24 июня Совет Евросоюза принял 14-й пакет антироссийских санкций. Новые ограничения коснулись запрета на сделки с компаниями, которые перенесли разбирательство в российские суды.
С 2020 года в российском АПК есть нормы, позволяющие перенести экономический спор из иностранного суда в юрисдикцию РФ. Речь идет о ст. 248.1 АПК («Исключительная компетенция арбитражных судов в РФ по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера») и ст. 248.2 АПК («Запрет инициировать или продолжать разбирательство по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера»).
В 2022 году, после введения обширных антироссийских санкций со стороны США, Евросоюза и Великобритании, бизнес стал активнее пользоваться этими нормами. К антиисковому запрету прибегали Сбербанк, РЖД, «Газпром», «Роснефть», ВТБ, «Русхимальянс» и многие другие компании.
В конце 2021 года Верховный суд сформулировал презумпцию: одного введения санкций против заявителя достаточно для признания оговорки неисполнимой (дело № А60-36897/2020). Теперь, чтобы отказаться от зарубежного арбитража и перевести спор в российский суд, хватит только просьбы от отечественной стороны контракта. Она не должна доказывать влияние санкций на возможность исполнения арбитражной оговорки.
Евросоюз не мог оставить такую судебную практику без внимания, и 24 июня Совет ЕС принял Решение № 2024/1744 и Регламент № 2024/1745 в качестве ответной меры. Согласно нормам, европейским компаниям запрещены сделки с лицами, которые прибегали к антиисковому запрету либо «эквивалентной мере». При этом Совет ЕС указал, что не имеет значения, какое именно решение принял российский суд по заявлению российской стороны.
Кроме того, европейские организации получили право на начало судебного разбирательства в суде государства — члена ЕС. Такое разбирательство можно начать для «взыскания убытков», которые лицо ЕС понесло в связи с разбирательством, перенесенным в РФ.
Что это значит для бизнеса
Партнер практики «Международное торговое право, таможня и санкции» Владимир Ефремов отмечает, что европейские компании достаточно долго высказывали озабоченность о применении положений ст. 248.1 и 248.2 АПК. Кроме того, их волновало введение в действие процедуры временного управления иностранными фирмами, которая предусмотрена президентским указом № 302 от 2023 года. Российские же компании, активы которых заморожены на территории ЕС, настаивали на использовании соглашений о взаимной защите инвестиций для защиты собственности.
Юрист коллегии адвокатов Артем Касумян полагает, что запрет на сделки с российскими лицами, которые воспользовались антиисковым механизмом, существенно не повлияет на бизнес из РФ. По его словам, лица, которые переносят споры в Россию, обычно не взаимодействуют с европейскими контрагентами из-за санкций.
Это первый случай, когда реализация права на судебную защиту становится основанием для применения санкций.
Партнер Алексей Станкевич поясняет, что крупный иностранный бизнес и ранее, участвуя в судебных разбирательствах с российскими контрагентами, возражал против изменения договорной подсудности на основании ст. 248.1 АПК (дела № А40-35862/2023 и № А40-258467/2022). Таким образом, запрет на сделки с компаниями, которые перенесли споры в российские суды, фактически бессубъектный, поясняет эксперт. Причем Совет ЕС достаточно широко сформулировал запрет на транзакции с российскими компаниями, которые обратились в суд за применением норм об исключительной компетенции РФ. Об этом говорит Эллина Изоткина, старший юрист практики международных споров
Европейские компании теперь несут ответственность за обход санкционных ограничений их дочерними компаниями.
Станкевич и Изоткина обратили внимание, что теперь материнские компании обязаны прикладывать максимальные усилия для контроля соблюдения санкционного режима дочерними организациями, которые продолжают работать на территории РФ. По словам Станкевича, Совет ЕС не определил хоть сколько-нибудь значимые механизмы контроля, отсутствует в документе и само понятие «максимальные усилия», что с большой долей вероятности приведет лишь к формальному исполнению правила.
Возникает вопрос о том, как европейские лица должны проверять соблюдение этой нормы. Изоткина предполагает, что иностранцы при взаимодействии с бизнесом из РФ будут требовать подтверждение того, что компания не инициировала такие процессы в России. По словам эксперта, новые меры Евросоюза усилят разрыв деловых связей между российскими и иностранными компаниями одного холдинга, если таковые до сих пор сохранялись.
По логике санкционного законодательства и по общему правилу новый запрет обратной силы не имеет.
Зурабян указывает, что европейским компаниям после принятия 14-го пакета санкций запрещено вступать в какие-либо сделки, за исключением тех, что прямо разрешил регулятор. И Совет ЕС никак не урегулировал вопрос в отношении тех лиц, которые обратились в суды в порядке ст. 248.1 и 248.2 АПК до принятия новых ограничений.