В последние годы из-за развития технологий бизнес становится более командным. О такой тенденции говорит партнер Олег Рябцев. Поэтому в корпоративном управлении можно все чаще встретить «соратников» и «советников». Первый термин впервые появился в концепции Apple. Стив Джобс изначально старался подбирать в компанию единомышленников — нанимал на работу людей, которые разделяли философию и миссию бренда. Если такие специалисты начинали приносить пользу, выходящую за компетенции их позиции, то Apple назначал их «внутренними советниками» и наделял акциями. Такая практика — редкость для публичной компании, подчеркивает Рябцев. По его словам, обычно в крупном бизнесе опционы выдают вновь приходящим топ-менеджерам, а не линейным работникам.
Акции щедро раздают на начальной стадии бизнеса при формировании команды, когда нанимать людей на полную ставку дорого и приходится искать нефинансовые способы привлечь людей в проект.
Зарубежная практика
В самом начале у компании есть только фаундер — тот, кто решился ее зарегистрировать. Если он обсуждал бизнес-идею со знакомыми, но не пригласил стать кофаундером, значит, оценил их вклад в идею иначе, объясняет Рябцев. Если несостоявшиеся партнеры несогласны с таким решением, то вправе попробовать добиться компенсации, как это сделали братья Уинклвосс. Они утверждали, что Марк Цукерберг использовал их концепцию социальной сети для создания Facebook*. После длительного разбирательства заявители отозвали претензии в обмен на $65 млн.
Более крупную компенсацию получил Регги Браун. Он обвинил партнеров — Эвана Шпигеля и Бобби Мерфи — в присвоении интеллектуальной собственности, поскольку те выгнали его из компании спустя полтора месяца после выхода Snapchat. В свое оправдание Шпигель и Мерфи утверждали, что им пришлось выгнать Брауна «из-за подозрений в его двуличности». Еще они обращали внимание, что Браун вышел с ними на связь лишь после того, как Snapchat привлек $20 млн в качестве заемного капитала.
Браун требовал присудить ему $500 млн, ссылаясь на свою вовлеченность в разработку приложения с самого начала: он придумал идею, логотип, имя и заполнил патент. Правда, согласно материалам дела, Браун не занимался разработкой программного обеспечения и не был вовлечен инжиниринг, написание кода и развитие приложения. Тем не менее, его роль тоже была важна: среди трех основателей только он знал, как правильно заполнить заявку в патентное бюро, чтобы идею не украли конкуренты, пиcал Business Insider. В итоге бывшие партнеры заключили с Брауном мировое соглашение, выплатив ему $158 млн.
В РФ важны четкие письменные договоренности
По российскому законодательству авторские права не распространяются на концепции, принципы, методы, процессы, системы, способы, решения технических, организационных или иных задач, открытия, факты, языки программирования, геологическую информацию о недрах (ч. 5 ст. 1259 ГК). Такой подход закреплен и в судебной практике. Тракторозаводский районный суд Челябинска подчеркнул, что бизнес-идея не считается объектом интеллектуальной собственности (дело № 2-1988/2021).
Главный юридический тезис, который я в первую очередь объясняю молодым предпринимателям на своих курсах: идея сама по себе не объект исключительного права и никак не охраняется.
Реализация любой инициативы требует значительных усилий. Если кто-то лишь устно обменивался идеями, но активно не участвовал в дальнейшем развитии проекта, то его вклад чаще рассматривается как неформальная поддержка, объясняет управляющий партнер в России Анна Заброцкая. По словам Ольги Сорокиной, управляющего партнера юрфирмы , даже сами предприниматели часто признают, что идея ничего не стоит. «Идеи сами по себе не защищаются законом, защите подлежит только их реализация в виде ноу-хау, патента, торговой марки или других объектов интеллектуальной собственности», — объясняет эксперт.
Таким образом, обсуждение бизнес-идей не позволяет рассчитывать на долю в компании. Более того, российское законодательство не предусматривает случаев, когда можно претендовать на долю в бизнесе исключительно потому, что «мы так на словах договорились на старте», отмечает Елизавета Фурсова партнер, руководитель практики трудового права Чтобы доказать, что были деловые договоренности, необходимы хоть какие-то доказательства, объясняет советник юрфирмы Ксения Риф. Например, переписка или устный договор, подтвержденный свидетелями.
И не каждое письменное соглашение позволяет возможному «партнеру» рассчитывать на долю в бизнесе. Знакомые, одолжившие деньги, которые пошли на развитие успешной компании, могут лишь потребовать назад выплаты долга с процентами, но не более того. И то, только если не прошел срок исковой давности. Иное толкование заемных отношений повлекло бы массовое обогащение банков за счет кредитуемых лиц в случае успешности любых их бизнес-проектов, замечает Риф.
Правда, порой кредиторы, которые дают деньги на какой-то конкретный бизнес в форме ООО, могут предложить оформить не обычный, а целевой заем, обеспеченный залогом доли в фирме, предупреждает Советник корпоративной практики Кирилл Баранов. Он разъясняет, что при таких условиях эти «инвесторы» фактически становятся партнерами в бизнесе, так как могут:
- в определенных случаях осуществлять корпоративные права по заложенной доле;
- обратить на эту долю взыскание при неуплате долга и оставить ее за собой.
Аналогичным образом работа по трудовому договору не предполагает предоставления сотруднику права на долю в компании, если нет договоренностей об обратном. Поэтому на практике решающее значение в подобных случаях играет степень формализации договоренностей. Без их документального подтверждения претензии на долю суды обычно не поддерживают, даже если вклад выглядит существенным с моральной или практической точки зрения, резюмирует Заброцкая. Например, если доля одного партнера в компании 1%, а второго — 99%, то первому будет крайне сложно убедить присудить ему больше имеющегося.
Прошлым летом Wildberries объединился с Russ, учредив совместную компанию «РВБ». Владислав Бакальчук, бывший муж Татьяны Ким, выступил против этой сделки, назвав условия слияния неприемлемыми. Ким в ответ отметила, что ее супруг был в курсе предстоящей сделки, и подала иск о расторжении брака, который в начале этого года удовлетворили (дело № 02-1641/2025 (02-8499/2024) ∼ М-5791/2024). Теперь в рамках того же спора предстоит решить вопрос о разделе имущества экс-супругов. В разговоре с РБК Бакальчук подчеркивал, что брачного договора нет, поэтому компанию нужно делить поровну. А в интервью изданию «Ведомости» Ким отмечала, что сама придумала и создала бизнес, «соответственно, финансирование тоже было за счет моих собственных средств. Мне родители помогали».
Параллельно с этими разбирательствами идут другие споры с участием тех же или аффилированных с ними сторон. Так, Wildberries взыскивает 712,9 млн руб. с компании «ВБ Девелопмент», которая на 100% принадлежит Бакальчуку (дело № А41-12398/2025). Эти претензии связаны с тем, что «ВБ Девелопмент» не вернул заем, который компании выдал Wildberries, объяснил «Интерфаксу» представитель объединенной компании «РВБ». «Срок его погашения прошел, но деньги не возвратили. В связи с этим приняли решение истребовать средства через суд», — сказал он.
Кроме того, уже две инстанции признали законной передачу активов Wildberries в «РВБ» (дело № А41-90092/2024).
* Принадлежит Meta Platforms Inc., деятельность которой в России запрещена.
