Наказали за продажу подделок
В 2018 году сотрудники отдела МВД при осмотре пятигорского магазина «Океан подарков» выявили, что предпринимательница Ольга Прудникова продавала солнцезащитные очки с эмблемами брендов Dior и Chanel. Всего у нее нашли шесть товаров якобы известных французских компаний. В итоге по иску властей АС Ставропольского края привлек ее к административной ответственности по ст. 14.10 КоАП («Незаконное использование средств индивидуализации товаров»). Прудниковой вынесли предупреждение, а заодно обязали ее передать аксессуары в местный отдел МВД, чтобы там их уничтожили. Она попыталась обжаловать это решение в апелляции, но безуспешно (дело № А63-3402/2019).
В 2021-м Christian Dior Couture S.A. и Chanel SARL захотели взыскать с Прудниковой убытки, которые они понесли, когда предприниматель торговала подделками, то есть упущенную выгоду. Они отметили, что ответчик использовала товарные знаки модных домов без их согласия. Организации требовали взыскать с женщины 125 500 руб.: 75 500 руб. в пользу Dior и 50 000 руб. — Chanel. При расчетах компании учитывали стоимость оригинальных очков на момент изъятия контрафакта. Подобный оригинальный товар Chanel стоил 25 000 руб. за штуку, а у Прудниковой обнаружили две подделки. Цена аксессуара в Dior — 18 875 руб., среди контрафакта было четыре единицы. Истцы отметили: поскольку часть потребителей покупала товары у ИП, упал спрос на оригинальный товар, а репутации брендов нанесли ущерб.
Прудникова возражала, что компании не направляли ей претензии. Еще она просила снизить выплату до 10 000 руб. из-за низкой стоимости контрафакта и однократности нарушения (цена поддельных очков в актах не указана — Прим. ред.).
Ущерб за контрафакт
Три инстанции удовлетворили иск компаний (дело № А63-6499/2021). Суды указали, что истцы посчитали убытки по принципу, когда одна единица контрафактной продукции вытесняет с рынка единицу оригинальной. И пришли к выводу: раз правообладатели несут убытки из-за снижения спроса, нужно взыскать с предпринимателя запрашиваемую сумму.
Прудникова обжаловала акты нижестоящих инстанций в Верховном суде. По ее мнению, взысканная сумма неразумна и несправедлива. Суды не учли, что контрафакт уничтожили. Еще она отметила: в деле не доказали причинно-следственную связь между введением реплик в оборот и тем, что правообладатели не получили доход от продажи оригинальных очков.
На заседание в ВС со стороны предпринимателя никто не пришел, поэтому слово сразу дали истцам. Роман Игнатьев, который представлял интересы сразу обоих брендов, пояснил: уничтожение контрафакта не говорит о том, что нет убытков. Он объяснил, что правообладатель продает свою продукцию предпринимателю, а конечного покупателя при таком раскладе в расчет не берут. Прудникова не заплатила за пользование чужими товарными знаками, и в этом заключается упущенная выгода. Еще Игнатьев обратил внимание на предпринимательский статус ответчика: «Предприниматель обязан знать, какие товары он продает, с какими товарными знаками и сколько стоит право их использования». По мнению истцов, уничтожение контрафакта — это закономерный результат изъятия реплик.
Очевидна ли покупка контрафакта?
Председательствующий в процессе судья Владимир Попов спросил, реализуют ли компании свою продукцию в Пятигорске. Юрист истцов ответил, что компании торгуют через интернет по всей России. Более того, предприниматели могут направить Dior коммерческие предложения, а бренд — выдать разрешение на ввод в оборот оригинальной продукции. Тогда Попов уточнил, безвозмездно ли получают такое разрешение. Игнатьев пояснил: за символическую плату.
— А такую продукцию, которую выявили в магазине, Chanel и Dior производят? — спросил Попов.
— Точь-в-точь в любом случае нет, потому что это контрафакт и он производится, извините, в подвале за углом. Оригинальная продукция в каких-то мелочах, скорее всего, отличается, — объяснил юрист.
Тогда судья Попов поинтересовался: мог ли потребитель догадаться, что покупает оригинальный продукт, или было очевидно, что это контрафакт? Игнатьев ответил: покупатель ориентируется на товарный знак, и раз он есть на изделии, то ожидается определенный уровень качества.
— То есть вы полагаете, что потребитель, придя в этот киоск, собирается купить оригинальную продукцию Chanel и Dior? — уточнил судья.
— Не исключено, — заметил Игнатьев.
Попов обратил внимание, что вместо убытков по закону можно требовать выплату компенсации. Для этого достаточно доказать, что нарушение было. Однако представитель возразил, что в таком случае компенсацию могут снизить до 10 000 руб. (минимальный размер возможной компенсации за нарушение исключительного права по ст. 1515 ГК). Тогда судья заметил: компенсацию убытков могут и вовсе снизить до нуля, если не доказан их размер. Игнатьев сказал, что они опасаются снижения компенсации и предвзятого отношения со стороны судов из-за политической обстановки.
«Убытки мы можем доказать и пытаемся донести свою позицию, что контрафакт — это плохо, с ним бороться надо, — отметил представитель истцов. — У кого-то изымают партии товаров, а люди приходят в любой торговый центр и покупают сумки с логотипом Chanel. В итоге складываются претензии к бренду, потому что многие считают, что это оригинал».
В чем состоит упущенная выгода?
Затем судья Галина Попова уточнила позицию истцов: получается, они уверены, что покупатель пошел бы к ним за очками, если бы не купил их у Рудниковой, и это основание говорить об упущенной выгоде?
«Упущенная выгода заключается не в том, что на конечном рынке вытеснен товар, а в том, что именно Прудникова не купила этот товар у правообладателя», — ответил представитель истцов.
«Но ведь ваша компания работает на потребителя. Ведь ваша упущенная выгода состоит в том, что вы не продали свой товар потребителю. А могли ли вы его продать? Вы вообще продавали его в этом регионе? У вас дорогостоящий товар, он не для каждого потребителя. Почему вы решили, что ваш товар за такую сумму потребитель бы купил? Вам нужно разобраться и доказать, в чем состоит ваша упущенная выгода. Обязанность доказывания лежит на вас», — сказала Попова.
Судья ВС Рамзия Хатыпова спросила, почему истцы считают убытки на основании стоимости оригинальной продукции. «Потому что стоимость товарного знака и есть стоимость оригинала», — пояснил Игнатьев. Хатыпова уточнила, чем это подтверждается и не включают ли в стоимость товара еще какие-то затраты, например цену производства. «Но другим путем товарный знак использовать невозможно», — возразил юрист.
«Если вы пришли именно за упущенной выгодой, то должны доказать, что 10, 20, 25, 100 очков вы в этом регионе абсолютно точно бы продали за свою сумму. Но вот этого как раз и нет», — акцентировала внимание судья Попова. Игнатьев отметил: истцы не могут это доказать, и тогда вопрос в том, подменяла ли Прудникова собой официального дистрибьютора, когда незаконно продавала брендированные очки. Попова возразила, что если бы Прудникова приобрела у истцов очки за предлагаемую сумму, то это не означает, что она бы продала их за те же деньги покупателям. «Она предприниматель и несет риски. То, что она бы не продала, — это ее риски и убытки. В нормальных условиях она должна была сначала заплатить правообладателю», — объяснил представитель истцов.
В итоге экономколлегия отменила акты нижестоящих судов и направила дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. То есть ВС не согласился с размером взысканной суммы убытков в пользу французских компаний.
