Когда ФНС недобросовестна
Экономколлегия дала свою оценку спору вокруг исчисления НДС, когда сделка признана недействительной, а также поведению налоговой, которая отказалась отвечать на запрос налогоплательщика. Им выступил «Бамтоннельстрой», который продал «УФСК Мост» оборудование и заплатил с него 205,7 млн руб. НДС. Но потом сделку признали недействительной и применили двустороннюю реституцию. «Бамтоннельстрой» отправил в ФНС запрос, как быть с уплаченным налогом на добавленную стоимость. Ответ пришел совсем про другое - про расторжение договора. Поэтому несостоявшийся продавец подал уточненную декларацию и вернул налог в полном объеме. Но затем ФНС передумала и доначислила тот же самый НДС, поскольку компания пока не отразила в учете возврат товаров. Она предложила компании заявить налоговые вычеты. «Бамтоннельстрой» не согласился с этим и отправился в суд (дело № А33-17038/2015).
Что решила кассация: Право на вычет НДС не возникло, потому что после уточненной декларации необходима была камеральная проверка, но за этот период ее не проводили.
Что решил Верховный суд: Поскольку сделку признали недействительной, последствия не наступают, в том числе нет оснований вносить налог. Поэтому налогоплательщик может требовать соответствующей корректировки. Кроме того, чиновники не разъяснили компании порядок действий по ее запросу, зато высказали свою позицию позже. А заявить налоговые вычеты, как предлагала ФНС, уже было поздно. Все это убедило экономколлегию предписать вернуть налогоплательщику 205,7 млн руб.
Мне кажется, решающую роль сыграла одиозность ситуации: налогоплательщик действовал добросовестно и запросил разъяснения, но вместо этого получил налоговую претензию. Причем с предложением заявить налоговые вычеты в период, когда по закону он уже не имел права этого делать. Поэтому я бы не стал экстраполировать выводы ВС на иные категории дел или относиться к ним как к долгожданной оттепели в налоговых спорах.
Гарантийное удержание при банкротстве
В деле А40-67546/2016 Верховный суд определил судьбу гарантийного удержания, которое подрядчик должен был получить через два года после введения объекта в эксплуатацию – если не будет вопросов к его работе. Но «Спектрстрой» не успел возвести инфраструктурные объекты к таможенным постам общей ценой 42,7 млн руб. и начал банкротство (дело № А40-28887/2014). Поэтому в 2014 году заказчик, «Особые экономические зоны» («ОЭЗ») расторг договор и включился в реестр требований кредиторов с суммой 5,2 млн руб. А управляющий «Спектрстроя» потребовал вернуть гарантийное удержание – 2,1 млн руб.
Что решили три инстанции: Удовлетворили иск. Удержание уже не несет своей гарантийной функции: договор подряда расторгнут, работы давно не ведутся, истец находится в процедуре банкротства.
Что решил Верховный суд: Отказал в удовлетворении иска. Если заказчик досрочно отказался от договора подряда, потому что стройка заморожена – это еще не повод взыскать удержание. Иначе подрядчик-нарушитель окажется в более выгодном положении, чем его «коллега», который выполнил работы вовремя. Банкротство «Спектрстроя» тем более не позволяет досрочно взыскать спорную сумму: когда вводится процедура несостоятельности, наступившими считаются сроки возврата долгов банкрота, а не его контрагентов. Срок возврата удержания правильно считать с момента истечения «разумных сроков, необходимых заказчику, чтобы найти нового подрядчика, завершить все работы по расторгнутому договору, принять их и ввести объект в эксплуатацию». Этот срок не прошел.
Когда подрядчик-банкрот получит гарантийное удержание, если объект будет строиться десятилетиями или вовсе будет брошен заказчиком? Существует фикция наступления условия, но только в случае недобросовестности стороны. Если ее нет, ориентироваться надо на разумный срок, за который событие наступило бы при обычных обстоятельствах (п. 23 постановления Пленума ВС № 54). В данном деле это обычный срок строительства объектов. Данное разбирательство – первое, в котором ВС напрямую закрепляет решение проблемы «мерцающей каузы».
Формализм против здравого смысла
Экономколлегия рассказала, когда можно применить договорную неустойку к отношениям, которые возникли ранее, если в соглашении нет ретроактивной оговорки. В деле А40-212616/2016 «Транснефть-Восток» взыскивала с «Выксунского металлургического завода» 188 421 руб. неустойки за нарушение сроков поставки стальных труб. Их отгрузили – с опозданием - в марте-мае 2016 года. Ответчик заявлял, что неустойку нужно уменьшить до 19 525 руб. на основании допсоглашения , а дополнительное соглашение, которое предусматривало неустойку, было подписано в июне.
Что решили две инстанции: Применили допсоглашение к более раннему периоду.
Что решила кассация: Взыскала неустойку в полном объеме, поскольку нет оснований считать, что стороны распространяли ее на более ранний период.
Что решил Верховный суд: Хотя трубы поставили раньше, чем было подписано допсоглашение, все обстоятельства говорят о том, что этот документ нужно применить «задним числом». Это следует из смысла соглашения, учитывая сроки поставок (хотя там нет прямой ретроспективной оговорки). Кроме того, его подготовил истец на основании типовой формы, а значит, действует принцип contra proferentem – соглашение толкуется против стороны, которая его предложила. А заключили его «для устранения дисбаланса имущественных интересов и учета объективных факторов», как говорилось в переписке.
Кассационный суд округа истолковал дополнительное соглашение сторон - предельно формально, без учета его содержания. Поскольку в нем стороны не сделали оговорку об обратной силе, это соглашение, по мнению Арбитражного суда Московского округа, применяется к только к отношениям сторон, возникшим после его подписания. Однако из содержания дополнительного соглашения очевидно, что стороны урегулировали в нем правила о начислении неустойки по ранее поставленному товару. Кроме того, кассационный суд округа почему-то проигнорировал откровенно противоречивое поведение ответчика, который сначала без возражений подписывает дополнительное соглашение, а в суде вдруг начинает возражать против применения правил дополнительного соглашения. Позиция Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ абсолютно разумна: стороны, подписав дополнительное соглашение, установили обязательные для них правила расчета неустойки, следовательно, эти правила должны применяться.
Это дело - пример борьбы формализма со здравым смыслом. Кассация истолковала допсоглашение предельно формально. Также она почему-то проигнорировала поведение ответчика, который сначала его подписал, а потом вдруг стал возражать против его применения.
Льготы - налогоплательщикам
Иностранная компания имеет право на налоговую льготу по соглашению об избежании двойного налогообложения (СоИДН), если она участвует в капитале «дочки» косвенно, а не напрямую. Такой вывод сформулировала экономколлегия в деле «СУЭК-Кузбасса» и кипрского офшора Suek Plc. Он финансировал ее с помощью займов, но проценты по ним законодательно ограничены, поскольку они не могут бесконечно уменьшать базу по налогу на прибыль. Предельная сумма процентов переквалифицируется в дивиденды и облагается налогом. Согласно кипрскому СоИДН, его ставка составляет 5% для инвесторов, которые прямо участвуют в капитале «дочки». Но Suek Plc владел «СУЭК-Кузбассом» косвенно, поэтому ФНС решила, что офшор должен платить по общей ставке 10%. За 2013 год ведомство доначислило 23,2 млн руб. налога на прибыль и 9,5 млн руб. пеней и штрафов. Компания обжаловала это в суде.
Что решили три инстанции: Налоговая права. Нет прямого участия – нет и права на льготу. А переквалификация процентов в дивиденды ничего не меняет.
Что решил Верховный суд: Офшор действительно нельзя назвать прямым участником «СУЭК-Кузбасса», но он все-таки инвестировал в российский бизнес. А если излишние проценты по займу понимаются как дивиденды, то и сам заем надо расценивать как вклад в капитал. Экономколлегия отправила дело на пересмотр, где суд признал необоснованными претензии на 11,6 млн руб.
Экономколлегия отменила негативные для налогоплательщика акты и сослалась при этом, в частности, на Комментарии ОЭСР к Модельной конвенции об избежании двойного налогообложения. Похожее решение было принято по делу компании «Каширский двор-Северянин» № А40-176513/2016.
Электронные накладные и бремя доказывания
Подтвердить поставку электронными накладными можно, указала экономколлегия Верховного суда в деле поставщика «Протека» против «Аптеки-А.в.е-1» № А40-4350/2016. Он потребовал 37,6 млн руб. долга по оплате партии лекарств, а их передачу подтвердил доверенностью на сотрудника учреждения и электронными накладными. Они были отражены и в отчете удостоверяющего центра, который «Протек» тоже представил в суд. «Аптека-А.в.е-1» заняла оборонительную позицию: утверждала, что ничего не получала, но ничем не подтверждала свои слова.
Что решили три инстанции: Решили, что факт доставки не доказан. Ведь по договору электронный документооборот допускается лишь с согласия сторон (которое не оформлялось) и при условии дублирования бумажными маршрутными листами или транспортными накладными. Их «Протек» тоже не предоставил.
Что решил Верховный суд: Нижестоящие суды напрасно переложили на истца все бремя доказывания по делу. Достаточно было определить, оформлены ли электронные накладные по закону об электронной подписи. Если все в порядке – они приравниваются к бумажному документу, который подписан собственноручно. И в этом случае бремя доказывания переходит на ответчика. Ему недостаточно просто отрицать факты – он должен представить доказательства того, что не получал товар.
Ответчик, который голословно отрицает поставку товара, не исполняет свое бремя доказывания. Такая позиция ВС придаст больше уверенности поставщикам, которые обходятся минимумом документов. В то же время, этот вывод надо применять аккуратно, чтобы сохранить баланс сторон в процессе, потому что покупателю может быть сложно доказывать отсутствующий факт.