Предприниматель Денис Брейтенбихер в 2020 году договорился с компанией «Контрол Лизинг» о покупке автомобиля BMW. Стоимость машины определили в размере 2,89 млн руб., а плата за 36-месячный лизинг составила 3,75 млн руб. По окончании срока действия договора предприниматель мог выкупить автомобиль за 1500 руб., но через десять месяцев Брейтенбихер попросил досрочно расторгнуть договор из-за отсутствия средств. Спустя пять дней машину забрали.
Бизнесмен посчитал, что с учетом уже внесенных им платежей на стороне «Контрол Лизинг» возникло неосновательное обогащение в размере 1,1 млн руб. Эту сумму он и потребовал взыскать с компании в суде (дело № А56-53608/2022).
Три инстанции отклонили иск. Суды учли, что Брейтенбихер не заключил с банком соглашение о безакцептном списании денег, за что «Контрол Лизинг» начислил неустойку в размере 0,1% от суммы договора лизинга за каждый день просрочки. Еще бизнесмен допустил просрочки по платежам, и компания рассчитала штраф в размере 0,5% за день просрочки. В итоге из сальдо встречных обязательств сторон следовало, что лизинговая компания ничего не должна бизнесмену.
В жалобе в Верховный суд Брейтенбихер настаивал: «Контрол Лизинг» незаконно рассчитал такой значительный штраф, а значит, компания злоупотребляет правом. При этом расторжение договора лизинга из-за просрочки не должно приводить к получению лизингодателем таких благ, которые поставили бы его в лучшее положение, чем то, в котором он находился бы при исполнении договора лизингополучателем.
Штраф за не заключенное с банком соглашение многократно превышает просроченное обязательство, согласился ВС. Штрафная неустойка обеспечивала не просто заключение соглашения с банком, а льготное, в сравнении с законом «О лизинге», безакцептное списание на случай просрочки, указал ВС. При этом предмет лизинга стоимостью 2,89 млн руб. остался в собственности компании, которая потом продала его за 2,69 млн руб. То есть безакцептное списание средств даже не понадобилось.
Более того, до подачи иска компания не начисляла никаких санкций и не производила сальдо, а впервые отразила неустойку только после инициирования судебного дела.
«Ответчик воспользовался условием о неустойке не для побуждения предпринимателя к оформлению договорного безакцептного списания, а для уменьшения размера исковых требований уже после того, как отпали основания для самого безакцепта».
Тем самым кредитор превратил условие о неустойке за вмененное нарушение «из делового, имеющего экономическую обусловленность в несправедливое договорное условие с правовыми последствиями его неприменения либо применения с основаниями снижения ответственности», — подытожил ВС, отменил решения по делу и отправил его на новое рассмотрение в АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области.