Сегодня в Верховном Суде России прошла научно-практическая конференция, посвященная проблеме действия закона во времени. Множество вопросов у собравшихся руководителей облсудов, ученых и практикующих юристов вызвали свежие "гуманизирующие поправки" в уголовное законодательство: как любое смягчающее изменение в уголовном законе, они имеют обратную силу. Это уже вызвало кратный рост числа пересмотренных приговоров. Председатель ВС Вячеслав Лебедев пожаловался собравшимся на бессистемность принятия новых поправок в УК и намекнул, "как называются преступающие закон" нормотворцы, а вопрос из зала к представителю президентского Государственно-правового управления, кто конкретно "придумал" очередные поправки, сорвал аплодисменты.
В пятницу в Верховном Суде прошла представительная научно-практическая конференция "Актуальные вопросы действия закона во времени в свете гуманизации уголовного законодательства: доктрина и практика". На нее со всей страны съехались заместители руководителей областных и равных им судов, представители академических институтов, органов юстиции, МВД, СКР и прокуратуры — всего около 400 человек. В переполненном зале царила легкая нервозность: ясно было, что собравшиеся хотят получить ответы на конкретные вопросы о том, как им дальше работать в связи с внесением новых радикальных поправок в Уголовный кодекс. Согласно Конституции, все поправки в законы, смягчающие ответственность за правонарушение, имеют обратную силу — а значит, сотни тысяч ранее осужденных получили право обжаловать свой приговор в связи со смягчением закона и добиваться более легкого наказания.
"Те, кто отступает от процедуры, на задумываются, как называются преступающие закон"
Выступая с приветственной речью, председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев быстро отказался от обычного для научных конгрессов мирного тона. Сначала он сообщил собравшимся, что за 15 лет с момента принятия действующего Уголовного кодекса в него было внесено более 3000 изменений и дополнений. Лебедев отметил, что новые поправки вносятся в уголовный закон бессистемно и с многочисленными нарушениями.
— Необходимо принять меры по упорядочению и систематизации законотворческой деятельности, — заявил Вячеслав Лебедев. — Сегодня мы наблюдаем множество нарушений процедуры принятия законов, например, в Госдуме. После первого, а то и после второго чтения закон возвращается с совершенно иной концепцией по сравнению с той, которую закладывали его авторы.
По словам Лебедева, подобные радикальные изменения в законопроектах производятся "без извещения субъекта законодательной инициативы, без проработки финансового обоснования". Все это приводит "к неопределенности судебной практики, что оборачивается прямым ущемлением гражданских прав и свобод человека и гражданина", — полагает Лебедев.
Кроме того, глава Верховного Суда выступил с предложением разработать концепцию национальной политики в области уголовного законодательства по образцу стратегии национальной безопасности.
— Те, кто отступает от законодательно закрепленной процедуры [нормотворчества], — с нажимом заключил Вячеслав Лебедев, — не задумываются о том, как называются преступающие закон, и что за этим следует определенная ответственность.
Судя по всему, руководитель высшего суда выразил общее мнение собравшихся. Его заместитель Анатолий Петроченков, который вел конференцию, также заговорил о бесконечных изменениях в законодательстве, которые вызывают вал пересмотров судебных решений.
— В 2009-2011 годах радикально увеличилось число лиц, приговоры в отношении которых были приведены в соответствие с изменившимся законодательством, — сдержанно отметил Петроченков. — Если в 2009 году были пересмотрены около 50 тысяч приговоров, то 2011-м — более 320 тысяч. Это 40% от всех вынесенных приговоров!
По мнению Петроченкова, главная причина такого положения — слабая научная проработка изменений в законе, и в этой связи особенно важно мнение судей и юристов-практиков. По словам Петроченкова, конференция призвана не только собрать "всю палитру научных мнений по современной проблематике", но и заложить фундамент для постановлений Пленума ВС относительно применения новых поправок в УК. "Надеюсь, что итоги конференции будут полезны и законодателю", — без энтузиазма заключил Петроченков.
"Назовите фамилии тех, кто придумал этот законопроект!"
Вслед за Петроченковым выступил представитель самого главного российского законодателя — президента: это был Михаил Палеев, референт Государственно-правового управления Президента РФ. Все выделенное ему время Палеев отвечал на вопросы, которые по просьбе организаторов заранее прислали из региональных судов. Зал напряженно слушал.
Первым делом докладчик коснулся одного из наиболее острых вопросов "гуманизации": если отменен нижний порог наказания по уголовной статье, влечет ли это за собой обязательный пересмотр ранее вынесенных по ней приговоров, снижение назначенных сроков и так далее? Палеев выразил мнение, что "хотя нижний порог санкций по ряду составов отменен, это не ведет к пересмотру приговоров, в которых наказание было назначено „по нижнему пределу“ ранее действовавшей версии УК". В зале поднялся гул.
— А вот если закон требует применить минимальное наказание, — не останавливаясь, продолжил Палеев, — тогда да, пересмотр приговора оправдан, поскольку в этом случае произошло смягчение закона. При этом снижение сроков не должно быть автоматическим, — услышав такое, собравшиеся разом заговорили друг с другом, обсуждая, как управиться с лавиной пересмотров "в связи с изменением законодательства".
Михаил Палеев также коснулся вопроса о введении обязательных работ как более мягкой альтернативы лишению свободы по делам небольшой тяжести.
— Считаю, что все, кто получили срок до 5 лет, имеют право подать ходатайство о его замене на обязательные работы, — вновь завладел вниманием слушателей представитель президента. — Но подчеркиваю: здесь тоже необходимо принимать индивидуальные решения, оценивать обстоятельства. Работы судьям, конечно, прибавится, — заключил Палеев под громкий ропот.
Затем перешли к вопросам из зала. "Пожалуйста, — с вызовом сказала представительница одного из облсудов, — назовите фамилии тех, кто придумал этот законопроект!" Раздался дружный хохот, потом аплодисменты. "Отвечать?" — угрюмо повернулся Палеев к председателю Анатолию Петроченкову. Тот, улыбаясь, кивнул. "У закона авторов нет… — речь Палеева была снова прервана смехом. — Над этим законопроектом работали многие: московские ученые, представители правоохранительных органов, сотрудники ГПУ Президента РФ, в том числе я. Это было поручение президента", — заключил Михаил Палеев.
"Не гуманизация" для неграждан и чехарда старых и новых норм в судебном решении
Докладчики в основном последовали примеру референта ГПУ и посвятили львиную долю своих выступлений не теоретическим, а практическим вопросам, связанным с "гуманизацией". Судя по всему, очередная встряска Уголовного кодекса вызвала в судейском сообществе не просто недовольство, а настоящий праведный гнев. Из-за отмены нижнего порога санкций и введения новых, более мягких видов наказания на областные суды свалилось очень много дополнительной работы.
Судья ВС РФ Анатолий Толкаченко даже призвал коллег "по возможности сразу применять новые положения закона, сразу „чистить“ решения, поскольку один судодень очень дорого обходится". А потом саркастически добавил: "Мы [в Верховном Суде] готовы отвечать на все возникающие вопросы, хотя уже и так работаем в режиме справочного бюро".
Толкаченко особо отметил проблему, связанную с введением "отсрочки наказания" для наркоманов, совершивших нетяжкое преступление, но выразивших готовность "пройти курс лечения от наркомании, а также медико-социальную реабилитацию" (ст. 82.1 УК РФ). Термин "медико-социальная реабилитация" не конкретизирован ни в каких подзаконных актах. При этом неясно, могут ли ее проводить негосударственные учреждения, в том числе, не имеющие медицинской лицензии. Докладчику подсказали из зала, что в стране сейчас действуют всего четыре государственных центра реабилитации наркоманов, так что без привлечения "частников" все равно не обойтись.
Алексей Рарог, завкафедрой уголовного права МГЮА им. О.Е.Кутафина, затронул другой дискуссионный вопрос: стоит ли в принципе приговаривать к обязательным работам граждан иных государств и лиц без гражданства, которым, очевидно, гораздо проще уклониться от такого наказания, чем россиянам. Рарог полагает, что неграждан все-таки лучше приговаривать к реальному заключению либо к принудительным работам. Также он высказал мнение, что при пересмотре любых приговоров нельзя заменять условное наказание на обязательные работы: их нельзя считать более мягкой карой, чем освобождение от отбывания наказания.
Затем слово получил судья Конституционного Суда России Александр Бойцов, который сразу оговорился, что у него "ограничены возможности выступить по делу". По его словам, это связано с тем, что "масштабные преобразования в сфере гуманизации действующего законодательства в какой-то части могут стать предметом рассмотрения Конституционного Суда".
— Вот я вам что-то посоветую, а потом — бабах! — вопрос дойдет до КС, — улыбаясь, заявил Бойцов. — Правда, я не питаю больших иллюзий, что вы будете следовать моим советам.
Судья КС остановился на том, как быть, если одно преступление "попадает в сферу притяжения" сразу двух законов: нового и старого. Например, деяние совершено, когда действовала прежняя редакция УК, а дело дошло до суда только сейчас. Бойцов предложил "отбирать из нового и старого законов все самое мягкое": только так, по его мнению, можно реализовать конституционное право осужденного на применение к нему наиболее благоприятной санкции. Из зала спросили: на какую редакцию закона в таком случае ссылаться судье в своем решении? "Вот тут я не знаю, что делать!" — искренне развел руками Бойцов. Кто-то предложил ссылаться сразу на обе нормы с указанием, в какой части использована каждая из них.
"Поправки, которые уже введены, это только цветочки!"
Также пополнил стан недовольных завкафедрой уголовного права и криминологии Ярославского госуниверситета им. П.Г.Демидова Лев Кругликов.
— Идеи Уголовного кодекса 1996 года были здравыми, но потом происходило бурное развитие законодательства, — язвительно отметил Кругликов. — Мне это напоминает состязание двух бегунов: Верховный Суд только освоится с поправками, только выпустит свои разъяснения — а тут уже подоспел законодатель с новыми изменениями, и вся работа идет коту под хвост. Я этого не понимаю!
— Тут говорили об "участии московских ученых" в проработке президентских поправок, — поддержал коллегу профессор юрфака МГУ Вячеслав Селиверстов. — Я был одним из трех этих ученых. На обсуждении в Думе все трое высказались против законопроекта, — снова раздались смех и аплодисменты. — А теперь мне выпала интересная честь его комментировать…
Оговорившись, что закон есть закон, и придется его применять, Селиверстов высказался по вопросу о назначении нетрудоустроенным гражданам исправительных и обязательных работ (обычно они отбываются по основному месту работы). Вячеслав Селиверстов отметил непроработанность вопроса, но выразил мнение, что не стоит допускать дискриминации безработных, а лучше помочь им с трудоустройством, призвав на помощь Уголовно-исполнительную инспекцию.
— Но главное, — предупредил профессор Селиверстов, — я нелегально достал новый проект закона о внесении изменений в Уголовный кодекс… Там 112 страниц! — Слушатели ахнули. — Те поправки, которые уже введены, это только цветочки! Уважаемые коллеги, готовьтесь! — завершил правовед без тени иронии.
Также смотрите:
Неуемное законотворчество в отрыве от реальности
