22 августа 2018-го Ольга Сапкина* взяла в кредит 670 000 руб. в Сбербанке по просьбе подруги Ярославы Лункиной*. Знакомая выплатила лишь часть, Сапкиной пришлось погасить оставшийся долг. Потом она обратилась в суд, чтобы взыскать с Лункиной 566 000 руб. (выплаченный остаток по кредиту с процентами).
Первая инстанция отметила, что стороны не написали расписку, поэтому нельзя точно узнать, сколько денег истица передала ответчице. Суд определил сумму долга со слов ответчицы, удовлетворив иск лишь на 29 800 руб.
С этим не согласилась апелляция, которая взыскала с Лункиной почти 566 000 руб. Свое решение суд основывал на переписке сторон из материалов дела. Позже с ней ознакомился Третий кассационный СОЮ. Он пришел к выводу, что из сообщений непонятно, какую сумму истец все-таки передала Лункиной, поэтому оставил в силе решение первой инстанции.
Верховный суд указал, что в компетенцию кассации не входит оценка доказательств. То есть суд не мог изучать переписку сторон и делать свои выводы. Поэтому ВС вернул спор в Третий кассационный СОЮ (дело № 33-КГ22-2-К3).
Сергей Пронин* в порядке частного обвинения попросил привлечь Андрея Кривицкого* к ответственности из-за клеветы (ст. 128.1 УК). В сентябре 2016-го Кривицкого оправдали из-за отсутствия состава преступления. За ним признали право на реабилитацию и возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием.
Тогда Кривицкий обратился с иском к Пронину. Заявитель попросил выплатить ему 87 500 руб. компенсации расходов на юриста и транспорт и 100 000 руб. морального вреда.
Первая инстанция взыскала с Пронина 28 000 руб. расходов, а в части морального вреда отказала. Апелляция же не увидела злоупотребления правом со стороны ответчика. Сам по себе оправдательный приговор не говорит о вине Пронина, поэтому суд отказал в иске. С этим согласилась и кассация.
ВС сослался на позицию Конституционного суда (определение от 2 июля 2013 года № 1059-О), что недоказанность обвинения в совершении преступления влечет полную реабилитацию и восстановление всех прав, включая возмещение расходов.
То есть частный обвинитель не освобождается от возмещения оправданному лицу судебных издержек, причиненного имущественного вреда (в том числе расходов на адвоката) и компенсации морального вреда, указал ВС.
В итоге гражданская коллегия отменила определения апелляции и кассации и направила дело в Тамбовский областной суд на пересмотр (дело № 13-КГ22-2-К2).
Степень злоупотребления — заблуждение заявителя о факте совершенного преступления — влияет лишь на определение размера вреда, но не может служить основанием для отказа в признании права требования компенсации.
Людмила Соколова* взыскала с ООО «Центр красоты и здоровья» 64 000 руб., уплаченных за бытовые услуги, но денег так не получила, а потом компания прекратила существование.
Тогда Соколова обратилась в Мотовилихинский районный суд Перми (дело № 2-4469/2020), чтобы привлечь к субсидиарной ответственности гендиректора Елену Смирнову, главного бухгалтера Светлану Ширинкину и исполнительного директора Татьяну Бадри.
Первая инстанция решила, что привлечь к субсидиарке можно только в случае банкротства юрлица. Но арбитражный суд не признал «Центр красоты и здоровья» несостоятельным. Апелляция согласилась, добавив, что именно истец должна доказать неразумность действий руководителей. Кассация поддержала.
Но ВС указал, что п. 3.1 ст. 3 ФЗ «Об ООО» разрешает привлечь руководство исключенного из ЕГРЮЛ юрлица к субсидиарной ответственности, если долг перед кредитором «просужен». Предполагается, что действия контролирующих лиц помешали исполнить обязательства, пока не доказано иное.
Когда контролирующие лица не ликвидируют фирму с долгами, это может говорить об их намеренном пренебрежении своими обязанностями, попытке избежать рисков привлечения к субсидиарной ответственности в рамках банкротного дела, подчеркнул ВС.
Коллегия обратила внимание: кредитору сложно доказать неразумность и недобросовестность КДЛ, ведь у него нет доступа к документам о деятельности организации. Следовательно, суд не может обязать истца доказывать, что причиненный вред связан с поведением контролировавших должника лиц. Иначе истец и ответчик будут в неравных условиях (дело № 44-КГ22-2-К7). Гражданская коллегия отменила акты апелляции и кассации, а спор вернула в Пермский краевой суд.
В практике арбитражных судов привлечение руководителей ликвидированных компаний к субсидиарке встречалось и до постановления КС, говорит Санал Нонуков, юрист практики разрешения споров Такие решения принимали и на уровне Верховного суда (дело № А21-15124/2018). Несмотря на это, в судах общей юрисдикции этот подход приживался с трудом, признает эксперт: «В каком-то смысле постановление КС было нужно, чтобы преодолеть порочную практику судов общей юрисдикции».
В центре Воронежа расположен памятный знак в честь местного добровольческого полка, а рядом находится Первомайский сад. Весь ансамбль — объект культурного наследия. Под охраной находится не только сам обелиск, но и чугунная ограда сада.
В июле 2008 года часть участка предоставили в собственность Воронежской и Борисоглебской епархии Русской православной церкви, а другую часть передали в пользование Воронежскому областному суду. С ними заключили охранное обязательство — следить за сохранностью объекта культурного наследия. Епархия обязалась провести реставрацию ограды до 31 декабря 2009 года, а суд — до 1 ноября 2010-го. Но работы так и не начали.
Так как ограда была в плохом состоянии, воронежский юрист и бизнесмен Олег Берг обратился в суд к администрации Воронежа, областному правительству, Воронежскому областному суду, управлениям Суддепа по региону и при Верховном суде, Воронежской епархии Русской православной церкви, чтобы они провели капитальный ремонт ограды.
Первая инстанция отказала, потому что не увидела нарушения прав. Апелляция назначила по делу судебную экспертизу, которая подтвердила аварийное состояние ограды. Суд указал, что местная религиозная организация и Воронежский облсуд приняли на себя обязательства обеспечить сохранность памятника, но не провели ремонт. Поэтому суд обязал их разработать проект и реконструировать ограду. С этим согласилась и кассация.
Но ВС обратил внимание, что сохранение объектов культурного наследия — обязанность госорганов и органов местного самоуправления. Поэтому суды поспешили, когда отказали в иске к администрации Воронежа.
Апелляция и кассация не выяснили, кто собственник ограды, и приняли решение на основании охранных обязательств. Но сведений, что забор передается вместе с участком, в материалах дела нет. Поэтому ВС вернул спор на новое рассмотрение в апелляцию (дело № 14-КГ22-1-К1).
Галина Иванченко* и Сергей Симонов* — соседи, которые живут в двухквартирном доме. Симонов затеял ремонт: разобрал крышу и построил над своей квартирой еще один этаж. Тогда Иванченко обратилась в суд, требуя снести самовольную постройку. Ответчик предъявил встречный иск о признании права собственности на реконструированную квартиру.
Первая инстанция назначила по делу судебную экспертизу. Согласно заключению, реконструкция не повлияла на надежность здания, не создала угрозу жизни и здоровью. Исходя из этого суд отказал Иванченко. Первая инстанция отклонила и встречные требования, так как Симонов перед началом работ не получил разрешительную документацию. Апелляция и кассация оставили решение без изменения.
ВС указал, что чердаки, крыши, несущие стены и иные ограждающие конструкции (включая фундаменты, плиты перекрытий) входят в состав общего имущества в многоквартирном доме. И уменьшение его размера возможно только с согласия всех собственников дома. То есть Симонов мог начинать реконструкцию только после одобрения Иванченко. Поэтому ВС отменил ранее вынесенные акты, а спор вернул на новый круг (дело № 53-КГ22-2-К8).
Несогласованное распоряжение общим имуществом одним из жильцов затрагивает права всех жильцов, даже если глобально не влечет негативных последствий.
Продавца-кассира «Эйч энд Эм Хеннес энд Мауриц» (юрлицо магазина одежды H&M) Александру Попову* перевели на должность заведующего отделом с 1 февраля 2017-го по 31 января 2018-го. По истечении этого срока Попова продолжила работать заведующей. А фирма заключила с ней несколько допсоглашений, которые определяли размер зарплаты и место работы. Еще в этот период Попова 11 раз в течение пяти месяцев уходила на больничный.
В марте 2019-го ей сообщили, что срок временного перевода на другую ставку окончен и она вернется к работе кассиром. Тогда сотрудница обратилась в суд, чтобы признать возврат на прежнюю должность незаконным. А еще взыскать неправомерно удержанную зарплату (96 000 руб.), проценты за нарушение срока ее выплаты (25 500 руб.), пособия (173 500 руб.) и компенсацию морального вреда 65 000 руб. — всего 360 000 руб.
Первая инстанция отказалась аннулировать перевод обратно в продавцы, так как повышение до заведующей носил временный характер. При этом суд взыскал в пользу работника в общей сложности 85 900 руб. (с учетом задержанной зарплаты, пособий и компенсации морального вреда). Апелляция и кассация с этим согласились.
ВС со ссылкой на ст. 72.2 ТК указал, что по окончании срока временного перевода сотрудника работодатель должен вернуть ему прежнее место (дело № 67-КГ22-1-К8). Если же срок временного перевода истек, а человек продолжает трудиться на той же должности, то условие о временном характере утрачивает силу и ставка считается уже постоянной.
Поэтому «тройка» отменила акты трех инстанций, а спор вернула в Октябрьский районный суд Новосибирска.
Удивительно, что несмотря на четкие формулировки ст. 72.2 ТК дело дошло до Верховного суда, говорит Елена Кожемякина, управляющий партнер ЮФ BLS Норма устанавливает, что временный перевод возможен до года и, если спустя это время стороны не вернулись к прежним условиям, то перевод считается постоянным. Кожемякина заметила, что хоть с сотрудницей и заключали допсоглашения после официального окончания работы в новой должности, но все они касались именно места работы и зарплаты, но не ставки. То есть не имели никакого значения с точки зрения судебного разбирательства.
Кожемякина обратила внимание на странность — многочисленные больничные сотрудницы.
Если работница действительно болела, вопросов нет, но закрадывается неприятное подозрение в мошенничестве, чтобы избежать обратного перевода и требовать больше выплат. Возможно, как раз суды первых инстанций с учетом этого и вынесли свое решение, заподозрив истца в неладном.
* Имена и фамилии участников спора изменены редакцией.