Репутация не для всех
Изначально о прецедентном решении суда первой инстанции рассказала «Фонтанка». Предприниматель Максимилиан Лапин, владелец магазина «Розовый кролик», обратился в суд с иском о защите деловой репутации после того, как в РИА «Катюша» появился материал под названием «Подгузники для извращенцев». Его автор негодовал из-за того, что в «Розовом кролике» будут продаваться товары для детей. Сам Лапин настаивал, что 95% товаров его магазина фактически относятся к возрастной категории 0+.
История привлекла внимание уполномоченного по правам детей в Санкт-Петербурге Ольги Баранец. Она попросила Роскомнадзор проверить сайт магазина – но ведомство не нашло нарушений на странице, содержащей возрастное ограничение и кнопку Babycare (детский режим). Между тем критика в СМИ продолжилась, а деятельность предпринимателя назвали «работой в интересах педофилов». После этого владелец «Кролика» и обратился в суд, потребовав от СМИ и Ольги Баранец опровержения и компенсацию в 1 млн руб.
(Не)нормальный бизнес
Первая инстанция отказала заявителю (дело № А56-68012/2017). Для этого было достаточно только недоказанности факта того, что именно ответчики распространили сведения. С позицией истца в деле не все было гладко, отмечает Анастасия Махнёва, партнер группы правовых компаний . Так, он не предоставил исчерпывающих доказательств, что именно ООО «Реалист», учредитель СМИ, распространяло на сайте http://katyusha.org/ – можно было получить такие доказательства, просто обратившись в Роскомнадзор, который обладает сведениями о том, по какому адресу в интернете публикуют свои материалы сетевые издания, замечает Махнева. Также в материалах дела не было доказательств того, кто именно администрирует страничку в сети «ВКонтакте» https://vk.com/detipeterburg, на которой также были опубликованы фигурирующие в споре публикации с критикой предпринимателя. По данным, полученным от регистратора доменных имен, администрирует сайт дети-петербург.рф третье физическое лицо, не участвующее в деле.
Тем не менее внимание юристов привлекла мотивировка решения: в ней суд все же дал оценку содержанию оспариваемых сведений. Суд заключил, что права истца не нарушены, так как его репутация создана «в иной культурологической среде, не принимающей систему ценностей, не свойственных культурно-духовным традициям России [...] составляющие основы цивилизационной самобытности российского государства, к которым, в частности, относятся: приоритет духовного над материальным, семья, нормы морали и нравственности».
Другими словами, наличие товаров интим-услуг (сам истец называет их товарами «для укрепления семейных отношений») доказывает безнравственность истца, ни о какой положительной репутации речи быть не может. А «правовая защита репутации как нематериального блага осуществляется в случае нарушения или причинения вреда именно положительной репутации».
С подходом первой инстанции согласились в апелляции и кассации. По мнению Анастасии Махневой, позиция судов не выдерживает критики: «Это кейс не про «Розового кролика», а про розовые очки арбитражного суда, который считает, что «основами цивилизационной самобытности российского государства является приоритет духовного над материальным».
Положительную репутацию надо доказать
Следующие две инстанции также не помогли заявителю. В кассации (Арбитражный суд Северо-Западного округа) решили не смотреть на это дело с другой стороны и очень сдержанно и аккуратно поддержали позицию первой инстанции. Они указали: чтобы возместить репутационный вред, истец, кроме самого факта распространения порочащих сведений, должен подтвердить, что эта репутация вообще сформирована и что доверие к ней утрачено. Суд отметил, что соответствующих доказательств истец не представил.
АС СЗО – это не первый суд, который высказал такую позицию: ранее она была сформулирована Верховным судом (дело № А56-58502/2015 – Санкт-Петербургский Гуманитарный университет профсоюзов подавал иск о защите деловой репутации к редакции «ЗакС.Ру» и ООО «Медиа.С-Пб» из-за статьи с критикой ректора вуза Александра Запесоцкого; дело № А57-29630/2015 – спор между АО «Шахта «Полосухинская» и учредителем информагентства «Мосмонитор» ООО «Ньюс Пул» из-за публикации на сайте информагентства ). Мнения юристов по этому поводу расходятся. Так, адвокат Юлия Андреева, руководитель практики частных клиентов , отмечает, что это далеко не новый элемент предмета доказывания по делам о защите деловой репутации, а давно выработанная позиция. «Вполне логично: если ты хочешь доказать, что был причинен определенный вред чему-то, что принадлежит тебе, то сначала надо доказать, что это что-то у тебя вообще есть», – замечает она.
Анастасия Махнева, напротив, считает, что подход судов противоречит ст. 152 ГК и позиции Пленума ВС. Заявляя требования о защите чести, достоинства и деловой репутации, истец не обязан доказывать факт наличия у него этих нематериальных благ – они презюмируются, отмечает она. Исключением как раз является ситуация, когда юрлицо требует денежной компенсации репутационного вреда, когда и нужно обосновывать наличие репутации и вред. Однако в деле «Розового кролика» истцом выступало не юридическое лицо, а гражданин, индивидуальный предприниматель, который просил взыскать компенсацию морального вреда – перенесенных нравственных страданий в связи с умалением его репутации, отмечает Махнева.
Так, Екатерина Смирнова, руководитель практики по интеллектуальной собственности IT АБ , также считает, что назвать правильно такую позицию сложно, и отмечает: категория деловой репутации – это оценка именно того, как лицо проявляет себя в деловых отношениях, а не того, какую именно деятельность оно осуществляет.
Даже если репутация преимущественно формируется из негативных субъективных оценок, это всё равно не может значить, что такой репутации не может быть причинен вред. Довод суда о необходимости доказывания истцом наличия у него определенного уровня деловой репутации выглядит довольно странно. Непонятно, каким это образом вообще можно достоверно доказать.
Кроме того, такой подход накладывает на истца дополнительное бремя доказывания: обычно по такой категории дел истец должен доказать только три обстоятельства: факт распространения сведений; то, что сведения носят порочащий характер; их несоответствие действительности.
Шансы на успех
Внимание юристов привлек отказ суда в лингвистической экспертизе, провести которую просил истец. В определениях указано, что экспертиза – право, а не обязанность суда. Однако в п. 5 обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации от 16 марта 2016 года ВС высказал позицию о том, что в подобных кейсах для установления оскорбительного характера сведений нужна лингвистическая экспертиза, отмечает Махнева. Именно это может стать одним из оснований для подачи кассационной жалобы в ВС. За последние четыре года в ВС были прецеденты, когда ВС (гражданская коллегия) возвращал дело на новое рассмотрение из-за неназначения лингвистической экспертизы в подобных ситуациях, говорит Махнева. «Если бы суд рассматривал дело в соответствии с правилами, установленными Пленумом ВС для такой категории дел, то этот иск имел бы перспективы», – уверена она.
Александра Сусарова, старший юрисконсульт , сомневается в успехе оспаривания. «Это может быть пиар-ходом», – замечает она и вспоминает одно из дел обзора ВС, в котором бремя доказывания деловой репутации оказалось слишком непростым для университета. Вряд ли владельцу магазина товаров «для взрослых» это будет проще, считает юрист.
