Вице-президент по правовым вопросам и корпоративной политике УК "Промышленно-металлургический холдинг" (Группа ПМХ) Михаил Зубрилин рассказал Право.ru о своем профессиональном пути, специфике работы инхаусом, наиболее сложных вопросах из области права и о стажерах, которых хочет видеть в своем холдинге. Он также не обошел стороной и порядок привлечения внешних консультантов.
У вас работает много юристов?
В Москве находится управляющая компания "Промышленно-металлургический холдинг" (Группа ПМХ). Я руковожу двумя отдельными службами: юридической (которая занимается общими юрвопросами холдинга) и корпоративной (обслуживает интересы предприятий группы и холдинга в целом в области корпоративных правоотношений как публичной компании). Обе эти службы состоят из восьми человек. И, конечно, основные наши трудовые ресурсы находятся на местах – это еще около 60 юристов.
Что вы решаете сами, а что отдаете внешним консультантам?
С внешними консультантами мы работаем в тех областях, которые требуют более углубленной квалификации и, если так можно выразиться, эксклюзивных компетенций, где мы сами не имеем достаточно навыков, с чем не сталкиваемся в повседневной работе. Это международное право, рынки капитала, уголовное право, экологическое право, вопросы природопользования.
В частности, как и для многих других крупных вертикально-интегрированным холдингов, для нас сегодня особую актуальность имеют вопросы трансфертного ценообразования, в силу своей сложности и «специальности», требующие привлечения сторонних консультантов. Многие нюансы применения трансфертного ценообразования до сих пор не до конца понятны налогоплательщикам в силу неоднозначности их нормативного регулирования, а также скудности судебной практики.
А вот после реформы ГК, когда появился ряд новых институтов, заимствованных из английского права, мы все самостоятельно изучили и успешно применяем. Для этого не пришлось обращаться к внешним консультантам.
С какими консультантами вы обычно сотрудничаете? Как их выбираете?
У нас такой принцип – мы ищем консультантов под конкретную задачу. Постоянного консультанта у нас нет. Поэтому если вопрос связан с рынками иностранного капитала – специфика отрасли ведет нас к ильфам. Если вопрос в локальном праве – возможны варианты с российскими консалтерами. Иногда делаем выбор в пользу мелкой компании, если у нее есть необходимые компетенции.
Когда нам нужен консультант, изучаем рейтинги, устанавливаем наличие опыта в интересующих нас кейсах, собираем рекомендации, встречаемся, общаемся. Важна клиентоориентированность внешнего юриста: как он умеет показать себя, заинтересовать клиента, предоставить наиболее выгодные условия. Анализируем совокупность этих факторов.
Иногда консалтеры сами приходят с предложениями о сотрудничестве. Инициатива может явиться первоначальным импульсом. Но не факт, что мы воспользуемся услугами именно этого человека: ведь найти кейс сегодня ни для кого не составляет труда, гораздо сложнее – найти его решение.
Что-то отличает вашу работу от работы в юрконсалтинге?
Cамое главное, на мой взгляд, – подход к работе. Инхаус – это всегда более системная работа, вызванная необходимостью обслуживать «внутреннего клиента», обеспечивать комплексную защиту интересов компании. Для инхаус-юриста нужны и важны знания структуры компании, ее основных бизнес процессов, места юридической службы в системе менеджмента. Консалтер работает над конкретным заказом, а значит, выполняет более адресную функцию.
А как проходит ваш обычный рабочий день?
Сейчас большую часть моего рабочего времени занимает менеджерская (управленческая) работа, поскольку руковожу двумя службами крупного холдинга. Поэтому 3/4 всего времени – это коммуникация с персоналом, переговоры и консультации с внутренним заказчиком и руководителями других подразделений, встречи и переговоры по различным проектам с внешними партнерами, постановка стратегических целей и задач службы, контроль за их достижением и выполнением, определение методологии и другое.
Но, хочу особо подчеркнуть, менеджер в юриспруденции не может быть только менеджером – все равно необходимы специальные знания отраслей права, механизмов реализации и их применения. Оторваться от юриспруденции нельзя. Поэтому я всегда держу руку на пульсе, участвую в разработках юридических механизмов, в анализе особо острых кейсов, в формировании позиции компании. Иногда для поддержки юристов и контроля за ними я участвую в судебных заседаниях.
А вот мои юристы, считаю, в целом должны уметь заниматься всем: и договорной, и исковой, и претензионной работой. Это специфика инхауса – он многостаночник. При этом, конечно, в службе существует внутренняя условная специализация (судебники-претензионисты, договорняки, работа с недвижимостью, корпоративщики).
Споры у нас тоже разные – налоговые, гражданско-правовые, трудовые (когда работает 15 000 человек, их нельзя избежать). При наличии возможности мы занимаемся даже узкоспециальными вопросами, для которых другие компании привлекают внешних специалистов.
Вообще за время моей работы в компании было очень много интересного – например, сложные кейсы в области недропользования, интеллектуальных прав. Особое место занимают тяжбы с налоговыми органами, в частности по оспариванию расходов на управление в рамках структуры холдинга, о получении необоснованной налоговой выгоды. Налоговое законодательство несовершенно и часто меняется, а позиция судов в последнее время носит ярковыраженную фискальную направленность. Поэтому у налоговой выиграть очень тяжело, особенно в крупных спорах.
Как вы пришли в тяжелую промышленность?
В моем случае так сложилось исторически: получается, что я делаю карьеру по японскому образцу. Еще будучи студентом, я устроился на полставки на одно из предприятий Промышленно-металлургического холдинга и с тех пор прошел все этапы от помощника юриста до chief legal officer всего холдинга
За 15 лет работы в холдинге я изучил суть и содержание главных производственных процессов предприятий группы. Я знаю, что такое добыча каменного угля, коксохимия, черная металлургия. Инхаус так или иначе не может не быть знакомым с основными производственными процессами, потому что они часто являются предметом работы и областью применения права.
С опытом приходит осознание, что юрист – это очень сложная профессия. Стоящие, думающие, грамотные специалисты с системным подходом попадаются очень редко. Чем дальше, тем больше понимаешь, что профессия юриста модная, в ней много людей, которые стремятся реализовать себя, но этой цели достигают единицы.
Работа в отрасли обладает какой-то спецификой?
Какой-то особой специфики нет. Работа в тяжелой промышленности подразумевает широчайший спектр вопросов из различных отраслей права. Специфика только в размерах, ведь нужно обслуживать крупный холдинг. А вот что это за производство – металлургия, машиностроение, легкая промышленность или что-то еще – разницы нет.
Возможно, именно поэтому я никогда не хотел поменять ее на что-то другое. Эта отрасль максимально универсальна. Сегодня рынок опять качнулся в сторону универсализации, поэтому работать в универсальной сфере более выгодно для профайла любого специалиста.
Может показаться, что в рамках холдинга мне уже некуда расти, но это не так. Расти всегда есть куда. Рост может быть не только вертикальным, но и горизонтальным. Можно расширять свои компетенции, улучшать их, осваивать что-то новое, профессионально совершенствоваться. Вся наша жизнь – это постоянный процесс обучения и познания, застынешь не месте, остановишься – все, ты потерял ценность как профессионал и специалист!
У вас в компанию берут стажеров? Кого вы хотели бы видеть "под своим крылом"?
Да, процесс рекрутинга идет непрерывно: кто-то увольняется, кто-то приходит, поэтому стажерство у нас распространено, сам, по сути, в свое время прошел этот путь. Оно позволяет правильно оценить потенциал молодых специалистов.
Вообще для любого юриста важно стремление к самосовершенствованию, к самообразованию, репутация – зачастую, это единственный капитал для специалиста, на который он может повлиять самостоятельно. Нужно всегда быть честным с работодателем и с самим собой.
Как бы вы построили свою карьеру, если бы все начали заново? Остались ли бы вообще в юриспруденции?
Сложный вопрос. Не знаю. Но я точно не стал бы говорить, что не хочу повторять свою нынешнюю судьбу. Я ни о чем не жалею, да и глупо это.
Краткая биография Михаила Зубрилина
Михаил Зубрилин родился в 1982 году в г. Кемерово. Окончил Кемеровский государственный университет по специальности "юриспруденция" с отличием. Еще будучи студентом, начал работать в ОАО "Кокс" (Кемеровский коксохимический завод). Занимал там должность юрисконсульта, руководителя судебно-арбитражной группы, заместителя начальника правового управления по судебной защите, директора по правовым вопросам и корпоративному управлению. В 2015 году был назначен вице-президентом по правовым вопросам и корпоративной политике ООО «Управляющая компания "Промышленно-металлургический холдинг" (Группа ПМХ). Имеет диплом по программе EMBA ВШЭ при Правительстве РФ «Директор юридической службы». Является членом советов директоров ПАО "Кокс", АО "Полема" и ПАО "ЦОФ "Березовская".
