Недавно на сайте Верховного Суда России был опубликован обзор судебной практики ВС за второй квартал 2011 года, в котором собраны примеры сложных случаев и судебных ошибок, попавших на рассмотрение высшей судебной инстанции. Разбираются вопросы квалификации уголовных преступлений и необычные гражданские споры, процессуальные нарушения, одно из которых имело место непосредственно в Верховном Суде, а также свежие решения ЕСПЧ по делам российских граждан.
Из обзора судебной практики можно сделать вывод о том, что ВС РФ призывает суды внимательно оценивать характер и состав преступления, а также умысел, не допуская необоснованного "разделения" одного преступления на несколько составов. Кроме того, в обобщениях Верховного Суда все больше внимания уделяется практике ЕСПЧ, а нижестоящим судам объясняется ее значение. Среди тем обзора: можно ли осудить за незаконное ношение оружия участника драки, завладевшего пистолетом другого участника; допустимо ли передавать подозреваемым обвинительное заключение на "флэшке"; может ли сотрудник МВД оспорить данные служебной проверки как оскорбляющие его честь и достоинство; отвечает ли "требованиям справедливости, учитывая практику ЕСПЧ" компенсация в 50 000 рублей за семилетнюю волокиту по гражданскому делу; наконец, где, по мнению Европейского суда, пролегает грань между добросовестным оперативником и агентом-провокатором.
Поднял с земли пистолет — осужден за "ношение оружия"
Открывается обзор анализом нескольких решений ВС по сложным уголовным делам. По одному из них был осужден человек, который навел воров на жертву — состоятельного коммерсанта. Правда, вместо тихой кражи вышло разбойное нападение: потерпевший оказался дома и оказал ворам сопротивление. Однако ВС оценил умысел "наводчика" иначе и признал его виновным в соучастии в краже, хотя остальные совершили разбой.
Дальше рассказывается о разбойниках-убийцах, которые похитили автомобиль своей жертвы, а потом сожгли его, чтобы скрыть улики. Поэтому судом первой инстанции они были осуждены, в частности, за уничтожение чужого имущества. Но позже ВС отменил приговор в этой части, указав, что уничтожение машины "представляет собой способ распоряжения похищенным имуществом" и не является отдельным преступлением. Решение Президиума ВС доступно в карточке дела (здесь и далее мы ссылаемся на судебные акты только в том случае, если они были официально опубликованы в интернете).
В другом случае безоружный участник вооруженного ограбления, которое переросло в драку со стрельбой, поднял с земли пистолет, который выронил его подельник, и пытался пустить его в ход. Из-за этого он был осужден не только за участие в ограблении, но и за незаконное ношение оружия и боеприпасов. ВС не усмотрел в его действиях признаков данного преступления, хотя подтвердил его виновность по другим обвинениям (решение доступно здесь).
Еще одна история: после пьяной ссоры один собутыльник застрелил другого, попутно ранив двух человек. Он был осужден не только за убийство, но и за умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести двум другим людям. Защита опротестовала это решение, пытаясь доказать, что стрелявший не имел намерения калечить кого-то помимо своего обидчика. Однако Коллегия по уголовным делам ВС сочла, что в действиях осужденного был косвенный умысел на причинение вреда здоровью потерпевших, в сторону которых он вел беспорядочный огонь.
Ошибка Верховного Суда и попытка следствия передать обвинительное заключение на электронном носителе
Глава обзора, посвященная процессуальным вопросам, открывается анализом нарушения, которое было допущено самим Верховным Судом, выступавшим по одному уголовному делу в качестве кассационной инстанции. Двое осужденных за убийство и грабеж, Горбачев и Сизов, подали в ВС кассационную жалобу на приговор. Уголовная коллегия ВС РФ рассмотрела дело 18 апреля 2007 года с участием осужденных и прокурора, но без участия адвоката (приговор суда первой инстанции был оставлен без изменения). Впоследствии заместитель генпрокурора РФ Сабир Кехлеров подал надзорное представление, указав, что при рассмотрении данного дела в кассации было нарушено право Горбачева и Сизова на защиту. В марте 2011 года Президиум ВС отменил решение уголовной коллегии и отправил дело на повторное рассмотрение в кассационной инстанции, сославшись на то, что в данном деле присутствие защитника было необходимым в соответствии с пп. 1, 5 ч. 1 ст. 51 УПК РФ. К тому же оба осужденных письменно не отказывались от назначенного защитника, хотя и не ходатайствовали перед судом о его предоставлении, отмечается в обзоре, а в кассационной жалобе один из подсудимых указал, что не имеет средств на адвоката. Постановление Президиума ВС доступно здесь.
Также приводится следующий случай: федеральный судья возвратил дело прокурору на том основании, что следствие нарушило права обвиняемых. Им не вручили копии обвинительного заключения, что является препятствием для рассмотрения дела судом. Прокуратура пыталась оспорить это решение на областном уровне, но не добилась успеха и подала представление в ВС РФ. Однако высший суд подтвердил правильность действий судьи — выяснилось, что следователи передали недавним подозреваемым обвинительное заключение, но лишь в электронном виде, на "флэшке", что не предусмотрено УПК. Видимо, это было связано с объемом документа — обвинительное заключение насчитывало 84 тома.
Верховный Суд подтвердил, что судья был обязан возвратить дело прокурору в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, "если копия обвинительного заключения или обвинительного акта не была вручена обвиняемому". В данном случае печатная копия вручена не была — а это особенно важно, когда речь идет о большом документе, подчеркивает ВС. Вариант с "флэшкой" был бы допустим только при наличии письменного отказа обвиняемых от машинописной копии, а такого отказа в деле нет, говорится в обзоре. Заметим, что фигурантами дела являются либо профессиональные мошенники, либо предприниматели (найти связанные с ним судебные акты не удалось): им вменяются статьи "мошенничество", "организация преступного сообщества (организации)" и "легализация" (ч. 2 ст. 159 УК РФ; ч. 1 ст. 210 УК РФ; ч. 3 ст. 174.1 УК РФ).
Еще в разделе о процессуальных вопросах говорится о том, что отказ суда прекратить дело в связи с непричастностью обвиняемого к совершению преступлений "является промежуточным решением, оно не затрагивает и не нарушает конституционных и иных прав обвиняемого, находящихся за рамками уголовно-процессуальных отношений, не препятствует доступу к правосудию и может быть обжаловано вместе с итоговым судебным решением на общих основаниях (ч. 7 ст. 236 и ч. 5 ст. 355 УПК РФ)". Детали разбирательства, в связи с которым появилось такое разъяснение, не приводятся.
Честь милиционера, поруганная служебной проверкой, и справедливая по меркам ЕСПЧ компенсация за волокиту
Анализируя разбирательства по гражданским делам, авторы обзора останавливаются на следующем случае. Один милиционер был уволен из МВД по результатам служебной проверки. Тогда он подал в суд иск о защите чести, достоинства и деловой репутации (ст. 152 ГК РФ), требуя опровержения сведений, изложенных в этом официальном документе. Иск не был принят судом к рассмотрению, и со временем жалоба бывшего милиционера на это решение дошла до Верховного Суда. Однако и здесь ему было отказано.
В своем решении ВС сослался на п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. №3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц". Из него следует, что ст. 152 ГК РФ неприменима к сведениям, содержащимся "в судебных решениях и приговорах, постановлениях органов предварительного следствия и других процессуальных или иных официальных документах, для обжалования и оспаривания которых предусмотрен иной установленный законами судебный порядок". В данном случае речь шла о проступках, совершенных заявителем во время службы в милиции и отмеченных в заключении служебной проверки. Следовательно, объясняет ВС, эти сведения могли быть оспорены "только в порядке, предусмотренном законодательством о прохождении службы в органах внутренних дел, а также Трудовым кодексом РФ".
Касаясь вопроса о компенсации за волокиту, авторы обзора пересказывают историю гражданина Бронислава Карпенко, который пытался через суд восстановить пропущенный им срок принятия наследства. Как следует из определения Гражданской коллегии ВС РФ по этому делу (доступно здесь), речь шла о квартире в Ростове-на-Дону, которая принадлежала матери Карпенко и в которую после ее смерти вселился брат заявителя с семьей. Спор между наследниками, сопровождавшийся взаимными нападками и исками, рассматривался в суде целых семь лет, с сентября 1996 по сентябрь 2003 года. И хотя требования Карпенко были частично удовлетворены, он обратился в суд с требованием компенсации за нарушение своего права на судопроизводство в разумный срок — и выиграл: ему присудили 50 000 рублей.
Данное решение не устроило Министерство финансов России, которое оспорило его в вышестоящих судах. Но это оказалось ошибкой: ВС не только подтвердил правильность решений судов по делу, но и нашел, что присужденная Карпенко сумма, "учитывая практику ЕСПЧ, … по мнению Судебной коллегии, не отвечает требованиям справедливости". В связи с этим компенсация была увеличена до 120 000 рублей. Авторы обзора подчеркивают, что при оценке разумности длительности судебного разбирательства важно учитывать значение для заявителя "предмета спора, касающегося разрешения вопроса о праве собственности и судебном пресечении его нарушения".
Среди других гражданских споров, упомянутых в обзоре, можно также отметить дело 79-летней Нины Барониной, проявившей недюжинное упорство в отстаивании своих прав. Нижестоящие суды (Истринский горсуд МО и Мособлсуд) отказались включить в ее трудовой стаж, от которого зависит размер пенсии, два года работы в колхозе во время Великой Отечественной войны, когда заявительнице было 12-14 лет. Несмотря на то, что данный факт подтверждали свидетели, суды отказались удовлетворить требования истицы. Они мотивировали свое решение тем, что безусловно подтвержден может быть только трудовой стаж, полученный по достижении 14 лет, когда возможно заключение трудового договора. Заметим, что еще в начале 1990-х Барониной назначили пенсию с учетом ее работы в детстве, и лишь осенью 2009 года подведомственная ПФР Комиссия по реализации пенсионных прав граждан пересчитала ее стаж и понизила пенсию. ВС признал незаконным "ограничение возможности зачета периода работы в годы ВОВ в малолетнем возрасте в стаж", сославшись, во-первых, на отсутствие подобных ограничений в федеральном законодательстве, а во-вторых, на невозможность документального подтверждения стажа в годы войны, связанную со сложностями военного времени. Решение ВС по делу доступно здесь.
Решения ЕСПЧ: ответственность суда за соблюдение прав подсудимого и допустимое использование "тайных агентов" в делах о наркотиках
Завершает обзор обширная подборка извлечений из постановлений Европейского суда по правам человека, принятых за отчетный период по делам, относящимся к России. Она занимает 12 страниц в 60-страничном обзоре. Впрочем, большинство описанных ситуаций и решений ЕСПЧ похожи и касаются фактов незаконного содержания под стражей, нарушения прав на эффективную защиту и судебное разбирательство в разумные сроки.
В частности, в документе рассматривается дело "Сабиров против России" (постановление ЕСПЧ на русском языке доступно здесь). Сабиров был задержан башкирскими правоохранителями по обвинению "в нарушении общественного порядка", деталей на этот счет в решении ЕСПЧ нет. 8 июля 2003 г. мировой суд приговорил его к одному году девяти месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком, 19 августа районный суд заменил условное наказание на реальное, и Сабиров был заключен под стражу по постановлению суда. Однако приговор был отменен вышестоящим судом в полном объеме с отправкой дела на пересмотр в райсуд, который вновь вынес обвинительный приговор 5 декабря 2003 года. В Верховном Суде Республики Башкортостан он вновь был пересмотрен, деяния Сабирова были переквалифицированы по статье "побои". При этом на данном заседании ВС Башкирии не присутствовали ни заявитель, ни его адвокат. Кроме того, Сабиров на протяжении всего разбирательства находился в СИЗО, причем почти два месяца после первой отмены своего приговора — без постановления суда о продлении содержания по стражей. Жалобы Сабирова остались без внимания администрации СИЗО и суда.
Изучив обстоятельства и документы по делу, ЕСПЧ признал, что "с 9 октября по 5 декабря 2003 г. заявитель был лишен свободы более чем на месяц в отсутствие судебного акта или любого иного законного основания. Следовательно, содержание заявителя под стражей в рассматриваемый период „законным“ или „соответствующим установленному законом порядку“ не являлось". По второму факту, рассмотрению дела в кассационной инстанции в отсутствие осужденного и его защитника, ЕСПЧ также признал нарушение прав заявителя. Хотя он не выразил желания присутствовать на заседании, однако там должен был присутствовать назначенный ему адвокат, который не явился без объяснения причин. И хотя судьи ЕСПЧ констатировали, что "недопустимо возлагать на государство ответственность за каждый недочет со стороны адвоката, назначенного для оказания юридической помощи, либо избранного обвиняемым", в данном случае они усмотрели нарушение со стороны российского суда. Поскольку адвокат "свои обязанности по защите заявителя надлежащим образом не исполнил, — говорится в решении ЕСПЧ, — и факт неисполнения им обязанностей Верховному Суду [республики] был очевиден, …в данных обстоятельствах суд был обязан вмешаться, особенно ввиду присутствия прокурора и его ходатайства о переквалификации обвинений против заявителя".
Другое дело выбивается из общего ряда: ЕСПЧ рассматривал жалобу осужденной Банниковой, которую российский суд признал виновной в торговле наркотиками. Банникова утверждала, что совершила преступление "исключительно из-за подстрекательства со стороны агента-провокатора [из ФСБ]", а ЕСПЧ, как известно, считает недопустимыми провокации на преступление со стороны правоохранителей.
Однако в деле "Банникова против России" ЕСПЧ не нашел нарушений со стороны российских госучреждений, признав соблюденным "принцип справедливого судебного разбирательства". Суд вновь подчеркнул, что "в специфическом контексте методов ведения расследования, применяемых для борьбы с незаконным оборотом наркотиков и коррупцией, позиция Европейского Суда состоит в том, что общественный интерес не может служить оправданием для применения доказательств, полученных в результате подстрекательства со стороны полиции, поскольку таковое с самого начала подвергло бы обвиняемого риску окончательного лишения права на справедливое судебное разбирательство". Однако важно также учитывать поведение "секретных агентов" в каждом конкретном случае, полагает ЕСПЧ: вели ли они себя пассивно или действовали как "агенты-провокаторы", активно подталкивая человека к преступлению. В поведении агента ФСБ недопустимых моментов не оказалось — он вступил с Банниковой в "переговоры" уже после того, как были получены фактические доказательства ее намерения сбыть партию наркотиков. Таким образом, решил ЕСПЧ, агент "несомненно просто „присоединился“ к преступным действиям, а не спровоцировал таковые".
