У ФАС есть нормативные основания для вмешательства в ситуации незаконного использования чужих патентоохраняемых объектов: согласно ст. 14.5 закона «О защите конкуренции», не допускается недобросовестная конкуренция путем введения в оборот товара, если при этом незаконно использовались чужие изобретения.
Но долгое время практика ФАС в фармацевтической сфере формировалась относительно медленно. Так, до 2024 года антимонопольные органы рассмотрели лишь несколько подобных дел. Нарушения были установлены при реализации препаратов «Драстоп» (№ 050/01/14.5-864/2020), «Артогистан» (№ 050/01/14.5-866/2020) и «Нилотиниб» (№ 08/01/14.5-12/2021). Суды тогда поддержали антимонопольные органы в борьбе с недобросовестными конкурентными стратегиями в виде незаконного использования чужих запатентованных решений (постановление Суда по интеллектуальным правам от 7 сентября 2021 года по делу № А40‑2379/2021; постановление 9-го ААС от 30 августа 2021 года по делу № А40‑15965/2021; постановление СИП от 28 сентября 2022 года по делу № А40‑200302/2021).
В 2024 году практика ФАС стала набирать обороты: ведомство вынесло несколько показательных решений, в которых признало недобросовестной конкуренцией использование при реализации дженериков чужих запатентованных фармацевтических изобретений до истечения срока действия соответствующих патентов. Например, решения ФАС:
- от 4 октября 2024 года по делу № 08/01/14.5-51/2024 (препарат с МНН «Акситиниб»);
- от 20 ноября 2024 года по делу № 08/01/14.5-67/2024 (препарат с МНН «Руксолитиниб»);
- от 20 ноября 2024 года по делу № 08/01/14.5-74/2024 (препарат с МНН «Бозутиниб»);
- от 20 ноября 2024 года по делу № 08/01/14.5-76/2024 (препарат с МНН «Осимертиниб»).
Заявителями в делах выступали как правообладатели соответствующих изобретений, так и импортеры и локальные производители оригинальных препаратов из портфолио компаний Pfizer, Novartis, AstraZeneca.
Эти решения ФАС обжаловали в суде. Пока рассмотрено лишь одно дело в суде первой инстанции. Арбитражный суд города Москвы отменил решение ФАС о признании действий дженериковой компании актом недобросовестной конкуренции (решение от 12 марта 2025 года по делу № А40-264483/2024).
Среди мотивов решения суд указал на отсутствие конкурентных отношений между производителем дженерика и правообладателем спорного изобретения, поскольку последний самостоятельно не вводил оригинальный препарат в оборот на территории России. Наличие конкурентных отношений между производителем дженерика и компанией, которая с разрешения правообладателя продавала в России оригинальный продукт, суд счел не имеющими значения для дела.
Представляется, что подход суда в деле не учитывает, что действия производителей дженериков по реализации воспроизведенных препаратов до истечения срока патентной охраны оригинального продукта являются недобросовестной конкурентной практикой прежде всего по отношению к импортерам, локальным производителям, поставщикам, дистрибьюторам оригинальных лекарственных средств. Очевидно, конкурентные отношения возникают именно между такими лицами и дженериковой компанией. Кроме того, дженериковый производитель недобросовестно получает конкурентные преимущества и перед иными дженериковыми компаниями, которые не вводят свои продукты в оборот, уважая интеллектуальную собственность инноваторов и добросовестно ожидая истечения срока действия их патентов.
Антимонопольное ведомство рассматривает заявления о нарушении конкурентного законодательства в первую очередь в публичных интересах. В этом контексте очевидно, что целью ФАС при оценке действий производителя дженерика с позиции ст. 14.5 закона «О защите конкуренции» становится не защита исключительных прав конкретного правообладателя, а обеспечение добросовестной конкуренции на рынке. Неспроста взыскиваемый с нарушителя доход идет в пользу государства, а не правообладателя или конкурента. В таком случае не имеет значения, кто именно обратился с заявлением о недобросовестной конкуренции, связанной с использованием чужого запатентованного изобретения. Ведомству необходимо лишь установить, что дженериковый производитель незаконно использует чужое изобретение и соответствующие действия могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам — конкурентам, круг которых не ограничивается лишь правообладателями соответствующих изобретений.
Примечательно, что подход Арбитражного суда города Москвы в деле № А40‑264483/2024 противоречит не только буквальному, системному и телеологическому толкованию закона, но и позиции Суда по интеллектуальным правам.
Так, в деле № А40-200302/2021 суды трех инстанций встали на сторону антимонопольного органа, который установил, что действия по реализации дженерикового препарата считаются актом недобросовестной конкуренции. При этом дженериковая компания также имела фактические конкурентные отношения не с патентообладателем изобретения, а с дистрибьютором оригинального лекарственного препарата, который продавал этот продукт на территории России с разрешения правообладателя. Как отметил суд апелляционной инстанции (и этот вывод поддержал Суд по интеллектуальным правам), «предметом рассмотрения антимонопольного дела о нарушении антимонопольного законодательства являлась оценка с точки зрения добросовестности действий заявителя, а не оценка взаимоотношений между правообладателем патента и лицами, реально осуществляющими введение в гражданский оборот на территории России лекарственного препарата «Тасигна», в котором данное изобретение использовано».
Таким образом, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу, что установление акта недобросовестной конкуренции, связанного с использованием изобретения без разрешения правообладателя, возможно, даже если прямой конкурент ответчика — не правообладатель изобретения, а другие лица, которые используют спорное изобретение с разрешения правообладателя.
В связи с этим хочется надеяться, что при рассмотрении других аналогичных дел АСГМ будет последовательно применять позицию, сформулированную Судом по интеллектуальным правам в деле № А40-200302/2021, а комментируемое решение суда первой инстанции по делу № А40‑264483/2024 отменят в вышестоящих инстанциях. В противном случае наш правопорядок рискует получить негативный прецедент, который станет препятствием в борьбе против недобросовестной конкуренции на российском фармрынке.
