Иван Белов*, по его версии, одолжил деньги семье Куркиных* — матери Алисе (4 млн руб. якобы перевели в банк, где у нее был кредит) и ее сыну Владиславу (4,6 млн руб.). В первом случае платеж подтверждался кассовым ордером, а во втором — распиской.
Куркины не возвращали деньги Белову, и он подал на них в суд. Истец требовал взыскать долг с семьи, а еще 16,3 млн руб. процентов с Куркина и 793 436 руб. процентов с его матери. Куркин подтвердил, что подписал и договор займа, и расписку.
При этом ответчик считает, что его обманули. Куркин рассказал, что просил Белова погасить долг матери по кредиту, когда они были в банке. Там им сказали, что размер задолженности составляет 4,6 млн руб. Белов отошел в кассу, а потом они поехали в МФЦ и заключили договор займа. Затем выяснилось, что Белов внес в банк только 4 млн руб., поэтому ответчик полагает, что именно столько он должен истцу. Других денег ни ему, ни его матери истец якобы не передавал. Кроме того, женщина не могла дать кредитору каких-либо поручений, так как была в больнице в тяжелом состоянии. Ее представитель в суде пояснил, что она не обращалась к Белову с просьбами и не брала на себя обязательств.
Первая инстанция удовлетворила требования частично: деньги должен вернуть только Куркин. Туапсинский районный суд отметил, что передача денег Куркину доказана распиской. Вместе с тем первая инстанция пришла к выводу, что кассовый ордер сам по себе не подтверждает договор займа. Апелляция пришла к противоположному выводу и постановила взыскать деньги с женщины. Кассация ее поддержала.
Верховный суд направил дело на новое рассмотрение в апелляцию (дело № 33-24014/2023). Заседание назначили на 18 июля. Договор займа — двусторонняя сделка, которая требует согласия обеих сторон, отметила коллегия.
Если одна сторона договора займа указывает в платежке на поручение должника перевести деньги в счет погашения кредита, это не будет бесспорным доказательством договора займа, подчеркнул ВС.
Когда апелляция принимала решение, то посчитала платежный документ главным доказательством договора займа. Но его надо оценивать вместе с остальными доказательствами по делу, отметила коллегия. При этом в первой инстанции представитель Куркиной не подтвердил, что доверительница заключала договор займа с истцом, обратили внимание судьи ВС.
Трудно определить правовую природу отношений, когда нет самого договора займа. Такая проблема существует очень давно, говорит Семен Гараян, адвокат Это приводит к тому, что истец рискует избрать неверный способ защиты своего права.
В подобных случаях можно было бы подавать сразу два иска: о возврате займа и о взыскании неосновательного обогащения.
По поводу кассового ордера Гараян отмечает: очевидно, что документ лишь одно из доказательств, которое может говорить о займе. Аналогичный вывод есть в обзоре практики ВС № 3 от 2015 года.
Андрей Прихожев* предоставил в налоговую декларации по НДФЛ за 2013–2019 годы, чтобы получить налоговый вычет на приобретение недвижимости. Он хотел, чтобы власти вернули ему 445 866 руб. В итоге по решениям местных налоговиков Прихожеву выплатили деньги из бюджета. Решения имеют разные даты с 2014 по 2020 год. Затем власти провели камеральную проверку и установили, что Прихожев уже получал налоговый вычет за 2006–2007 годы. При этом повторно имущественный вычет на приобретение жилья не предоставляют.
Налоговики потребовали в суде взыскать с Прихожева 445 866 руб. неосновательного обогащения и 4175 руб. процентов за пользование чужими деньгами. Поскольку Прихожеву уже предоставляли налоговый вычет в начале нулевых, повторно это сделали по ошибке. Суды удовлетворили иск налоговой: ответчик неправомерно получил вычет, поскольку ранее уже пользовался таким правом.
Верховный суд отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию (дело № 2-2887/2023). Дату заседания пока не назначили. ВС отметил: если налоговый вычет предоставили ошибочно по вине налоговой, госорган вправе заявить иск в течение трех лет с момента вынесения решения. Если вычет сделали в течение нескольких налоговых периодов — с момента принятия первого решения. Когда виноват налогоплательщик, инспекция может подать такой иск в течение трех лет с даты, когда налоговики узнали или должны были узнать об отсутствии оснований для предоставления вычета.
В этом деле налоговый орган принимал решения за 2014–2016 годы. Суды должны были проверить, соблюдала ли налоговая сроки, в которые можно предъявить требование о взыскании с налогоплательщика ошибочного вычета.
Лариса Крысина* и Василий Мокшин* были в браке с января 2019-го. В декабре 2020-го они заключили договор дарения: муж передал жене половину своего дома и половину участка. Весной 2021-го брак расторгли, после чего Мокшин захотел признать ту сделку с недвижимостью недействительной. Крысина обещала за ним ухаживать, когда у мужчины обнаружили рецидив тяжелого заболевания. Но после того как дарение оформили, женщина перестала помогать супругу и ушла из семьи.
Через два месяца после развода Мокшин умер. До брака с Крысиной у него была другая семья, и на наследство претендовали дети умершего. Их мать и первая жена покойного Алевтина Мокшина* стала правопреемником экс-супруга в деле о признании дарения недействительным.
Первая инстанция отказала в иске. Суд посчитал: собрано недостаточно доказательств, чтобы признать, что сделку заключили под влиянием обмана. Заблуждение Мокшина о дальнейшей совместной жизни с Крысиной не влияет на природу сделки, заключила первая инстанция. Апелляция отменила это решение и признала дарение недействительным по п. 2 ст. 170 ГК о притворной сделке. Договор заключили, чтобы прикрыть сделку пожизненного содержания с иждивением, решила апелляция. Кассация согласилась с этим выводом.
ВС отменил акты кассации и апелляции и оставил в силе решение первой инстанции.
Чтобы признать прикрывающую сделку недействительной из-за ее притворности, суд должен установить, что обе стороны на самом деле хотели заключить прикрываемую сделку, а не достичь последствий из договора дарения, отметила коллегия.
Апелляция решила, что дарение прикрывает содержание с иждивением. Суд не выяснил, какие были существенные условия этой сделки, в чем заключался объем содержания с иждивением. При этом в деле нет данных, что Мокшин был нетрудоспособным, обратила внимание коллегия.
Таким образом, для признания сделки недействительной из-за притворности очень важно установить, что обе стороны сделки хотели достичь одних и тех же правовых последствий. Этот подход согласуется с практикой, отмечает Елизавета Пастушенко из Коллегия, оставив в силе акт первой инстанции, согласилась, что:
- наличие семейных отношений между сторонами договора дарения играет важную роль в этой категории споров;
- заблуждение супруга относительно дальнейшей совместной жизни не влияет на правовую природу сделки, заключенной в браке.
Владимир Спирин* в мае 2021-го заключил договор купли-продажи с «Рольф Эстейт Санкт-Петербург». По нему покупателю к августу должны были привезти Mitsubishi Pajero Sportqx за 3,5 млн руб. Согласно условиям соглашения цену на авто нельзя было увеличивать. Спирин внес предоплату, но авто в срок не получил. Машину доставили лишь в октябре 2021-го. При этом менеджер салона сказал, что теперь внедорожник стоит 3,9 млн руб. Плюс покупателя попросили оформить кредит и страховки.
В итоге в октябре 2021-го Спирин заключил с компанией еще один договор купли-продажи. Его датировали задним числом — от мая того же года. Цена новой сделки составила 3,9 млн руб. В документе прописали, что продавец в одностороннем порядке может изменить цену, если производитель или поставщик поменяет стоимость поставки авто продавцу. Спирин выполнил условия и забрал авто. Уже в ноябре он погасил кредит и отказался от страховок.
В результате на покупку машины Спирин потратил 4,2 млн руб. Это не устроило покупателя, поэтому он пошел в суд, чтобы взыскать с «Рольф Эстейт Санкт-Петербург» 664 293 руб. убытков, 45 461 руб. неустойки и штраф в размере 50% от суммы, которую присудят в пользу потребителя. Ответчик полагал, что нет оснований удовлетворять требования истца: в договорах речь о разных моделях иномарки. В авто, о котором идет речь во втором договоре, есть система помощи при спуске, потому и выросла цена машины.
Первая инстанция удовлетворила иск, так как в первоначальном договоре стороны прописали все существенные условия. Следовательно, он заключен на условиях, которые там определили. Апелляция же отказала в иске. Суд отметил, что в октябре стороны заключили сделку на иных условиях, хотя истец мог этого не делать. Кассация согласилась с апелляцией.
ВС направил дело на новое рассмотрение в апелляцию (дело №33-2558/2023). Заседание назначили на 25 июля.
Пересмотреть цену товара в зависимости от изменения стоимости комплектующих деталей можно, когда в договоре купли-продажи предусматривается такая возможность, подчеркнул ВС. При этом, если условия сделки ущемляют права потребителя, их признают недействительными.
Такими ущемляющими условиями могут быть пункты договора, по которым потребитель несет бремя предпринимательских рисков. При этом потребитель — более слабая сторона в споре с компанией. Как правило, он не может влиять на содержание сделки, когда подписывает договор, обратил внимание ВС. Еще коллегия указала: продавец так и не поставил авто по условиям первого договора, причинив таким образом Спирину убытки.
ВС следует ранее высказанной позиции по вопросам защиты потребителя, отмечает Любовь Шебанова, адвокат практики уголовного, административного права и автотематики
Определение ВС актуально, поскольку в текущих реалиях в потребительских отношениях по поводу поставки авто важно сохранить баланс интересов сторон. В сделках они должны предусмотреть и предпринимательские риски, и соблюдение потребительских прав.
В антимонопольной практике аспект «доминирующей» стороны тоже трактуют в пользу потребителя, отмечает Шебанова. Например, в п. 4 обзора практики ФАС от 22 декабря 2021 года № 7 указано: стороне, которая занимает доминирующее положение на товарном рынке, надо учитывать, что значительное изменение цены могут признать нарушением запрета на злоупотребление доминирующим положением (п. 1 ч. 1 ст. 10 закона «О защите конкуренции»).
* Имена и фамилии изменены редакцией.
