В прошлом году редакция "Право.Ru" и коллегия адвокатов "Муранов, Черняков и партнеры" подготовили для читателей сайта обзор мультфильмов, в которых звучат правовые мотивы. В этом году традиция сотрудничать ради предпразничного настроения продолжена, и теперь можно вспомнить литературные произведения, где персонажами выступают адвокаты и… другие судебные представители.
"Приключения Чиполлино", Джанни Родари
Кавалер Помидор, адвокат, Тыква и Чиполлино
Синьор Зеленый Горошек, деревенский адвокат, очевидно, был наготове, потому что немедленно выскочил откуда-то, словно горошинка из стручка. Каждый раз, когда Помидор являлся в деревню, он звал этого расторопного малого, чтобы тот подтвердил его распоряжения подходящими статьями закона.
- Я здесь, ваша милость, к вашим услугам… — пролепетал синьор Горошек, низко кланяясь и зеленея от страха…
- Скажите-ка этому бездельнику Тыкве, что, по законам королевства, он должен немедленно убираться отсюда прочь. И объявите всем здешним жителям, что графини Вишни намерены посадить в эту конуру [дом Тыквы] самую злую собаку, чтобы стеречь графские владения от мальчишек, которые с некоторого времени стали вести себя крайне непочтительно.
- Да-да, действительно непочтительно… то есть… — бормотал Горошек, еще пуще зеленея от страха. — То есть недействительно почтительно!
- Что там — "действительно" или "недействительно"! Адвокат вы или нет?
- О да, ваша милость, специалист по гражданскому, уголовному, а также и каноническому праву. Окончил университет в Саламанке. С дипломом и званием…
- Ну, ежели с дипломом и званием, так, стало быть, вы подтвердите, что я прав. А затем можете убираться восвояси.
- Да-да, синьор кавалер, как вам будет угодно! — И синьор адвокат, не заставляя себя просить дважды, ускользнул прочь быстро и незаметно, как мышиный хвост.
- Ну что, ты слышал, что сказал адвокат? — спросил Помидор кума Тыкву.
- Да ведь он ровно ничего не сказал! — послышался голос [Чиполлино].
После спасения домика Тыквы
- Не беспокойся, ничего с твоим домиком не сделается! — засмеялся Чиполлино.
- А если синьор Помидор как-нибудь об этом узнает?
Тут все разом посмотрели на адвоката Горошка, который словно ненароком проходил мимо, делая вид, будто это вовсе не он.
Адвокат покраснел и стал клясться и божиться:
- От меня кавалер Помидор никогда ничего не узнает. Я не доносчик, я честный адвокат!"
…В эту самую минуту синьору Помидору и принесли весть о таинственном исчезновении домика кума Тыквы.
Кавалер не стал долго думать: он немедленно послал жалобу принцу Лимону и попросил его отрядить в деревню десятка два Лимончиков-полицейских.
Лимончики прибыли на следующий день и сразу же навели в деревне порядок: обошли все дома и арестовали тех, кто попался им под руку…
Остались на свободе только синьор Горошек, потому что он был адвокат, и Лук Порей, потому что его попросту не нашли.
После того, как арестовали и их
После Лука Порея вызвали на допрос синьора Горошка. Адвокат бросился к ногам [принца Лимона] и стал целовать их, униженно умоляя:
- Простите меня, ваше высочество, я невиновен!
- Плохо, очень плохо, синьор адвокат! Если бы вы были виновны, я бы вас сейчас же освободил. Но если вы ни в чем не виноваты, то ваше дело принимает весьма дурной оборот. Постойте, постойте… А вы можете сказать нам, куда бежали пленные?
- Нет, ваше высочество, — ответил синьор Горошек, весь дрожа; он и в самом деле этого не знал.
- Вот видите! — воскликнул принц Лимон. — Как же вас освободить, если вы ничего не знаете?
Синьор Горошек бросил умоляющий взгляд на синьора Помидора. Но кавалер притворился, будто очень занят своими мыслями, и устремил взор в потолок.
Синьор Горошек понял, что все пропало. Но отчаяние его сменилось настоящим бешенством, когда он увидел, что хозяин и покровитель, которому он ревностно служил, так подло отступился от него.
- А можете ли вы, по крайней мере, сказать мне, — спросил принц Лимон, — где спрятан домик злодея Тыквы?
Адвокат знал это, потому что в свое время подслушал разговор Чиполлино с его односельчанами.
"Если я открою тайну, — подумал он, — то меня освободят. А что толку? Я вижу теперь, каковы мои бывшие друзья и покровители! Когда нужно было попользовать мои знания и способности, чтобы обманывать других, они приглашали меня к обеду и к ужину, а теперь покинули в беде. Нет, я не хочу больше помогать им. Будь что будет, а от меня они ничего не узнают!"
И он громко заявил:
- Нет, принц, я ничего не знаю.
- Ты лжешь! — завопил синьор Помидор. — Ты прекрасно знаешь, но не хочешь сказать!
Тут синьор Горошек дал волю своему гневу. Он привстал на цыпочки, чтобы казаться выше, бросил на Помидора негодующий взгляд и прокричал:
- Да, я знаю, я прекрасно знаю, где спрятан домик, но я никогда вам этого не скажу!
Принц Лимон нахмурился.
- Подумайте хорошенько! — сказал он. — Если вы не откроете тайны, я буду вынужден вас повесить.
У синьора Горошка затряслись коленки от страха. Он обхватил себя обеими руками за шею, будто хотел избавиться от петли, но остался непоколебим.
- Вешайте меня, — сказал он гордо. — Вешайте немедленно! — Проговорив эти слова, он весь побелел, хоть и был Зеленым Горошком, и упал как подкошенный на землю.
Синьор Петрушка записал в протокол: "Обвиняемый лишился чувств от стыда и угрызений совести".
"Охота на Снарка", Льюис Кэрролл
…Вот место для поисков Снарка", — изрек
Их Кормчий и всех хлопотливо
За волосы взяв, перенес на песок
При высшей отметке прилива.
"Вот Снарка обитель! Готов повторить!
Вам смелость придаст эта фраза.
Вот логово Снарка, да что говорить -
Верь в то, что сказал я три раза"!
Все члены команды построились в ряд -
Вот Шляпник, Лакей из Айовы,
Для записей споров седой Адвокат
И скарба Оценщик суровый"…
(Сон Адвоката)
…Ловили его на горох и долги,
На случай, на грех, наудачу,
Падением акций манили в силки,
Опутав рекламой впридачу.
Но тут Адвокат повторять подустав,
Что Бобр со сплетеньем чудесил,
Прилег, задремал, в сновиденьи узнав,
Того, о ком бредил и грезил.
С моноклем, парик белоснежный надев,
В Суде Снарк выслушивал пренья.
Свинья самовольно покинула хлев -
Таков был состав преступленья.
Свидетели дружно клялись, что был пуст
Тот хлев при осмотре загона,
И мерно лилось бормотанье из уст
Судьи при трактовке Закона.
Виновность Свиньи оставалась темна,
И Снарк разглагольствовал втуне
Три битых часа повторив что она
Свершила в хлеву накануне.
Присяжные хором затем изрекли
Заведомо разные мненья,
И можно понять было лишь, что они
Составлены до преступленья.
"Закон предписует…" — Судья начал речь,
Но Снарк перебил его: "Бредни!
Нам к этому случаю надо привлечь
Свод прав феодальной деревни!"
"Пешеход и зебра", Джанни Родари
Адвокат Рокко ди Паскуале собирался идти на пенсию. Позади были годы ничем не примечательной службы, которая день за днем все глубже и глубже засасывала его в трясину обыденности. Сослуживцы и начальство уже давно перестали выказывать ему свое почтение и заговаривали с ним лишь в силу необходимости.
Еще в молодости он не отличался особенно видной наружностью. Но тогда некоторое благородство в осанке и изящество в одежде придавали ему вполне сносный вид. С годами Рокко ди Паскуале весь как-то съежился, стал маленьким, незаметным. В толкучке таким всегда наступают на ноги и не просят прощения.
Не в силах более противиться судьбе, он продолжал бы и дальше день за днем катиться вниз, приближаясь к пенсии, старости, могиле, если бы в одно прекрасное утро по дороге на работу не заметил бы совершенно неожиданно для себя пестрой, как зебра, пешеходной дорожки через улицу: городское управление проводило в жизнь новые положения правил уличного движения. Пораженный, он остановился посредине белых и черных полос, будто услышав доносившийся неизвестно откуда таинственный голос. Приближавшаяся машина резко, с визгом затормозила у самых его ног. Дон Рокко [так его называли не родине] поднял голову и встретил раздраженный взгляд молодого шофера, лоснящегося, гладкого — под стать его шикарной, мощной, сделанной специально на заказ машине.
"Ну, проходи, проваливай!" — как бы говорило лицо юнца, и он для острастки дал газ. Мотор взревел — машина продвинулась еще на несколько сантиметров, почти коснувшись брюк адвоката. Все существо, вся натура его, оскорбленная и подавленная, вся глубина разочарования и боли, которую он испытал, вся жизнь, полная несчастий, сплошных невезений и мелочей, которые пережевывались, как горькие куски, — все это огромной, неудержимой волной поднялось у него в груди. Дон Рокко выпрямился, расправил плечи, гордо вскинул голову, нахмурил брови, своим гневным взглядом испепеляя неосторожного шофера, и… на какое-то мгновение застыл, как изваяние, как памятник, на пьедестале которого можно было бы написать лишь одно слово: "Попробуй!" Или даже целое предложение: "Уважаемый, я читаю газеты, отлично знаю законы и свое право. Успокойся и подожди!" И юнец вынужден был ждать, несмотря на то, что его машина, как сильная нетерпеливая лошадь, готова была рвануться вперед. Дон Рокко сошел, наконец, с воображаемого пьедестала и медленно направился к тротуару, несказанно наслаждаясь — после стольких лет — сознанием реванша, сладостью победы.
Он не пошел на работу. Подождав некоторое время, неторопливо, почти торжественно спустился с тротуара и снова направился к полосатой дорожке. Остановился посредине белой полосы в глубокой задумчивости, затаив дыхание, чтобы услышать внутренний голос, повелевающий сделать что-то очень важное. Через несколько мгновений по обеим сторонам перехода образовались две длинные очереди машин. Только тогда дон Рокко, словно очнувшись от глубокого сна, открыл глаза, окинул улицу суровым, предостерегающим взглядом и медленно взошел на противоположный тротуар.
С этого утра дон Рокко стал пренебрегать службой. Веселый и бодрый он уходил из дому в одно и то же время, еще до восьми часов. Отправлялся в центр на своем обычном троллейбусе. И на остановке, едва ступив на тротуар, с удовлетворением отмечал, что его уже ждет постоянно манящий, как бы специально для него расстеленный властями, таинственный бело-черный ковер.
Каждый из переходов был связан для него с определенным событием, происшествием, вновь утверждающими его личность и достоинство как пешехода — пусть последнее достоинство, однако дающее простор неосуществленной мечте и в какой-то мере удолетворяющее оскорбленное честолюбие. Сегодня перед ним стоит машина с прицепом, везущая тонны груза, терпеливо дожидаясь, пока он соизволит величаво, не торопясь, шажком прошествовать перед ней. Завтра целых три троллейбуса справа и дюжина машин слева выстроятся гудящей шеренгой по обеим сторонам его неторопливого шага.
Однажды, как ни странно, позвонили с работы, вспомнив о своем сотруднике. И по совету обеспокоенной матери, старший сын, дождавшись отца в воротах, незаметно последовал за ним. То, что он увидел, превзошло все его ожидания. Дон Рокко остановился, как обычно, посреди полосатого перехода и, уверенный в своем праве, впился глазами в полузаснувшего шофера такси.
"Что он делает, с ума сошел!" — воскликнул сын, холодея от ужаса.
Сошел с ума? Нет, совсем не то. Но что это?
Ему вдруг показалось, что отец его внезапно выпрямился, вырос, висящая на нем складками одежда расправилась. Вот он стоит уже сильным и мускулистым богатырем, с каждым мгновением принимая облик цветущего молодого человека.
Морщины на его лице и шее пропадают, водянистые глаза становятся светлыми, ясными, взгляд — гордым, волосы — густыми. И там, где раньше на лысине торчало несколько рыжеватых волосков, сейчас сплошной шапкой вьется густая черная шевелюра. Это уже не юноша, не статный богатырь — это настоящий великан, достигший второго этажа. Еще немного, и он займет собой всю улицу…
Но вот великан идет к тротуару, ставит на него ногу и… принимает обычные размеры. Заворачивает за угол. Сын спешит к нему с бьющимся сердцем… Перед ним жалкий, маленький, согнувшийся, тяжело дышащий, усталый старичок. "Папа!" Дон Рокко обернулся. Слезы бежали у него по щекам, но он не сдерживал их. Понимая, что старик плачет от счастья, сын горячо обнял его и убежал. Дома он не сказал о случившемся ни слова.
Шоферы нередко замечали потом, как сухой неприглядный старикашка, переходя улицу по пестрым дорожкам, становился вдруг неузнаваемо молодым, прекрасным, уверенным в себе. В последний раз таким его видел полицейский.
Блюстителю порядка показалось, что следовало бы поторопить странного пешехода. Едва он подошел и дотронулся до "великана", как тот упал ему на руки, маленький, легкий, бездыханный. В ближайшей аптеке врач авторитетно заявил: сердечный инфаркт. Так никто и не узнал, что дон Pокко погиб, стремясь всеми силами подняться над крышами домов, чтобы посмотреть сверху на город, на дальние его окрестности, чтобы получить улыбку и уважение лучезарного солнца".
"Как цыган был адвокатом", Украинская народная сказка
Жил был один бедный человек. Было у него пару скудных лошадей, которыми он себе на хлеб зарабатывал. И родилась у них пара жеребят. Когда жеребята выросли и стали лошадьми, мужчина купил себе бричку и стал работать извозчиком – возил господ. Мужика знали повсюду. И нигде не было такого заезда или корчмы, чтобы его не приняли на ночь, не дали поесть на веру.
Однажды случилось так, что мужчина зашел к корчмарю без денег. Попросил есть:
- Сварите мне два яйца, дайте на стол самогонки. Потом рассчитаюсь.
Выпил человек, закусил и пошел своей дорогой.
Случилось так, что не скоро он снова посетил ту корчму. А хозяин ждал, ждал, дождаться не смог и начал себе считать: "Я ему положил на стол пару яиц. С тех яиц вышло бы двое цыплят. Цыплята выросли бы и стали курами. Куры нанесли бы тысячу яиц. Яйца я продал бы. Получил бы за них восемьдесят золотых. Получается, человек мне должен восемьдесят золотых".
И подал он в суд жалобу.
Позвали извозчика на суд, и рассказали ему. А того аж морозом ударило – должен только за самогонку и два яйца, а тут такие деньжищи!
Стоит себе кручинится в коридоре, и вдруг подходит к нему цыган.
- У вас есть адвокат? – спрашивает цыган.
- Адвоката у меня нет!
- Вашим адвокатом буду я! – сказал цыган. — Когда вас позовут, все выслушайте, потом скажите, что ваш адвокат придет.
Так и порешили. Начался суд, мужчине присудили, чтобы платил восемьдесят золотых.
- Я адвокат подсудимого.
- Если ты адвокат, то должен быть с самого начала судебного заседания.
- Я не только адвокат! Я и земледелец.
- И земледелец? А что делаешь?
- Я ходил на поле посмотреть, взошел вареный картофель – посадила его моя жена две недели назад.
- Ты спятил? – спрашивает цыгана судья.
- А из вареного яйца могли вылупиться цыплята? – спрашивает цыган.
Здесь судья обратился с вопросом к корчмарю:
- Какие яйца были положены на стол?
- Вареные.
- Кто варил?
- Я.
- Вы, корчмарь, проиграли суд! Должны оплатить еще и судебные издержки.
Извозчик поблагодарил своего адвоката. И по сей день возит людей мужик да радуется".
"Илья-пророк — адвокат", Гершеле Острополер
"Жил-был один еврей. Было у него много детей, мал мала меньше. Каждый просит есть-пить, а чем бедному еврею накормить детей? Решил еврей купить корову, чтобы было у детей молоко. Одна беда — денег нет. И вот однажды, когда не стало у бедняка сил слушать, как плачут от голода его дети, вдруг открывается дверь и входит старик. Молча подходит к бедняку, молча вынимает из кармана деньги, не считая, молча подает их ему и так же молча выходит. Понял тут бедняк, что заходил в его дом сам Илья-пророк.
Пошел еврей на базар, сторговал у одного мужика корову и привел ее домой. Обрадовалась жена, захлопали в ладоши дети, но это не конец сказки — сказка только начинается.
Продал мужик корову, получил деньги и думает: “Заберу-ка я свою корову обратно”. Что же он сделал? Подал на еврея в суд: украл, мол, еврей у меня корову, откуда-де у бедного еврея деньги, чтобы купить такую дорогую корову? Спрашивают судьи у еврея, откуда у него деньги, а тот отвечает, что получил их от Ильи-пророка. Рассмеялись судьи и говорят: мы, мол, тебе не дурачки.
И решили: если к следующему дню еврей не вернет корову — посадить его в тюрьму на пять лет.
Пошел еврей искать Илью-пророка и встретил его на базаре. Рассказал о своем горе, просит помочь. А Илья-пророк его успокоил и говорит:
— Иди домой, ни о чем не печалься. Завтра приходи в суд. Там тебя будет защищать стряпчий.
Пришел на другой день в суд высокий, ладно одетый адвокат (а это и был сам Илья-пророк), начал рассказывать суду о бедности своего подзащитного, о малых детях, которых ждет голодная смерть, если отца-кормильца посадят в тюрьму
Так хорошо говорил, что растрогались судьи; публика плачет, даже мужик сам чуть не пожалел, что затеял эту историю.
А адвокат говорит:
— Поскольку вы, уважаемые судьи, постановили отдать купленную корову этому мужику, то я прошу пожертвовать на бедных детишек моего подзащитного кто сколько может, а то ведь они умрут от голода.
Тут все взялись за кошельки и стали жертвовать на детей, кто сколько мог. Подошел адвокат и к мужику, который подал в суд на еврея. Мужику было неудобно отказать, вынул он из кошелька рубль и дал его адвокату. Берет адвокат у него рубль, передает судье и говорит:
— Обратите внимание — это фальшивый рубль. Этот человек не иначе как фальшивые деньги делает.
Мужик испугался до смерти, закричал:
— Это не мой рубль, это мне еврей дал, когда за корову платил!
Тут еврея оправдали, а мужика стали судить. А адвокат говорит:
— Я ошибся — рубль не фальшивый.
Отпустил тут суд мужика, и он с тех пор полюбил бедного еврея, даже привозил ему иногда яблоки, груши и сливы для голодных детей и денег за это не брал".
