Задержание и арест
В Краснодаре 9 сентября 2018 года младшие оперуполномоченные Егор Долгов и Дмитрий Юрченко задержали адвоката Михаила Беньяша, который приехал в столицу Краснодарского края для защиты участников шествия против пенсионной реформы. Полицейские действовали по приказу начальника местного уголовного розыска: они силой затолкали адвоката в служебную машину и повезли задержанного в УМВД, чтобы составить на него протокол о правонарушении по ч. 2 ст. 20.2 КоАП («Нарушение порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования»). В отделении на защитника составили протокол ещё и за невыполнение требований сотрудников полиции (ст. 19.3 КоАП). Ленинский районный суд Краснодара назначил Беньяшу 40 часов обязательных работ и 14 суток ареста, а Краснодарский краевой суд подтвердил законность этого решения.
После того как адвокат отбыл это наказание, его снова задержали и отправили уже в изолятор. Адвокат почти месяц просидел в одиночке спецблока СИЗО из-за обвинений по двум уголовным делам (см. «Суд отправил адвоката Беньяша в СИЗО»). Первое – о применении насилия в отношении полицейского (ч. 1 ст. 318 УК). Следствие считает, что 9 сентября, пока Беньяша везли в отделение, защитник три раза ударил сотрудника правоохранительных органов в лицо, а также укусил за руку. Второе уголовное дело – о воспрепятствовании правосудию, которое, по версии следствия, произошло в мае этого года (ст. 294 УК). Тогда Беньяш представлял интересы участницы протестной акции Каролины Задойновой, в ходе чего «неоднократно перебивал, давал указания, высказывал требования и возражения против решений судьи, о чём ему делались замечания, на которые адвокат не реагировал» (см. «На краснодарского адвоката Беньяша завели два уголовных дела»).
Два месяца назад у меня родился сын. Сейчас я ему нужен. Ему нужен отец, который приносит в дом деньги и следит за домом, за своим сыном. Вы отняли у моего сына отца. Равнодушно, спокойно, безразлично. Возможно, злорадно. Ничего не ёкнуло у вас в груди, что это есть подлость и низость, но вы привычные. Вы сделали больно мне и моей семье. Да вот незадача. Испугать не получилось и не получится. Я лишь ещё сильнее стал вас презирать. Как калек с атрофированной совестью. И я, и моя семья пройдём это испытание спокойно и твёрдо, как проходили множество других. Но я верю, что рано или поздно придёт день, когда Россия станет свободной, суды независимыми, а адвокаты уважаемыми.
Реакция коллег и властей
История преследования Беньяша так возмутила адвокатское сообщество, что в его защиту подписали коллективное обращение 379 адвокатов из 50 регионов России, интересы об избрании меры пресечения представляли 11 адвокатов, а жалобы на арест подали не менее 30 человек. По словам адвоката Беньяша Алексея Аванесяна, на каждом процессе лично присутствовали в среднем 10–12 защитников, а всего в деле около 20 ордеров. Помочь вызвались адвокаты со всей России: Кондрат Горишний и Евгений Кочубей из Краснодара, Александр Пиховкин из Москвы, Александр Попков из Сочи, Григорий Афицкий из Ростова-на-Дону, Татьяна Третьяк из Геленджика, Алексей Иванов из Твери, Александр Морозов из Санкт-Петербурга. «Большинство этих людей лично не знают Беньяша, а многие не разделяют его политических взглядов. Я сам видел Беньяша всего два раза в жизни, мы познакомились в суде. Когда его задержали, я просто оказался неподалёку и смог оперативно приехать», – рассказал Аванесян. Он акцентировал внимание на следующих моментах: «Михаила задержали в 4 км от места проведения митинга, идти туда он не собирался. Беньяша подозревают в преступлении средней тяжести, у него двухмесячный ребёнок, жена находится на операции в другом регионе, есть обязательства перед клиентами, но тем не менее из всех возможных мер пресечения суд избрал арест».
Президент ФПА, член президиума АЮР Юрий Пилипенко 12 сентября на личной встрече с главой МВД Владимиром Колокольцевым обсуждал ситуацию с Беньяшем. После задержания Беньяша ФПА сообщила: «Мы взаимодействуем с руководством АП Краснодарского края и с комиссиями по защите прав адвокатов. Дано поручение взять это дело под свой оперативный контроль, а в случае обнаружения обстоятельств, требующих оперативного, незамедлительного вмешательства, принять соответствующие меры». Председатель комиссии Совета ФПА по защите прав адвокатов Генри Резник рассказал, что лично контролирует развитие ситуации по уголовному делу, созванивается с адвокатами, осуществляет их методическую и юридическую поддержку.
Совет по правам человека при президенте потребовал тщательно расследовать обстоятельства задержания адвоката. В СИЗО Беньяша посетил председатель СПЧ Михаил Федотов: «Мы довольно подробно побеседовали с Беньяшем о его деле. Михаил рассказал, что претензий к условиям содержания в СИЗО нет, но он совершенно не согласен с обвинениями, которые ему предъявлены. Он опасается, что если эти обвинения будут доведены до конца, то будет создан опасный для всех адвокатов прецедент. Я заверил Михаила, что СПЧ будет внимательнейшим образом следить за развитием его дела и сделает все необходимые обращения в Следственный комитет и прокуратуру». Международная организация Amnesty International признала Беньяша узником совести. А в Федеральную палату адвокатов поступила сотня писем со всего мира в поддержку адвоката.
Выход под залог и утверждение обвинения
На обжаловании меры пресечения 23 октября присутствовали 18 адвокатов, самих жалоб было около 20. В итоге Краснодарский крайсуд пересмотрел решение нижестоящего суда и отпустил Беньяша под залог в 600 000 руб. Его внесла Адвокатская палата Краснодарского края. К тому моменту об освобождении адвоката просила не только его защита, но и сторона обвинения (см. «Адвоката Беньяша отпустили из СИЗО под залог»). 14 декабря Краснодарский краевой суд отменил постановление об аресте Беньяша, по которому он провёл в спецприёмнике 14 суток. В апреле этого года адвокату присудили компенсацию морального вреда в размере 100 000 руб. за тот незаконный арест.
Кроме того, в декабре прошлого года защита адвоката подала жалобу в ЕСПЧ. В этом документе идёт речь о нарушениях, которые имели место при избрании меры пресечения Беньяшу по делу о нападении на полицейских. Задержанного доставили в суд в наручниках, а во время процесса он находился в стеклянной клетке. По мнению заявителей, тем самым нарушили ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека («Запрет на унижающее достоинство обращение»). Кроме того, защита Баньяша считает, что российские власти нарушили право на свободу и личную неприкосновенность адвоката (ч. 1 ст. 5 Конвенции), так как заседание по избранию меры пресечения состоялось после того, как истекли 48 часов с момента задержания.
В конце декабря 2018 года прокурор утвердил обвинительное заключение против адвоката, а в январе этого года дело Беньяша передали в Ленинский райсуд Краснодара для рассмотрения по существу. Согласно документу, Беньяшу инкриминировали «применение насилия, не опасного для жизни и здоровья, к представителям власти» (ч. 1 ст. 318 УК). Предварительное заседание по этому делу прошло в начале февраля. На нём суд отказался истребовать видеозаписи задержания подсудимого полицейскими. По словам защиты Беньяша, именно в этих записях содержатся кадры, которые могут доказать невиновность адвоката.
Показания адвоката и оперативников разошлись
На том же заседании председательствующая судья Диана Беляк постановила полностью закрыть процесс от прессы по просьбе оперативников Долгова и Юрченко. Полицейские заявили, что опасаются публикаций своих фотографий в СМИ, социальных сетях и дальнейших угроз от интернет-пользователей. Но уже на первом основном заседании по этому делу Беляк пояснила, что процесс является открытым. Более того, судья разрешила журналистам снимать на видео прения сторон и оглашение приговора.
Во время второго заседания Беньяш рассказывал подробно о том, как оперативники избивали его во время задержания и доставления в райотдел: «Меня схватили за горло, я вырывался. Мне стали давить пальцем в глаз, было больно, я кричал, потом стал разжимать руку мужчины, в машине была неразбериха, меня и моих спутников на ходу бросало из стороны в сторону». По словам адвоката, потасовка закончилась тем, что Юрченко надел на одну руку защитника наручники и прижал его вниз лицом к сиденью. Во дворе РОВД правоохранители бросили меня на асфальт, а затем привели в здание, добавил он.
Меня завели в кабинет. Полицейский закрыл дверь и нанёс несколько ударов мне в голову, потом взял за шиворот и кинул на пол. Я приземлился головой на сейф, треснулся, лежу. Слышу, Ира Бархатова (прим. ред. – доверитель адвоката) в коридоре ругается, я кричу: «Ира, вызови скорую и адвокатов». Они бегали из коридора в кабинет, материли меня по очереди, писали бумажки. Юрченко потом успокоился, подошёл ко мне и говорит: «Может, кофе хочешь». А я ему: «Ты фашист! Какой от тебя кофе!»
В ходе процесса показания дал и замначальника отдела исполнения административного законодательства (ИАЗ) городского МВД Денис Пронский. Именно он вынес определение доставить Беньяша в райотдел для дачи показаний и поручил это сделать отделу уголовного розыска. На судебном заседании полицейский так и не смог пояснить, зачем понадобилось силой приводить адвоката в отделение и отказывался ли защитник явиться добровольно. Кроме того, Пронский признал, что видел конфликт защитника с оперативниками в здании РОВД: «Вмешиваться я не стал, так как это не моё производство». А вот его начальник Татьяна Нечаева рассказала суду, что именно она во время мониторинга интернета обнаружила административное правонарушение Беньяша. При этом сотрудник полиции не смогла вспомнить, на каком сайте и в какой форме обвиняемый разместил призывы прийти на митинг. Константин Шершень, другой её заместитель, который во время следствия сообщал о том, что он составил ориентировку на адвоката, в ходе заседания назвал эту информацию ошибочной, так как в административном процессе такой документ не предусмотрен.
Долгов и Юрченко в своих показаниях объяснили, как происходило задержание адвоката. Первый рассказал о том, что 9 сентября получил по телефону от начальства указание доставить Беньяша в ОВД для дачи пояснений согласно ст. 20.2 КоАП («Нарушение порядка проведения публичного мероприятия»). По словам оперативника, в тот момент он патрулировал улицы Краснодара, нашёл фото адвоката в интернете и буквально через полчаса после этого увидел защитника на одной из центральных городских улиц. Полицейский уверял, что Беньяш спокойно согласился сесть в служебную машину, а начал вести себя неадекватно, когда авто подъехало к воротам ОВД . Он оскорблял нас нецензурно и грозил, что с нами сделают страшные вещи, сказал оперативник на заседании. По его словам, в машине началась потасовка, во время которой Беньяш укусил его за плечо через майку, а потом и за руку: «Кроме этого, в машине был сломан подголовник, выгнута дверца, сорвана плёнка тонировки и повреждена обивка салона». Юрченко подтвердил показания коллеги и добавил, что на стоянке возле ОВД он вместе с напарником вытащил задержанного на улицу, положил на асфальт и застегнул наручники.
Начальник оперативников – глава отдела уголовного розыска местного ОВД Сергей Сахно, который отдавал распоряжение о доставлении адвоката в отдел полиции, заявил в суде, что у его подчинённых не было заметных травм после конфликта с адвокатом. Вместе с тем полицейский не смог ответить на большинство вопросов, сославшись на то, что уже плохо помнит те события.
Сахно отметил, что оперативно-разыскные мероприятия в отношении адвоката не проводились, так как не предусмотрены административным законодательством. Начальник отдела угрозыска пояснил, что при розыске и доставлении Беньяша его подчинённые совершали личный сыск: «Шли по улице, увидели и задержали».
Судмедэксперт Наталья Киричкова, которая обследовала Юрченко, также не смогла сообщить суду о точном времени получения травмы оперативником. Её коллега Виктория Кузелева добавила, что повреждения у оперативника Долгова и вовсе расположены так, что их «можно самому себе нанести». Более того, выводы специалистов противоречат результатам первичного осмотра «пострадавших». Независимый эксперт во время допроса на судебном заседании заявил, что, по его мнению, все травмы полицейских ограничились только синяками.
Свидетели защиты рассказали об избиении адвоката
Иную картину событий описал адвокат обвиняемого Алексей Аванесян. Он рассказал, что в день митинга ему позвонила незнакомая девушка и сообщила про задержание Беньяша. После чего Аванесян приехал к ОВД: «Сотрудники полиции там сказали, что в городе объявлен план «Крепость», поэтому в здание никого не пускают». Полицейские уверяли адвоката Аванесяна, что задержанного Беньяша в ОВД нет, но один из участников митинга, которого выпустили из здания, показал ему видеоизображение Беньяша со следами побоев и в наручниках. Тогда Аванесян позвонил в скорую. Выждав момент, когда полицейские отвлеклись, адвокат проскочил мимо них и побежал по коридору в поисках коллеги. По его словам, из кабинета, где находился задержанный, доносились крики и ругань. Открыв дверь, Аванесян увидел Беньяша в наручниках и со ссадинами на лице: «Меня пытались выгнать, пришлось соврать, что руководство полиции разрешило мне войти. Михаил сказал, что его били».
Другие свидетели защиты подтвердили показания Аванесяна. Руководитель краснодарского отделения «Комитета против пыток» Сергей Романов рассказал, что план «Крепость», из-за которого Аванесяна несколько часов не пускали к подзащитному в отдел полиции, на самом деле объявлен не был. По официальным данным ГУ МВД по Краснодарскому краю, этот план ввели в Краснодаре 9 сентября 2018 года с 17 часов приказом федерального МВД, а мероприятие являлось учебным. Сами полицейские сначала заявили, что документы по этому вопросу не могут представить суду, так как они находятся под секретным грифом. Беньяш в разговоре с «Коммерсантом» усомнился в достоверности такой информации: «В день митинга, 9 сентября, в полиции Краснодара вводилось усиление, а во время усиленного режима несения службы учебных мероприятий не бывает». В итоге краснодарские силовики всё же прислали в суд ответ про план «Крепость». Оказалось, что его ввели по устному распоряжению начальника отдела полиции.
Другой политический активист Вилен Демин сообщил суду, что 9 сентября 2018 года видел в ОВД Беньяша с различными травмами: «Он сидел рядом с кабинетом, где берут отпечатки пальцев, весь избитый». Дмитрий Свитнев, ещё один свидетель, также подтвердил, что после задержания видел в отделе полиции избитого адвоката: «Сотрудник полиции подошёл к Беньяшу, увидел, что у него на лице большие ссадины, и начал кричать, что на него хотят «скинуть» избитого адвоката, требовал везти его в больницу». Кроме того, Демин обратил внимание на то, что сотрудники мэрии Дмитрий Больбат и Максим Борисов, которые в материалах дела указаны в качестве очевидцев доставления адвоката в ОВД, по другим документам в это же время присутствовали при его собственном задержании на месте проведения митинга.
Прения и последнее слово
Старший помощник прокурора Западного округа Краснодара Андрей Томчак попросил оштрафовать Беньяша на 40 000 руб. с учётом того времени, что адвокат провёл в СИЗО. Сам обвиняемый отметил, что свидетели, опрошенные во время судебных заседаний, дали достаточно показаний, которые доказывают его невиновность. Он зачитал стенограмму показаний травматолога, который во время допроса в качестве свидетеля показал, что якобы потерпевший Юрченко не жаловался на повреждения на лице или голове.
Подсудимый отметил, что с первого дня заявлял о своей непричастности к избиению сотрудников полиции. Я убеждён, что потерпевшие нанесли себе повреждения сами, но в рамках этого уголовного дела доказать это не могу, сказал Беньяш. Обвиняемый отдельно подчеркнул, что его уголовное преследование сплотило профессиональное сообщество. Более 10 защитников выступили в прениях по этому делу.
Я защищаю здесь не только себя, но и адвокатуру. За год в нашем сообществе произошли колоссальные изменения. Мы осознали свою субъектность. Адвокатура становится институтом гражданского общества. По этой причине полностью сфальсифицированное дело важно для адвокатуры. Сейчас наступила печальная эпоха для адвокатов. Эпоха реакции, переходящей в репрессии. Всё чаще перед тем, кто попадает под репрессии, и тем, кто бьёт дубинкой, становятся адвокаты.
При верхнем пределе в пять лет лишения свободы прокурор запросил 40 000 руб. штрафа. В другом деле эта санкция была бы эквивалентом оправдания. Но данное дело слишком важно для адвокатов. Дело в отношении адвоката охватывает широкий круг лиц, поэтому мы вынуждены добиваться полного оправдания адвоката Михаила Беньяша. Само причинение вреда здоровью полицейским для нас осталось недоказанным. В совершении иных преступлений адвокат Беньяш не обвинялся.
Если обвинение просит штраф, то это показывает, что прокурор хотел бы отказаться от обвинений, но не может этого сделать. На мой взгляд, мы здесь столкнулись с такой ситуацией, что ложные поводы для выполнения службы вылились в уголовное дело.
Из показаний потерпевшего Долгова мы узнали, что полицейские применяли закон об ОРД, они в том признались. Закон чётко регламентирует, что оперативно-разыскные мероприятия могут проводиться только по преступлениям не менее средней тяжести. Мы утверждаем ещё раз, что мероприятия проводились незаконно, по ним не было никаких решений суда.
Настолько детально, красиво и артистично была доказана невиновность Беньяша, что если суд вынесет оправдательный приговор, то почувствует облегчение. Даже прокурор такое почувствует. Если нет, то никто не сможет отвернуться от того, что мы не адвокаты, мы легитимизаторы уголовного преследования. Разве мы можем лишить права на профессию такого профессионала, который в этом процессе сам это доказал?
Мне кажется, что прокурор сам не верит в обвинение. Если его спросить вне процесса о его мнении, то он ответит, что Беньяш никакого преступления не совершал.
Сотрудники полиции позволили себе то, что не может себе позволить ни один адвокат. Суть всего этого дела в том, что сотрудники полиции защищали себя от преследования. Если бы не было этого уголовного дела, то было бы уголовное дело в отношении полицейских.
4 октября Беньяш выступил с последним словом в суде. Он не стал просить о снисхождении, отметив, что решил отойти от этой традиции. Он обратил внимание на резонанс, который возник из-за его преследования, и вспомнил день, когда ему избирали меру пресечения. Тогда один из его защитников сказал, что «дело войдёт в историю». Он отметил, что не единственный, кто столкнулся с такой поддержкой со стороны коллег. Музыканты вступались за рэпера Хаски, журналисты – за спецкора «Медузы» Ивана Голунова, актёры – за Павла Устинова. Всё это обвиняемый назвал «бунтом гильдий». И причина, по словам Беньяша, кроется в том, что «суды и прокуроры перестали быть эффективным средством защиты, в том числе от правоохранительных органов».
«Вы за частными случаями перестали видеть что-то зловещее и отчаянное. Лишь раз, вступив на тёмную сторону, вы уже не сможете вернуться обратно. Нельзя бороться с преступностью преступными методами. Суды и прокуроры сами отказались от надзора за силовиками. Читаешь новости и поражаешься, что происходит», – заметил Беньяш.
Люди «перестали чувствовать себя в безопасности». Адвокаты «уже доведены до предела». «Услышьте нас, потому что, потеряв надежду, мы заговорим голосом улиц <...>. Я знаю, как меня ненавидят, но невиновный должен быть оправдан. Я невиновный, пришло время оправдывать. Таких, как я, называют «свидетели Конституции». Мы верим в то, что нет ничего важнее свободы. Убеждения немного стоят, если ты не готов терпеть за них лишения. Я готов», – сказал Беньяш. И добавил в заключение, что «в России выросло целое поколение свободных граждан, с чувством собственного достоинства», а самое важное – это свобода.
11 октября 2019 года судья Диана Беляк огласила приговор. Беньяша признали виновным в применении насилия в отношении представителей власти, его оштрафовали на 30 000 руб.