В Госдуме обсудили законопроект Верховного Суда РФ о внесении шести новых составов в статью Уголовного кодекса о мошенничестве. Было довольно много критических замечаний, первый зампред ВС РФ в отставке констатировал, что давление на бизнес с помощью УК не прекращается, а представители силовых структур воспользовались возможностью сделать весьма жесткие контрреформаторские заявления.
В преддверии рассмотрения в Госдуме разработанного Верховным Судом законопроекта, вносящего кардинальные изменения в положения УК о мошенничестве (предлагается шесть новых отдельных составов: мошенничество в сфере кредитования; хищение денежных средств или иного имущества при получении компенсаций, субсидий, пособий; мошенничество с использованием поддельной банковской карты; мошенничество при осуществлении инвестиционной деятельности; мошенничество в сфере страхования и компьютерное мошенничество) депутаты, представители бизнес-сообщества и силовых структур обсудили его в формате "круглого стола".
Многие участники говорили о том, что статья нуждается в доработке и модификации, так как фактически она не пересматривалась в течение 30 лет, но предложения ВС явной поддержки не нашли. Председатель Комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенниников, открывая обсуждение, сказал, что "не уверен, что надо столько отдельных статей делать". С ним согласились и первый зампредседателя Верховного Суда РФ в отставке Владимир Радченко ("подход в этом проекте – дальнейшее развитие пресса на бизнес"), и декан юридического факультета Высшей школы экономики Евгений Салыгин (проблему отсутствия "доверия к институтам [МВД, СК, ГД, суды] законопроект не решает", "увеличивается количество составов — не будет конца выделению отдельных видов мошенничества"), и депутат Рафаэль Марданшин (это "силовое давление на бизнес", "необходимо предпринимательство отделить от статьи мошенничество").
Радченко констатировал, что даже во времена НЭПа, в социалистический период отечественной истории, предпринимателям жилось гораздо свободнее, чем в современной России. "Тот кодекс по сравнению с нашим – образец либеральной экономики, — сказал он. — Постоянно идет наращивание уголовно-правового пресса на лиц, занимающихся малым и средним бизнесом [за последние 5 лет их доля во внутреннем валовом продукте осталась неизменной], имея ст.171 УК (незаконное предпринимательство) очень опасно вкладывать в бизнес". Также он обратил внимание участников обсуждения на то, что большинство предпринимателей "привлекается к ответственности по статье мошенничество, как правило, за невозврат кредита или невозможность выполнить обязательства" — гражданско-правовые сделки.
Как будто бы откликаясь на эти слова, Салыгин, в свою очередь, призвал депутатов внести поправки, предусматривающие невозможность возбуждения уголовного дела по этой статье "без соответствующего заявления со стороны потерпевшего", а также "ввести некий порог предварительного рассмотрения дела в рамках гражданского производства, а только после этого привлекать к уголовной ответственности".
К середине заседания в зале появился лидер ЛДПР Владимир Жириновский и наглядно продемонстрировал глубину погружения в проблему законотворчества. Почему-то он решил по крайней мере половину своего выступления посвятить теме лишения депутатского мандата Геннадия Гудкова из "Справедливой России". "Левые считают, что наши действия чуть ли не противоречат Конституции — вечно они жалуются, — говорил он — Гудков обманул нас с вами тем, что не перестал быть бизнесменом после 5 декабря. Пусть еще и зарплату депутата за 9 месяцев вернет".
После этого вынужденного лирического отступления слово предоставили силовикам, и они в полной мере продемонстрировали, что пока они контролируют правоприменительную практику, никаких изменений в давлении на бизнес с помощью УК не будет. "С каждым годом все меньше ситуаций, когда с помощью сотрудников полиции отнимается бизнес, ну это надо признать!", — заявил замначальника Главного управления экономической безопасности МВД Борис Колесников. — Если примем еще послабления, то мошенников, в том числи среди чиновников, похищающих бюджетные средства при госзаказах, вообще невозможно будет привлечь к уголовной ответственности". А старший инспектор Следственного комитета РФ Георгий Смирнов решил апеллировать к вопиющему примеру финансовых пирамид МММ Сергея Мавроди. "Мошенничество при осуществлении инвестиционной деятельности в Германии по сути называется мошенничеством при капиталовложении. Но тот же Мавроди честно сообщает, что все организовано на принципах финансовой пирамиды. В чем проблем привлечения по 159-й? Отсутствует признак обмана, но тем не менее это — общественно опасное деяние, наносящее вред экономике", — говорил он.
Неожиданно солидаризовался с правоохранителями и представитель Ассоциации молодых предпринимателей Сергей Варламов, заявивший, что после общения с предпринимателем Алексеем Козловым, также осужденным по неоднозначному делу о мошенничестве, с его помощью понял, что "90% тех, кто отбывает срок по 159-й статье – на самом деле мошенники, и новые поправки могут облегчить положение настоящих преступников".
В целом, несмотря на довольно продолжительное заседание, продолжавшееся 2,5 часа, дискуссии не получилось: все остались при своем мнении, каждая из сторон только обозначила свои позиции. Мнение Верховного Суда по поводу критических замечений услышать не удалось (если не допустить, что от его имени говорил Радченко). Стоит также отметить, что столь жестких контрреформаторских заявлений от силовиков, как в этот четверг, по крайней мере в последние три-четыре года слышать не приходилось.
Алиса Штыкина, Иван Слепцов
