Дело адвоката Олега Добровольского (здесь и далее фамилии фигурантов уголовных дел изменены) было распределено председателем Нижневартовского суда Николаю Бурухину после того, как несколько судей заявило о самоотводе от его рассмотрения в связи с якобы близким знакомством с адвокатом. На самом деле они не хотели вступать в конфликт с прокуратурой, которая, несмотря на существо дела, добивалась безусловного осуждения обвиняемого к реальному сроку заключения. Однако Николай Бурухтин все же вынес оправдательный приговор. Это произошло в 1971 году прошлого века, когда приговоры такого рода уже были достаточно большой редкостью. Перелом в уголовной практике судопроизводства начался еще в 60-е годы, когда партийные и советские органы заподозрили суды в "либерализме"в условиях роста преступности в СССР. Это сказалось на снижении стандартов доказанности в суде и числа оправдательных приговоров.
Нет умысла – нет состава преступления
В 1971 году Николай Бурухин – выпускник престижного Свердловского юридического института (ныне Уральская государственная юридическая академия в Екатеринбурге) был распределен в Нижневартовский районный суд Ханты-Мансийского автономного округа, где он ранее проходил преддипломную практику. На него были возложены обязанности народного судьи, а рассмотрение дела Олега Добровольского стало для вчерашнего студента первым серьезным испытанием судейской независимости.
Олег Добровольский занял у своего клиента, осужденного к лишению свободы, крупную сумму денег и выдал ему расписку. Однако к сроку долг не возвратил, и бывший его клиент, находившийся в местах не столь отдаленных, написал заявление в прокуратуру.
У районной прокуратуры, как хорошо было известно в местных юридических кулуарах, имелся на адвоката большой зуб в связи с тем, что тот однажды развалил в суде принципиальное для прокуратуры дело. И заявление заключенного оказалось кстати. В отношении Добровольского было возбуждено уголовное дело по статье о мошенничестве. На время следствия обвиняемый был заключен под стражу.
Когда дело попало молодому судье, многие решили, что теперь обвинение добъется своего – не станет же Бурухин портить свою карьеру в самом начале. Однако тот давлению со стороны прокуратуры не поддался. Судья пришел к единственно правильному выводу, что умысел подсудимого на невозвращение денег не доказуем, о чем свидетельствует расписка адвоката с обязательством вернуть сумму к конкретному сроку. Раз нет умысла – нет состава преступления, нет мошенничества, а вопрос о возврате денег должен решаться в рамках гражданского судопроизводства.
Поэтому начинающий судья уголовное дело в отношении адвоката прекратил за отсутствием в его действиях состава преступления, и освободил из-под стражи в зале суда.
Признание – не царица доказательств
Карьеру судьи Николай Петрович Бурухин (общий стаж его работы составил 36 лет) завершал в Омском областном суде, где некоторое время был членом кассационной коллегии. В 1995 году коллегия оставила в силе оправдательный приговор по делу об убийстве. Это, конечно, никак не повлияло на общую статистику обвинительных и оправдательных приговоров в судах общей юрисдикции в РФ, которая в те годы по-прежнему характеризовалась обвинительным уклоном. Тем поучительней познакомиться с существом этого уголовного дела, в котором ярко проявились сандартные позиции следствия и двух судебных инстанций.
Итак, по существу данного уголовного дела. Братья Сергей и Петр Каширины обвинялись в убийстве своего приятеля Виктора Козлова. Причем Петр Каширин в ходе следствия дал признательные показания. Суд вынес обвинительный приговор, согласившись с доводами обвинения.
Однако когда дело дошло до кассационной инстанции, было установлено, что подсудимый оговорил себя и брата в результате физического и психологического давления на него со стороны оперативников. Более того, у него самого вообще оказалось стопроцентное алиби.
Все эти обстоятельства не были глубоко исследованы судом первой инстанции. Поэтому обвинительный приговор кассационная коллегия отменила, дело направлено в суд на новое рассмотрение другим составом судей. В результате обвиняемые были оправданы и освобождены из-под стражи.
Следователи сами развалили дело
Словно подтверждая истину, что оправдательный приговор является не только гарантией, что не будет осужден невиновный, но и условием, что в конечном счете может быть найден подлинный преступник, следствие по косвенным уликам вышло на след некоего Александра Челышева, у которого в дальнейшем при обыске была обнаружена шуба убитого Козлова со следами крови, идентичной группе крови пострадавшего. В отношении Челышева было возбуждено уголовное дело.
Однако на суде оказалось, что шуба – главное вещественное доказательство – была изъята и оформлена правоохранительными органами ненадлежащим образом. До суда она просто бесконтрольно валялась в кабинете следователя, завязанная в узел.
Это позволило адвокату подсудимого Челышева заявить о фальсификации данного доказательства. Защита ходатайствовала признать его недопустимым, поскольку кровь определенной групповой принадлежности могло нанести на шубу любое заинтересованное лицо, в том числе и следователь. Ходатайство было судом удовлетворено. А в связи с тем, что у обвинения отсутствовали другие прямые улики, подтверждающие причастность подсудимого к преступлению, доказательная база зашаталась, и суд вынес оправдательный приговор.
В кассационной инстанции сознавали, что на свободу, скорее всего, будет отпущен преступник, тем не менее оставили приговор в силе. Одним из тех, кто на коллегии активно поддерживал именно ту точку зрения, что оправдательный приговор суда первой инстанции должен быть оставлен в силе за недоказанностью обвинения, был Николай Бурухин. Он был убежден, что суд не в коем случае не должен покрывать огрехи в работе следственных органов – неполноту предварительного расследования, грубые нарушения при его проведении. Если бы оперативники и следователь по данному уголовному делу оформили вещественное доказательство так, как того требует закон, то дело имело бы в суде перспективу, и убийце не удалось бы так легко уйти от наказания.
А судьи кто?
Сегодня в обществе довольно активно обсуждаются проблемы "обвинительного уклона" в системе судов общей юрисдикции и зависимости судей от внешнего и внутрикорпоративного влияния. По этому поводу высказываются самые крайние и резкие, подчас и огульные суждения в отношении всех представителей судейского корпуса. Но пример Николая Петровича Бурухина показывает, что среди отечественных судей есть и те, кого вполне можно назвать образцом профессионализма и видеть в нем тот самый непосредственный источник независимости судебной власти, который сегодня не все соглашаются видеть в судейском сообществе.
