Суть конфликта
Жительница Адыгеи Варвара Коврова* купила автомобиль Skoda в «Юг-Авто Центре». Она заплатила 200 000 руб. в кассу, а оставшиеся 1,92 млн руб. передала продавцу-консультанту автосалона Родиону Морозову*. Документы — договор купли-продажи и акт приема-передачи — были оформлены на фирменных бланках, подписаны директором компании и заверены печатью. Покупательница не сомневалась, что Морозов вправе принимать деньги за автомобиль и заключать сделки от имени автосалона.
После сделки она получила автомобиль, но позже выяснилось, что продавец-консультант не внес большую часть средств в кассу «Юг-Авто Центра», а полномочий на заключение договора у него не было. Компания заявила, что сотрудник похитил 16 машин, среди которых и иномарка Ковровой. Автомобиль изъяли в рамках уголовного дела и вернули организации, а Морозова приговорили к семи с половиной годам лишения свободы за мошенничество.
После этого Коврова обратилась с иском к автосалону, чтобы взыскать с него 2,1 млн руб. Она настаивала: раз на момент совершения преступления Морозов работал в «Юг-Авто Центре», похищал средства в рабочее время и на рабочем месте, то убытки должна возмещать компания. Истец ссылалась на ст. 1068 ГК, определяющую ответственность юрлица или гражданина за вред, который причинил его работник.
Тахтамукайский райсуд Республики Адыгея отказал в удовлетворении иска. Суд пришел к выводу, что действия консультанта нельзя расценивать как исполнение трудовых обязанностей: он не был уполномочен принимать деньги и действовал исключительно в личных интересах, а потому ответственность должен нести сам осужденный. Верховный суд Республики Адыгея согласился с этими выводами и добавил, что работодатель не может отвечать за мошеннические действия сотрудника, совершенные вне рамок его полномочий. Такую же позицию занял и Четвертый кассационный суд. То есть три инстанции заключили, что ответственность за вред несет виновный сотрудник, а не его работодатель.
Верховный же суд обратил внимание: потерпевший может исходя из обстановки предполагать, что работник исполняет трудовые обязанности (дело № 24-КГ25-5-К4). О такой обстановке говорит совокупность обстоятельств: круг должностных обязанностей работника, контроль со стороны работодателя, пребывание сотрудника на рабочем месте в рабочее время, беспрепятственный доступ к документам организации, форменная одежда и бейдж с указанием имени и должности. Все это заставило Коврову поверить, что у Морозова есть полномочия действовать от имени и в интересах своего работодателя. А потому Верховный суд, руководствуясь правилом об ответственности компании за действия ее работников, не согласился с выводами нижестоящих судов. Гражданская коллегия отменила принятые акты и направила дело на новое рассмотрение. 14 октября первая инстанция удовлетворила иск покупателя (дело № 2-2421/2025).
Но есть и хорошая новость для бизнеса: Верховный суд указал на право компании впоследствии обратиться к работнику с регрессным требованием. По сути, гражданская коллегия ВС сформировала стандарт добросовестного работодателя, который должен контролировать своих работников и отслеживать их действия. «Такой подход несколько отличается от классической ответственности работодателя за причинение ущерба его работником, поскольку при ее применении нет необходимости устанавливать добросовестность самого работодателя. И, напротив, это отличный довод при привлечении работника к материальной ответственности, возможность которой также упомянута Верховным судом», — объясняет управляющий партнер Елена Кожемякина.
Верховный суд не просто указал нижестоящим судам на ошибку, но и сформулировал методические рекомендации по разбору таких ситуаций. Это сыграет в пользу предсказуемости последующей судебной практики и поможет бизнесу наладить стандарты внутреннего контроля.
Советы для бизнеса
По мнению Верховного суда, именно работодатель обязан организовать деятельность таким образом, чтобы снизить риск причинения вреда его работниками. Старший юрист Артем Гаспарян поясняет: фирмы несут ответственность за действия своих сотрудников, потому что должны контролировать, как они выполняют работу, и принимать меры, чтобы снизить риск причинения вреда. Если этого не делать, на компанию ложится ответственность в виде возмещения причиненного сотрудником вреда перед пострадавшими.
Рекомендую работодателям настроить систему управления персоналом и контроля его действий при обращении с материальными ценностями.
По мнению Кожемякиной, важно создать и по мере необходимости актуализировать документальный фонд (трудовые договоры, должностные инструкции, локальные нормативные акты), где четко зафиксированы обязанности и порядок взаимодействия работников. Это снизит риски причинения вреда компании и позволит подтвердить добросовестность как работодателя в случае судебного спора, считает эксперт.
Работодателям рекомендуется пересмотреть внутренние процессы и четко прописать порядок приема денег. Нельзя допускать прием наличных или переводов на личные счета сотрудников — все платежи должны проходить только через кассу или официальные расчетные счета компании.
Резюмируя, Питиримова советует детально регламентировать и по возможности ограничить доступ работников к печатям и официальным бланкам. Также важно определить, у кого будет право подписи документов от имени работодателя.
Анализ практики
Это не первый случай, когда ВС ломает подход нижестоящих судов, которые отклонили иск потерпевшего со ссылкой на личный интерес причинителя вреда. Недавно похожее дело попало в п. 9 Обзора судебной практики Верховного суда № 2 (2023). В деле № 46-КГ22-31-К6 продавец получил от покупательницы деньги за изготовление мебели, но не передал их в кассу магазина и не отправил заявку поставщику. Все это происходило на рабочем месте и в рабочее время. ВС разъяснил, что работодатель несет ответственность за вред, причиненный его работником при исполнении трудовых обязанностей (п. 1 ст. 1068 ГК), даже если сотрудник действует из корыстных побуждений. В другом деле управляющий банком похитил 2 млн руб. со счета клиента. ВС указал: банк обязан был доказать, что не виноват и ответственность за качество оказания услуг лежит не на нем, а поэтому отказ нижестоящих судов во взыскании вреда с банка неправомерен (дело № 42-КГ20-1-К4). Аналогичную позицию занимали и другие инстанции (например, дело № 88-24249/2024).
Потребитель, подобно работнику в трудовых отношениях, считается слабой стороной гражданско-правовых отношений. Кроме того, зачастую компаниям бывает трудно доказать, что их работник совершил преступление не в связи с выполнением трудовой функции.
Позиция ВС может привести к некоторому увеличению количества исков потребителей, поскольку акты высших судов зачастую становятся для граждан сигналом к действию, считает Георгий Мжаванадзе, партнер и соруководитель практики трудового и миграционного права С этим соглашается и Гаспарян: такой подход показывает пострадавшим, что есть смысл обращаться в суд, а это, вероятно, увеличит количество аналогичных споров.
* Имя и фамилия изменены редакцией.
