный характер недостатков.

С этим не согласился Верховный суд, который сослался на другое правило из п. 7 ст. 18 закона о том, что доставку крупногабаритного груза для ремонта оплачивает уполномоченная организация. «В своих письмах она не предложила забрать автомобиль к месту ремонта и ничего не сделала для выполнения своей обязанности», - указывается в определении № 35-КГ18-7. Апелляция также проигнорировала мнение эксперта, что на автомобиле было опасно ездить, а значит, нельзя было доставить его в ремонт своим ходом.

ВС напомнил, что продавец или иное уполномоченное лицо отвечает за поломки гарантийного товара, если не докажет, что они возникли после его передачи по вине покупателя или третьих лиц (п. 6 ст. 18 Закона о защите прав потребителей). Областной суд не учел, что именно «Фаворит Технолоджи» должно было доказать вину владельца машины, чтобы победить в судебном споре. Компания этого не сделала, поэтому гражданская коллегия отправила дело заново в апелляцию.

По словам старшего партнера АБ Яблоков и партнеры Ярослава Самородова, апелляция исходила больше из логики, чем из закона: ответчик не отказался принять автомобиль, вот только покупатель его не предоставил. Только не учла, что закон дает покупателю возможность отремонтировать машину на стороне, а потом выставить счет.

Продавец вел себя недобросовестно, потому что не организовал приемку и доставку машины к месту диагностики, говорит старший юрист Athaus Legal Сусана Киракосян. 

В суде некоторые продавцы ошибочно полагают, что «кто идет в суд – тот и доказывает», говорит Яблоков. Но часто они могут выбирать такую позицию намеренно, чтобы затягивать процесс и показывать, что с них так легко денег не получить. В то же время, бремя доказывания может распределяться по-другому, замечает Киракосян. Если товар без гарантии или недостаток возник после гарантийного срока – доказывать причину должен покупатель.

* - Имя изменено редакцией.

Сэр Луи Жак Блом-Купер (Sir Louis Jacques Blom-Cooper) – королевский адвокат, барристер Миддл Темпла (одной из четырех юридических корпораций в Лондоне), специализировался на публичном и административном праве. Он окончил сразу несколько учебных заведений: школу Порт-Реджис, Сифорд колледж, Колумбийский университет, Королевский колледж Лондона, Амстердамский университет и колледж в Кембридже. С 1962 по 1984 год преподавал юриспруденцию в Лондонском университете, с 1988 года работал судьей апелляционного суда, а с 1992 по 1996 год – заместителем судьи Высокого суда. В 1992 году был посвящен в рыцари. Автор множества юридических статей. Скончался 19 сентября 2018 года в Лондоне в возрасте 92 лет.

На счету сэра Блом-Купера десятки громких дел. В 1983 году он представлял заключенного Стивена Рэймонда и смог добиться для него и других осужденных права на доступ к судам для подачи иска без предварительного разрешения тюремных властей. В 1985 году королевский адвокат установил роль социальных служб в смерти четырехлетней Жасмин Бекфорд, что спровоцировало их трансформацию: с тех пор специалисты по охране детства начали искать детей, которым угрожает опасность. В 1991 году он руководил расследованием жестокого обращения с пациентами и заключенными психиатрической больницы Эшворт в Мерсисайде, что заставило врачей изменить режим с практически тюремного на терапевтический.

Блом-Купер – известный правозащитник, который в 1961 году создал организацию «Международная амнистия» (Amnesty International), поддержав призыв амнистировать политзаключенных. Именно он в 1965 году выступил против смертной казни и добивался ее отмены на протяжении всей жизни. Сэр Купер с 1973 по 1984 год был председателем Лиги Говарда (The Howard League) по реформе пенитенциарной системы. С 1989 по 1990 год барристер занимал должность председателя Совета по печати (предшественник Комиссии по рассмотрению жалоб на прессу), основал MediaWise, который работал для политически корректного освещения средствами массовой информации тем беженцев и расизма. В 1992 году этот юрист стал первым Независимым комиссаром по делам центров содержания под стражей, что позволило ему выступить за внедрение практики видео- и аудиозаписи полицейских допросов и бесед. Он также возглавлял Комиссию по закону о психическом здоровье и выступал за то, чтобы с пациентами консультировались по вопросам их лечения. Блом-Купер был покровителем благотворительной организации, которая поддерживает британцев, отбывающих наказание за рубежом.

«Я католик, я всю жизнь протестовал против власти» (см. «Sir Louis Blom-Cooper: Campaigning lawyer had strong links with Northern Ireland»).

[Отвечая на вопрос, как он оказался в апелляционном суде. – Ред.] «Я каждое воскресенье обедал с начальником судебных архивов» (см. «Sir Louis Blom-Cooper QC dies at 92»).

«Вы [молодые российские юристы. – Ред.] несете профессиональную и личную ответственность за соблюдение принципов верховенства права» (см. «Sir Louis Blom-Cooper QC»).

«Если заключенному говорят, что у него пожизненный приговор, он может повернуться и ответить: «Ну, раз я здесь навсегда, почему я должен сдерживаться?». Важно не лишать последней надежды» (см. «Joan Bakewell: the Heart of the Matter: A Memoir, 1996»).

«Баланс между интересами заключенного и общественными интересами будет достигнут теми, кто объективен, независим и не подвержен влиянию политической ситуации» (см. «Joan Bakewell: the Heart of the Matter: A Memoir, 1996»).

«Что нужно общественности, так это знать, что ее пресса делает от ее имени, а также чего она не делает. Например, деятельность правительства в Ираке, о которой мы почти полностью остались в неведении, потому что газеты не сообщали о ней» (см. «Louis Blom-Cooper: Leveson Inquiry «a golden opportunity»).

«Я думаю, нам нужно избавиться от слова «регулирование». Слово «регулирование» подразумевает для некоторых людей какую-то форму исполнительной власти. Нам нужен независимый орган, который осуществлял бы независимый мониторинг прессы. Любая форма государственного вмешательства для создания такого органа потребует принятия нового законодательства. Совершенно не хочется, чтобы надзор осуществлялся самим правительством» (см. «Louis Blom-Cooper: Leveson Inquiry «a golden opportunity»).

«Я рассматриваю свободу прессы как проявление нашей индивидуальной свободы; то есть мы даем прессе право выражать наше коллективное мнение, которым мы все обладаем в соответствии со ст. 10 Европейской конвенции о правах человека. Свобода слова принадлежит всем нам, она в равной степени принадлежит и тем, кто работает в СМИ, и тем, кто этого не делает» (см. «Louis Blom-Cooper: Leveson Inquiry «a golden opportunity»).

«Если посмотреть на нынешнюю цензуру, будь то самоцензура или цензура со стороны государства, поражаешься ее вторжению в образовательные и другие сферы жизни человека. Есть о чем беспокоиться. Свобода слова нуждается в тщательном изучении и защите» (см. «Early Index supporter Louis Blom-Cooper dies aged 92»).

«Есть несколько основных принципов, которых следует придерживаться при проведении публичных расследований. Я думаю, они должны быть достаточно открытыми. Речь идет не о том, чтобы найти виновного, а о том, чтобы выяснить, что произошло, как это произошло, какие обстоятельства к этому привели и, если хотите, рекомендации относительно того, что должно быть сделано в будущем» (см. «Memoranda submitted by Sir Michael Bichard and Sir Louis Blom-Cooper»).

«Если правительство решает от имени общественности, что должно быть независимое и беспристрастное расследование, то общественность должна быть готова за это заплатить» (см. «BBC BREAKFAST WITH FROST INTERVIEW: SIR LOUIS BLOM-COOPER QC JANUARY 27TH, 2002»).

«Почти во всех расследованиях, которые я проводил, передо мной выступали адвокаты. Я думаю, если меня когда-нибудь снова попросят провести публичное расследование, я не позволю представителю вмешиваться в процесс установления фактов. Все, что делают юристы, увеличивает расходы. По-моему, они не вносят какой-либо вклад в процесс установления фактов. Когда факты уже установлены, можно привлекать юристов – для их интерпретации и критики» (см. «Memoranda submitted by Sir Michael Bichard and Sir Louis Blom-Cooper»).

«Если есть национальный скандал и его расследование смягчит общественное мнение, расследование нужно проводить. Положение закона 1921 года, которое требует парламентской резолюции для проведения расследования, является полезным инструментом и дает парламенту некоторый контроль над министрами» (см. «Memoranda submitted by Sir Michael Bichard and Sir Louis Blom-Cooper»).

«Очень важно, чтобы общественность знала, сколько времени займет расследование и когда они получат отчет» (см. «Memoranda submitted by Sir Michael Bichard and Sir Louis Blom-Cooper»).

«Публичное расследование должно проводиться публично, при условии, конечно, что председатель имеет возможность закрыть зал комитета, если это необходимо по конкретному вопросу. Люди более откровенны наедине, чем на публике» (см. «Memoranda submitted by Sir Michael Bichard and Sir Louis Blom-Cooper»).

Фотография сэра Луи Блом-Купера предоставлена организацией Index on Censorship.

По закону у арендодателя есть возможность отказаться от договора аренды, который заключен на неопределенный срок, рассказывает Никита Роженцов, старший консультант департамента юрпрактики Alliance Legal CG: «Поэтому нельзя такую волю арендодателя расценивать как злоупотребление правом». Но на практике подобные ситуации не всегда получается оценить так однозначно.  

В 2008 году «Краснодарская краевая коллегия адвокатов АП Краснодарского края» арендовала у Департамента муниципальной собственности и городских земель Краснодара несколько помещений под свой офис. Плата за недвижимость составляла 51 409 руб. в месяц. Соглашение было рассчитано на пять лет, и стороны договорились, что арендатор его зарегистрирует, но тот этого так и не сделал.

Когда пятилетний срок аренды недвижимости подошел к концу, местные власти стали предлагать адвокатам заключить новое соглашение с ежемесячной платой 73 060 руб. Коллегия на такие условия не соглашалась и стала вести переговоры с арендодателем, которые затянулись на несколько месяцев, но не помогли сторонам достигнуть компромисса. Более того, в 2014 году адвокаты получили письмо, в котором чиновники потребовали платить за те же помещения 104 800 руб. в месяц, да еще и провести там ремонт. Все это время коллегия продолжала занимать спорные площади и платила арендодателю по первоначальной ставке – 51 409 руб. ежемесячно.

Лишь летом 2015 года департамент направил арендатору письмо с требованием освободить помещения в течение трех месяцев. Коллегия, этого так и не сделала, тогда городские власти обратились в суд. Они потребовали не только выселить адвокатов, но еще и взыскать с них в качестве убытков недоплаченные арендные платежи по новым ставкам – 826 519 руб.

Спор растянулся на несколько кругов. На первом из них Арбитражный суд Краснодарского края постановил взыскать с адвокатов 719 000 руб. и освободить недвижимость, так как срок арендного соглашения закончился (дело № А32-8/2016). Апелляция пришла к иному выводу: если местные власти сразу после окончания аренды в 2013 году не попросили вернуть помещения, значит, первоначальный арендный договор продлился на неопределенное время. Таким образом, никакие убытки ответчик платить не должен. Окружной суд согласился с таким выводом апелляции, но отменил выводы нижестоящих инстанций по вопросу выселения коллегии и попросил первую инстанцию снова рассмотреть этот спор.

На втором круге первая инстанция вновь постановила выселить адвокатов, сославшись на прекращение арендных отношений у сторон еще в 2013 году. А апелляция и окружной суд отказали чиновникам в иске. Две инстанции указали на то, что в спорной ситуации имеет место злоупотребление правом со стороны департамента. Суды пояснили, что поведение властей направлено не на выселение адвокатов, а на попытку заставить коллегию платить за недвижимость по высоким арендным ставкам.

Чиновники не согласились с такими выводами и оспорили их в Верховном суде. В своей жалобе заявитель пояснял, что собственник вправе распоряжаться своим имуществом как угодно, если это не противоречит закону и не нарушает права третьих лиц (ст. 209 ГК). Вот и в спорной ситуации департамент отказался дальше сдавать свои помещения в аренду адвокатам. По мнению властей, первоначальное арендное соглашение нельзя считать продленным на неопределенный срок, так как этот документ не прошел государственную регистрацию. Заявитель не согласен и с тем, что в спорной ситуации речь идет о злоупотреблении правом. Чиновники считают, что подобная квалификация этого случая «ставит арендатора в преимущественное положение по отношению к собственнику имущества» и ограничивает его право распоряжаться своими активами.

На заседании ВС присутствовал лишь представитель ответчика, адвокат Аллий Шумен. Он просил оставить акты апелляции и окружного суда без изменений. По его словам, коллегии просто хочется «платить нормальную арендную плату». Юрист сообщил, что спорные помещения в плохом состоянии и построены еще в 1918 году. Шумен подчеркнул, что деятельность коллегии направлена на юридическую помощь гражданам, а не на извлечение прибыли. А закон об адвокатуре предусматривает, что таким защитникам государство при необходимости выделяет служебные помещения, отметил ответчик.

– Сколько у вашей коллегии еще помещений в этом районе, где расположено спорное здание? – поинтересовалась председательствующая судья Ирина Грачева.

– Кроме этого, ни одного. Мы вообще сидим по четыре человека за одним столом. Так что если нас выселят, мы останемся на улице, – заметил Шумен.

Выслушав все доводы, судьи удалились в совещательную комнату и спустя несколько минут огласили резолютивную часть решения: отменить все акты нижестоящих инстанций по этому делу, а спор направить на новое рассмотрение в АС Краснодарского края. Спор уходит на третий круг.

Односторонний отказ арендодателя от договора аренды, заключенного на неопределенный срок, может квалифицироваться как злоупотребление правом, уверен Мерген Дораев, партнер АБ ЕМПП. По его словам, с учетом того что право на такой отказ предоставлено арендодателю законом без обязанности мотивировать принятое решение, арендатору очень сложно доказать факт допущенного злоупотребления.

В рассматриваемом деле истец решил прекратить аренду, чтобы разрешить длительный спор с ответчиком о размере платы за помещения, констатирует юрист. По его словам, «пикантность» ситуации придает тот факт, что арендатором выступает адвокатское образование: «Развивая тезисы нижестоящих инстанций, можно квалифицировать действия департамента как нарушающие конституционные права граждан на бесплатную юридическую помощь».

На месте ВС я бы признал, что в этом деле злоупотребление можно считать доказанным и конкретно это требование о выселении не может быть удовлетворено, говорит Дмитрий Некрестьянов, партнер Качкин и партнеры. Но это не лишает арендодателя в любое время направить новый отказ от бессрочной аренды, подчеркивает юрист: «Департаменту нужно будет подтвердить, что такой отказ – это не борьба с арендатором, а действия рачительного хозяина по наиболее эффективному использованию своего имущества». 

И в любом случае само по себе право на подобный отказ не стоит считать чем-то необоснованным, говорит Владислав Варшавский, управляющий партнёр ЮК Варшавский и Партнеры. По его словам, в таких случаях каждая из сторон может получить как выгоду, так и столкнуться с потерями.