В 2011-м Сергею Саурину* в банке дали кредит 60 000 руб. под 36% годовых на 120 месяцев. Ему сделали карту и открыли счет, куда зачислили деньги. Заемщик обязался ежемесячно платить не менее 5% суммы основного долга, исчисленной на первое число месяца, следующего за отчетным. По условиям кредитования банка деньги выдают одной или несколькими суммами в пределах лимита, если на карте не хватает средств для операций.
Кроме того, по этим же правилам банк может потребовать досрочно вернуть деньги и проценты, если клиент либо на пять дней просрочит уплату, либо не исполнит свои обязанности. Или же если появятся обстоятельства, которые помешают ему своевременно исполнять сделку. Если деньги просят вернуть досрочно, то кредитный лимит считают прекращенным через 45 дней после того, как направят такое требование.
В декабре 2013-го банк по цессии передал права требования к Саурину компании «Траст». Акт приема-передачи об этом подписали в январе следующего года. Там указали, что организация вправе требовать с должника выплатить 96 482 руб. долга и процентов. В мае 2014-го компания сообщила Саурину о переуступке и потребовала у него погасить долг. Он этого не сделал, тогда кредитор в 2018-м обратился к мировому судье за выдачей приказа о взыскании. При этом компания не указала период задолженности. Судья удовлетворил требование, но затем определение о выдаче приказа отменили.
Уже в 2020-м компания подала иск, где просила взыскать с Саурина долг с 2011 по 2020 год. Истец отметил, что последний платеж по договору был еще в 2012 году. По его расчетам, всего Саурин задолжал 20 платежей. Последний — в сентябре 2013-го. Первая инстанция сочла, что истец пропустил срок исковой давности. По ее мнению, он начал исчисляться с июля 2014-го, а истек в июле 2017-го, исходя из условия о досрочном возврате. Апелляция с этим не согласилась и полностью удовлетворила требование банка. Кассация ее поддержала.
Коллегия Верховного суда по гражданским делам отменила акты кассации и апелляции, направив дело на новое рассмотрение в Воронежский областной суд, который в итоге оставил решение без изменения (дело № 33-8137/2022).
ВС отметил: срок исковой давности по требованиям о возврате займа, который погашают периодическими выплатами, исчисляется отдельно по каждому платежу с момента его просрочки. По мнению компании, последний платеж должен был пройти в сентябре 2013-го. Коллегия обратила внимание: в такой ситуации срок исковой давности истек в 2016-м. То есть еще до того, как банк обратился за выдачей судебного приказа и затем с иском.
«Реализация кредитором права на досрочный возврат всей оставшейся суммы кредита вместе с процентами не может изменять срок исполнения обязательства в отношении периодических платежей, срок исковой давности по которым к моменту направления требования истек».
Коллегия отметила, что иной подход позволял бы кредитору игнорировать истекшие сроки исковой давности по периодическим платежам и искусственно восстанавливать их.
Иван Бычков, адвокат, руководитель тюменского филиала , рассказывает, что в случае с кредитными картами многие суды до сих пор допускают ошибки, зачастую не зная, с какого периода начинает течь срок исковой давности. Это происходит из-за того, что по кредитному договору нет утвержденного графика платежей, а есть лишь отсылка на условия и порядок расчета ежемесячного платежа, объясняет эксперт.
Бычков отмечает, что такие трудности породили множество обжалований и в апелляциях, и в кассациях. А еще из-за этого появились различные разъяснения о порядке ведения дел, связанных со взысканиями по кредитным картам. Например, Красноярский краевой суд опубликовал справку от 1 сентября 2021 года «Об особенностях рассмотрения гражданских дел по спорам о взыскании задолженности по кредитным картам». Бычков рассказывает, что документ обобщает судебную практику и разъясняет порядок рассмотрения дел по такой категории споров.
Определение ВС безусловно положительно для текущей судебной практики. По сути, оно следует принятому ранее похожему определению от 29 июня 2021 года № 66-КГ21-8-К8.
Дело № 14-КГ22-4-К1.
Промышленный районный суд Владикавказа в сентябре 2020 года взыскал с АО «СК Гайде» в пользу Юлиана Рахманина* 565 418 руб., из которых 263 612 руб. страховое возмещение, а остальное — неустойка, штраф, расходы на экспертизы, представителя и компенсация морального вреда. Кроме того, страховую обязали выплатить неустойку за каждый день просрочки начиная с 29 сентября 2020 года по день фактической оплаты ответчиком суммы страхового возмещения (дело № 2-2934/2020). Апелляция отменила это решение и оставила заявление без рассмотрения, так как истец не попытался урегулировать спор в обязательном досудебном порядке (дело № 33-74/2021).
Тогда «СК Гайде» просила суд повернуть исполнение решения первой инстанции, так как компания частично исполнила акт и выплатила сумму страхового возмещения. Три инстанции ей отказали. Суды сослались на то, что деньги перечислили не истцу, а его представителю. Сам же мужчина не давал такого распоряжения. Еще суды отметили: в доверенности на представителя истца указали, что он может открывать счета на имя доверителя и распоряжаться ими. При этом в материалах дела нет информации, что счет, куда компания перевела деньги, принадлежит Рахманину.
ВС отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. Пока на сайте суда нет информации о заседании, указали лишь, что 16 ноября дело вернули. Коллегия отметила, что суды не исследовали вопрос, получил ли представитель истца деньги, передал ли их ему. А еще — не отозвали ли доверенность и не признали ли ее недействительной. ВС обратил внимание: в этой ситуации не имеет правового значения то, что счет, куда перечислили деньги во исполнение судебного решения, принадлежит представителю, а не истцу.
Дело № 22-КГ22-10-К5.
Георг Воблов* заключил три кредитных договора с банком «Восточный» в 2011 и 2015 годах. Чтобы обеспечить исполнение сделки, он заплатил банку и присоединился к программам коллективного добровольного страхования жизни и здоровья. В марте 2016-го мужчина умер, а долг по кредиту 300 265 руб. остался. Так как наследство приняла супруга умершего Гузель Чебышева*, банк подал к ней иск о взыскании задолженности мужа.
Три инстанции удовлетворили требование организации. Суды установили, что сумма долга не больше размера имущества, которое Чебышева получила по наследству. Еще они отметили: в деле нет доказательств, которые подтверждают, что Воблов погасил долг за счет страхового возмещения.
ВС отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию (дело № 2-8568/2022). Заседание по нему назначили на 26 января. Коллегия разъяснила: добросовестность предполагает поведение, которое ожидают от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и интересы другой стороны и содействующего реализации прав и исполнению обязанностей. Суду следует оценить, соответствует ли критерию добросовестности:
- уклонение банка — профессионального участника отношений от реализации права получить страховое возмещение из-за смерти заемщика;
- его обращение с иском к наследнику заемщика о взыскании долга без учета возмещения.
ВС отметил: иначе, если кредитор-выгодоприобретатель, который обязался выплатить возмещение в счет погашения долга заемщика, предъявит требование к наследникам о погашении задолженности, это лишает смысла страхование жизни и здоровья заемщиков как способа обеспечения обязательств. Коллегия обратила внимание, что суды не выяснили, есть ли у банка как выгодоприобретателя по конкретным договорам право на страховое возмещение. А если есть — почему его не реализовали.
Дело № 78-КГ22-43-К3.
Матвей Правдин* в июле 2020 года устроился на работу в ООО ТД «Окна» на должность прораба — производителя работ, но трудовой договор с ним не оформили. Компания устно пообещала Правдину зарплату 80 000 руб. и ежемесячную компенсацию трат на транспорт 23 000 руб., поскольку у него был ненормированный рабочий день и разъездная работа.
ТД «Окна» не платил за сотрудника страховые взносы и другие обязательные платежи. Еще вместо обещанной суммы Правдину платили от 25 000 до 69 000 руб. зарплаты, а транспортные расходы компенсировали только один раз в размере 5000 руб. Сотрудник обращался к работодателю с претензией выплатить положенную ему зарплату, но компания этого не сделала. Когда в декабре 2020-го мужчина вышел на работу после болезни, то узнал, что его уволили. Тогда он подал в суд на компанию. Правдин просил установить факт трудовых отношений, обязать «Окна» заключить с ним трудовой договор и уплатить за него налоги, взыскать 210 507 руб. долга по зарплате, 133 000 руб. транспортных расходов, 300 000 руб. компенсации морального вреда, 280 000 руб. убытков и 15 000 руб. расходов на представителя.
Первая инстанция установила, что трудовые отношения были, обязала заключить трудовой договор с Правдиным, уплатить за него обязательные платежи. А вот как долг по зарплате взыскали только 6521 руб., компенсацию за моральный вред — 1000 руб., а расходы на представителя — 7000 руб. Апелляция и кассация согласились с такими выводами. По их мнению, Правдин не доказал, что были транспортные расходы и договоренности об иной зарплате.
ВС отменил акты нижестоящих инстанций в части, где Правдину отказали взыскать с работодателя транспортные расходы и где необходимо определить размер других выплат, которые ему причитаются. Эти вопросы заново исследует Останкинский районный суд Москвы (дело № 02-1378/2021). На сайте пока нет информации, когда рассмотрят дело. Коллегия отметила, что суды не определили:
- извещали ли Правдина о составных частях зарплаты и общей сумме, которая ему положена;
- соответствовал ли размер выплат Правдину системам оплаты труда и премирования в компании, сложности работы, количеству и качеству труда, продолжительности рабочего времени и обычному вознаграждению работника на должности прораба-производителя по Москве;
- где было рабочее место, была ли его работа разъездной, как он добирался до работы.
Еще суды не обосновали размер компенсации за моральный вред. Они не учли, что из-за нарушений со стороны работодателя Правдин испытал моральное и психологическое угнетение, ухудшилось состояние его здоровья. По той же причине он ссорился с женой, так как она тоже переживала и не могла оформить льготы на детей из-за отсутствия необходимых документов. А это доставляло страдания истцу.
Нижестоящие инстанции не мотивировали, почему считают неразумным размер судрасходов, который запросил Правдин. Они не выяснили, сколько обычно берут юристы за аналогичные услуги в Москве.
Анна Иванова, руководитель практики трудового права , рассказывает: чаще всего работники не могут доказать, что они договорились с компанией о конкретной сумме. И суды ориентируются на минимальную зарплату в субъекте. Такой механизм установил Пленум ВС еще в 2018 году, отмечает Иванова. В результате суды перестали вникать в размеры оплаты труда и начали формально подходить к денежным требованиям истцов.
Иванова считает, что этим определением ВС напомнил о недопустимости формального подхода к таким спорам. Но поскольку нет единого «рецепта», как решать вопрос оплаты труда, то не исключено, что первая инстанция оставит те же суммы, просто лучше оформив мотивировочную часть, считает юрист.
Более интересен подход ВС в вопросах морального вреда и компенсации расходов на представителя. Общеизвестно, что сумма компенсации морального вреда в трудовых спорах крайне низка и никто даже не берет ее в расчет при оценке рисков в случае проигрыша.
Эксперт объясняет, что такая сумма никогда не превышает 10 000 руб., если требования не связаны с охраной труда. «Суды никогда не мотивировали этот размер выплаты в решении, ограничиваясь тем же формальным подходом», — говорит Иванова.
Дело № 5-КГ22-91-К2.
* Имена и фамилии изменены редакцией.