Верховный суд готовится разъяснить судьям, как правильно освобождать от ответственности обвиняемых, которые примирились с потерпевшими и загладили свою вину. Участники заседания Пленума спорили, сколько должен обвиняемый возместить потерпевшему, когда мнение последнего не учитывается. А под занавес прозвучала идея ввести институт государственной медиации в уголовном процессе.
Вчера в Верховном суде обсуждали проект постановления Пленума о применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности. Тема актуальна, отмечала судья-докладчик ВС РФ Антонина Тришева, ежегодно избегают наказания благодаря деятельному раскаянию, примирению с потерпевшим, из-за истечения сроков давности (глава 11 УК РФ) около 20% обвиняемых, в отношении которых суды первой инстанции выносят решения. Всего порядка 200 000 — 220 000 человек.
Некоторые положения в проекте до сих пор остаются дискуссионными, с самого начала признала судья-докладчик. Не было единодушия у рабочей группы по поводу того, кого считать впервые совершившим преступление небольшой и средней тяжести — только они могут избежать наказания. В число "счастливчиков" попали те, кого суд уже "жалел". "Рабочая группа исходила из общей теории уголовного права, согласно которой, освобождение от уголовной ответственности не образует судимости, — объясняла Тришева. — Коллизия может нивелироваться усмотрением суда, который с учетом этого обстоятельства вправе не освобождать лицо от ответственности по статьям 75 — 76 УК (деятельное раскаяние, примирение)". Однако на заседании спорить по этому поводу никто не стал.
Собравшихся больше интересовали идеи ВС о размере компенсации вреда потерпевшему, необходимом для уклонения от наказания. Тришева признала, рабочая группа не смогла унифицировать подход к возмещению ущерба для всех оснований освобождения от ответственности (ст. 75-78 УК). Они имеют разную правовую природу, объясняла она, для освобождения в связи с истечением срока давности (ст. 78 УК) не имеет значения, возмещен ущерб или нет, а в случае раскаяния (ст. 75 УК) это — обязательное условие.
Как оказалось, высшая судебная инстанция не определилась и с вопросом ущерба при деятельном раскаянии подсудимого: в проекте постановления есть два варианта нормы. В одной предполагается полное возмещение ущерба: обещания возместить вред в будущем не принимаются и запрещается освобождать от ответственности лиц, которые выплатили компенсацию только частично, даже если об этом просит потерпевший. Во втором (основном) варианте идет речь только об ущербе, который записан в УК как признак преступления. Отказ обвиняемого возмещать другие претензии потерпевшего не мешают освобождению человека, объяснила Тришева, а такие споры должны разрешаться в рамках гражданского процесса.
Ни один из вариантов не устроил заместителя Генпрокурора Сабира Кехлерова. "У меня никогда вопросов по статьям 75 и 76 УК не возникало, прочитал проект постановления, и столько вопросов возникло! Не усложняем ли мы ситуацию?" — возмущался он. Сосед украл что-то, но не смог в полном объеме возместить, рассуждал заместитель генпрокурора, а потерпевший говорит: я доволен он починил двери в сарае, взамен куртки, которую украл, купил новую. Не надо больше ничего. "И чего нам не соглашаться с мнением потерпевшего?", — тараторил Кехлеров.
Не лучше идея ВС и связать возмещение ущерба с признаками преступления, следовало из выступлений Кехлерова, зампредседателя Астраханского областного суда Татьяны Снаткиной и профессора кафедры уголовного права Российской академии правосудия Александра Бриллиантова. "Человек раскаялся, все остальное сделал, а вот ущерб возмещать не обязательно, и дело прекратить можно", — рассуждал Кехлеров, приводя в пример статьи 169 и 179 УК "Воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности" и "Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения". "Это приведет к нарушению прав потерпевшего. Не будет способствовать эффективности и справедливости правосудия", — настаивала Снаткина.
Несколько иной подход у ВС к компенсации вреда, когда стороны договариваются о примирении (ст. 76 УК). Тут главное — решение потерпевшего. "Рабочая группа пришла к выводу, что государство не может вмешиваться в эти отношения и настаивать на полном возмещении ущерба, если потерпевший отказывается (снижает его размер), — объясняла Тришева. — Хотя по общему правилу, закрепленному в статье 76 УК, ущерб должен быть возмещен в полном объеме". В качестве примера она привела случай, когда женщина не только примирилась с бомжом — похитителем продуктов, но даже из жалости выдала ему 10 000 руб. Аналогично государство не должно диктовать свои условия, если потерпевший явно требует несоразмерной компенсации.
Не возникло у участников заседания сомнения в норме проекта постановления, по которой освобождению от уголовной ответственности препятствует неполная уплата платежей в связи с совершением преступления в сфере экономической деятельности. В документе также отмечается, что возмещением ущерба бюджетной системе (198 и 199 УК) считается полная уплата налогов, пени и штрафов до назначения слушаний в суде, в противном случае это всего лишь смягчающее обстоятельство по делу.
Разделились мнения у собравшихся по поводу возможности примирения сторон, если пострадал ребенок. В проекте постановления право самостоятельно "мириться" с обидчиком дано потерпевшим в возрасте 14-18 лет, возражения его представителя суд может отвергнуть, если это не нарушит прав несовершеннолетнего. Рабочая группа исходила из общего понятия дееспособность (статья 21 ГК РФ), объяснила собравшимся Тришева, с 14 лет дети несут уголовную ответственность и гражданскую за причиненный вред. "Значит, они могут принимать осознанные решения и по другим вопросам, возникающим в связи с их участием в уголовном судопроизводстве", — заметила судья.
Некоторые были против разрешения представителям малолетних мириться с обвиняемым, признавала Тришева, они рассматривают примирение как синоним прощения, а право прощать или нет неотделимо от личности и не может передаваться третьим лицам. По ее словам, другие оппоненты оспаривали возможность деления совершеннолетних на две группы, так как в УПК этого нет. "Наиболее предпочтительные [варианты остались в] п. 11 нашего постановления, иные варианты исключены", — попыталась она сгладить спорность момента.
Однако Кехлеров этого сделать не позволил и дал понять, что спор не закончен. "В УПК четко сказано "несовершеннолетние", то есть до 18 лет! Даже по делам частного обвинения несовершеннолетние не могут заключить перемирие с виновной стороной, — вспоминал заместитель генпрокурора постановление Пленума ВС от 29 июня 2010 года, пересмотренное в 2011 году. - Что произошло за этот год, после того как постановление было принято? Практика изменилась? Законы новые приняли? Я ни того, ни другого не нашел. Я предлагаю этот пункт исключить исключить".
Эмоциональности в собрание добавил зампред Тверского областного суда Николай Мальцев, заявивший о необходимости "ориентировать досудебную стадию на то, чтобы дела этой категории (об освобождении от ответственности) вообще не попали в суд". "20% дел у нас идут в корзину. Я полагаю, что прокурору пора считать деньги налогоплательщиков. Нужно вводить процессуальный институт государственной медиации в уголовном процессе, — настаивал он. — Нужно, чтобы органы досудебной стадии не просто формально разъясняли право на возмещение ущерба, примирение, а активно этому способствовали. Дела такого свойства должны направляться в суд в минимальном количестве".
Кехлерову не понравились эти слова. "Прекращение уголовного дела судом — тоже акт правосудия. Говорить о том, что мы работаем на корзину это, наверное, неправильный подход", — поспорил он с Мальцевым. По поводу критики, что в суд идут дела, которые потом прекращаются, прозвучал уже традиционный довод: наделите прокурора правом прекращать уголовные дела.
"Это пожелание не к прокурору, а к законодателю", — переадресовал Кехлеров Мальцева. Однако представитель Госдумы в ВС, бывший прокурор Владимир Поневежский промолчал.
По окончании обсуждения создана редакционная группа, которая и займется дальнейшим переписыванием и согласованием проекта Пленума ВС.
