Президиум Верховного суда на неделе рассмотрит 10 дел, большая часть из них вернулась из ЕСПЧ.
В апелляционной коллегии запланировано 14 заседаний. Она, в частности, изучит одно «судейское» дело. Иван Бабенко с 2004 года работал мировым судьей в Краснодарском крае. В 2013 году он ушел в отставку. А в 2015 году решил податься в адвокатуру. Решив, что Бабенко нарушил закон «О статусе судей», квалифколлегия лишила его статуса отставника. Это решение Бабенко попытался оспорить в административной коллегии ВС, но безуспешно. Тогда экс-судья обратился в апелляцию (дело № АПЛ21-575).
Дисциплинарная коллегия за пять дней соберется один раз. Ей предстоит оценить доводы экс-судьи Михайловского районного суда Волгоградской области Ольги Якубовой. Судью лишили мантии за то, что 7 ноября прошлого года она находилась на улице в пьяном виде. Как установила региональная ККС, экс-судья имела неопрятный вид и не могла нормально изъясняться. Якубова оспорила это решение в ВККС. На заседании квалифколлегии экс-судья пыталась доказать, что ее необычное состояние было вызвано вовсе не алкоголем, а приемом нескольких лекарств. Но членов ВККС рассказ Якубовой не убедил. Заседание в дисциплинарной коллегии назначено на вторник, 15 февраля (дело № ДК22-7).
Еще одно «судейское» дело рассмотрит судебная коллегия по административным делам. Федор Коврига работал судьей Якутского городского суда Республики Саха (Якутия). В 2018 году он ушел в отставку. У Ковриги обнаружилась сосудистая деменция. Он лечился в психоневрологическом диспансере, а в июле 2020-го его признали недееспособным.
Спустя полтора года председатель СКР Александр Бастрыкин попросил ВККС дать согласие на уголовное дело в отношении Ковриги по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК («Покушение на убийство»). По данным следствия, судья в отставке пытался убить свою жену. Утром 8 сентября 2021 года супруги поссорились. Коврига якобы три раза ударил женщину в живот ногой, после чего нанес еще один удар — на этот раз ножом. Но супруга смогла его обезоружить, выбежать на улицу и позвать на помощь. ВККС, проверив, что преследование никак не связано с профессиональной деятельностью Ковриги, дала добро на уголовное дело. Судья оспорил это решение. Слушание в Верховном суде запланировано на четверг, 17 февраля (дело № АКПИ22-76).
Всего же административная коллегия на неделе проведет 15 заседаний. Еще больше процессов назначено в судебной коллегии по гражданским делам. Она за пять дней соберется 23 раза.
Ей, в частности, предстоит разобраться, с какого момента надо отсчитывать срок на подачу заявления о возмещении судрасходов. ООО «Маяк Молл» выиграло спор об истребовании имущества из чужого незаконного владения. Сначала на его сторону встала первая инстанция, а следом за ней и апелляция с кассацией. Победить ему помогли юристы ООО «Легист», которым «Маяк Молл» заплатил за услуги 30 000 руб. После разбирательства в кассации компания решила взыскать эту сумму с проигравшей стороны, но три инстанции отказали ей в возмещении судрасходов. Суды решили, что общество пропустило срок, отведенный на подачу соответствующего заявления, и не просило о его восстановлении.
Они напомнили, что, согласно ст. 103.1 ГПК («Разрешение вопросов о судебных расходах»), у стороны есть три месяца на подачу заявления о возмещении судрасходов. Этот срок следует считать со дня вступления в силу последнего судебного акта, принятием которого закончилось рассмотрение дела. Три инстанции сочли, что таким актом является решение первой инстанции. Оно вступило в силу 25 декабря 2019 года — в день, когда его «засилила» апелляция. А «Маяк Молл» обратился за возмещением судрасходов только спустя восемь месяцев — 25 августа 2020 года. При этом суды отклонили довод общества, что отсчитывать срок нужно со дня вступления в силу определения кассации (5 августа 2020-го), ведь именно оно является последним актом по делу. Теперь аргументы компании оценит Верховный суд (дело № 50-КГ21-7-К8).
В декабре прошлого года гражданская коллегия рассмотрела похожий спор, говорит Дан Хоролец из о деле № 58-КГ21-11-К9. Тогда ВС признал, что последним судебным актом, принятием которого закончилось рассмотрение дела, является определение кассации. Именно с момента его вынесения нужно отсчитывать трехмесячный срок на подачу заявления о возмещении судрасходов. Аналогичную позицию ранее высказывал Конституционный суд (Определение КС от 20.07.2021 № 1591-О). «Иное истолкование ст. 103.1 ГПК исключало бы возможность возмещения расходов, которые сторона понесла в кассации по истечении трех месяцев со дня вступления в силу актов первой инстанции и апелляции», — обращает внимание Хоролец.
Другое любопытное дело в гражданской коллегии касается исковой давности. В марте 2013 года Ирина Глазунова* взяла в долг у своего знакомого Ильи Герасимова* 2,1 млн руб. по расписке, в которой обязалась вернуть деньги вместе с процентами (46 200 руб.) до марта 2015-го. В январе 2014-го Глазунова взяла у Герасимова еще 650 000 руб. Она вновь выдала расписку, в которой пообещала каждый месяц выплачивать мужчине по 13 000 руб. Но Глазунова неоднократно нарушала сроки возврата денег, поэтому в мае 2019-го Герасимов потребовал от женщины в течение месяца вернуть всю оставшуюся сумму долга. Заемщица этого не сделала, после чего Герасимов обратился в суд. Он, отметив, что с февраля 2014 года по ноябрь 2018 года Глазунова выплатила ему 2,2 млн руб., потребовал взыскать с нее 885 370 руб. по первой расписке и 1 млн руб. — по второй. В эти суммы он включил основной долг, проценты по договору и проценты за пользование чужими деньгами. Глазунова признала, что ненадлежащим образом исполняла обязательства по второй расписке. В свою очередь, первый долг, по словам женщины, она выплатила в полном объеме и настаивала, что исковая давность по договору от 2013 года уже истекла.
Но три инстанции отклонили все ее доводы. Поскольку Глазунова возвращала деньги без указания основания оплаты, разными по объему платежами и не в установленные сроки, то Герасимов мог самостоятельно распределить полученные средства в счет погашения задолженности по двум распискам. Так он и сделал. Что касается исковой давности, то ответчица вплоть до ноября 2018 года выплачивала деньги по договору от 2013 года, заметили суды. Они сочли это признанием долга, который прервал течение исковой давности. В итоге иск Герасимова удовлетворили частично: мужчине присудили 885 370 руб. по первой расписке и 231 926 руб. — по второй. Не согласившись с таким исходом, Глазунова обратилась в Верховный суд. В своей жалобе (есть в распоряжении Право.ru) женщина указала, что суды неправильно применили ст. 203 ГК («Перерыв течения срока исковой давности»). «Признание части долга, в том числе путем уплаты его части, не свидетельствует о признании долга в целом», — напомнила Глазунова. Судья Вячеслав Горшков решил, что дело не заслуживает внимания, но председатель гражданской коллегии Юрий Глазов оказался иного мнения. Он отменил отказное определение и передал жалобу на рассмотрение. Заседание назначено на вторник, 15 февраля (дело № 44-КГ21-17-К7).
Экономколлегия за пять дней разберет 15 споров, четыре из которых касаются банкротства застройщиков. Среди них — дело ООО «Радуга». Компания строила многоквартирные дома в Краснодаре. Она заключала договоры долевого участия с гражданами и компаниями, у которых в силу закона возникало право залога на предоставленный для строительства участок. В ноябре 2017 года «Радугу» признали банкротом. В декабре 2019-го Фонд защиты прав граждан — участников долевого строительства в Краснодарском крае заявил о намерении исполнить обязательства перед участниками строительства. АС Краснодарского края удовлетворил его заявление. При этом он решил, что фонду нельзя передать требования лиц, которые приобрели коммерческую недвижимость (офисные помещения). Такие лица, в соответствии с законом «О банкротстве», не являются участниками строительства, следовательно, их требования должны переводиться в денежные, а залог на землю прекращаться, указала первая инстанция. С этими выводами согласилась апелляция.
Но суд округа посчитал иначе. Он решил, что при решении вопроса о залоге нужно использовать понятие «участник строительства», которое содержится не в законе «О банкротстве», а в законе «Об участии в долевом строительстве». Второй к участникам строительства относит лиц, перед которыми у застройщика возникла обязанность передать в будущем как жилые, так и нежилые помещения, в том числе коммерческие. То есть лица, которые приобрели офисные помещения, тоже участники долевого строительства. И залог на землю тогда не прекращается, резюмировала кассация. После чего фонд обратился в Верховный суд. В своей жалобе он настаивает, что в рассматриваемом случае применять нужно понятие участника строительства, которое содержится в законе «О банкротстве». Этот закон является специальным по отношению к закону «Об участии в долевом строительстве», уверен фонд. Его жалобу экономколлегия разберет в понедельник, 14 февраля (дело № А32-8916/2017).
Еще одно дело в СКЭС связано c банкротными торгами. В августе 2018 года АО «Курсив» признали банкротом. В ноябре того же года «Автовазбанк» (правопредшественник банка «Траст») подал заявление о включении его требований в реестр. В декабре 2019-го суд это заявление частично удовлетворил, включив в реестр требований 664 млн руб., из которых 594 млн руб. — как обеспеченные залогом. При этом за два месяца до этого суд по ходатайству управляющего утвердил положение о продаже имущества (в том числе обремененного залогом в пользу «Траста») и имущественных прав должника. В соответствии с этим положением имущество и имущественные права выставлены на торги двумя лотами. Начальная цена первого — 602,7 млн руб., второго — 19,8 млн руб. Первые и повторные торги признали несостоявшимися, потому что на них никто не заявился. Следующие торги провели уже в форме публичного предложения. В итоге первый лот достался ООО «СМ Регионтекстиль» за 362 млн руб., а второй — некоему Лобанову за 14,1 млн руб.
«Траст», не согласившись с порядком проведения и результатами торгов, попросил суд признать их недействительными. Он указал, что имущество, которое вошло в разные лоты, является единым комплексом. Искусственное разделение этих частей привело к продаже активов по заниженной стоимости. Но три инстанции к этим доводам не прислушались. Они отметили, что имущество было продано в соответствии с утвержденным положением о продаже. С требованием о внесении изменений в это положение «Траст» не обращался. Более того, нет доказательств, что вошедшее в состав разных лотов имущество является единым комплексом, отметили суды. Банк с ними не согласился и подал жалобу в экономколлегию. «Траст» указал, что имущество из второго лота можно использовать лишь для эксплуатации имущества из первого. Об этом свидетельствует как само описание лотов, так и то, что активы из второго лота Лобанов впоследствии перепродал «СМ Регионтекстиль», обратил внимание банк. Он также отметил, что не мог участвовать в разработке и утверждении положения о продаже, потому что на тот момент его требования еще не признали обоснованными. Заседание по жалобе «Траста» назначено на понедельник, 14 февраля (дело № А41-49626/2018).
Вообще, нельзя выделить какой-то единый судебный подход в делах об оспаривании торгов, говорит Дмитрий Шестаков из «НБ» Это объясняется тем, что подобные споры сильно различаются в зависимости от того, какое имущество продается. Но в общей своей массе суды, по словам Шестакова, обычно неохотно признают торги недействительными. Чаще всего они рассчитывают на скорейшее завершение процедуры банкротства, для чего нужно, в частности, быстро реализовать имущество должника, поясняет юрист. «Но в этом деле ВС явно хочет разрешить несправедливую ситуацию, когда кредитор, который не участвовал при принятии положения о торгах, не может впоследствии признать их недействительными», — говорит Шестаков.
Не менее интересное дело в экономколлегии касается возврата излишне уплаченного налога при дроблении бизнеса. Межрайонная инспекция ФНС России № 12 по Тверской области провела выездную проверку ООО «Стройбилдинг» за 2011–2013 годы. В результате этой проверки налоговики установили, что «Стройбилдинг» использовал схему дробления бизнеса.
Компания создала группу взаимозависимых организаций, которые применяли упрощенную систему налогообложения. В июле 2015-го инспекция, объединив доходы «Стройбилдинга» и взаимосвязанных с ним фирм, доначислила обществу 212,3 млн руб. НДС, 121,5 млн руб. налога на прибыль, а также пени и штрафные санкции. В марте 2018-го фирма «Надежда», одна из участниц схемы, уточнила свои декларации по УСН за 2011–2013 годы, указав в них 0 руб. налога, подлежащего уплате. Спустя несколько месяцев компания обратилась в инспекцию с заявлением о возврате переплаты. Налоговики отказали обществу из-за пропуска трехлетнего срока. «Надежда» с этим не согласилась и обратилась в суд.
Три инстанции встали на ее сторону. Компания могла узнать о наличии у нее переплаты только после того, как инспекция приняла решение в отношении «Стройбилдинга». Таким образом, «Надежда» не пропустила трехлетний срок, решили суды. Инспекция с этим не согласилась и подала жалобу в ВС. «Надежда» была элементом схемы дробления бизнеса: уплачивая налог за 2011–2013 годы, фирма знала, что делает это в отсутствие у нее такой обязанности. Компания сама уточнила свои декларации, «обнулив» в них доходную часть. То есть организация признала, что в реальности не было никакой хозяйственной̆ деятельности. Об этом «Надежда» не могла не знать в 2011–2013 годах, но, несмотря на это, в пределах трехлетнего срока за возвратом переплаты компания не обращалась, указала инспекция. Ее доводы СКЭС оценит в среду, 16 февраля (дело № А66-1025/2019).
На следующий день после этого экономколлегии предстоит разобраться, с какого момента начинает течь срок для реализации преимущественного права покупки доли в ООО, если оферта не достигла адресата. В сентябре 2020 года Мирослава Старостина и Анна Агаева продали Артуру Саенко по 25% доли в ООО «МИАС».
Перед тем как заключить сделки они, чтобы не нарушить преимущественное право покупки других участников, отправили обществу оферты на покупку долей. Эти оферты поступили в почтовое отделение 25 июля 2020 года, через три дня, 28 июля, состоялась «неудачная попытка их вручения». Извещение о поступлении заказной корреспонденции курьер оставил на посту охраны. После этого общество не обращалось за получением писем, и 26 августа срок их хранения истек, оферты выслали обратно отправителям. 4 сентября Старостина и Агаева подписали договоры с Саенко.
Другие участники общества, Виктория Битейкина и Ольга Блинова, увидели в этом нарушение их преимущественного права на приобретение долей. Они через суд потребовали перевести на них права и обязанности по договорам купли-продажи. Три инстанции встали на сторону истцов и пришли к выводу, что продавцы заключили договоры с Саенко до истечения 30 дней с момента получения оферты обществом. Именно столько дней по закону есть у других участников, чтобы реализовать свое преимущественное право. При этом суды решили, что эти 30 дней нужно отсчитывать с 26 августа — со дня, когда истек срок хранения писем. Саенко с таким подходом не согласился и обратился в Верховный суд, указав, что неправильно отсчитывать месяц с даты истечения срока хранения оферты и возврата ее отправителю. Ведь такое предложение адресат уже не может получить. Он не сможет ознакомиться с ее условиями, а значит, не сможет принять решение об акцепте и заявить об этом в течение следующих 30 дней (дело № А40-231307/2020).
Сегодня в судебной практике есть несколько подходов к определению момента доставки юридически значимого сообщения в случае его возврата адресату, говорит Антон Красников, партнер юркомпании Согласно первому подходу, возвращенное отправление считается доставленным в день, когда оно поступило в отделение связи по месту жительства адресата. Согласно второму — в последний день истечения срока его хранения. Интересно, что оба подхода нашли свое закрепление в практике Верховного суда (дела № А48-1357/2016 и № А40-214588/2016), замечает Красников. В этом деле нижестоящие инстанции применили второй подход. Экономколлегия же, по всей видимости, займет иную позицию, говорит Красников.
Судебная коллегия по делам военнослужащих на неделе соберется только четыре раза. Зато судебная коллегия по уголовным делам за пять дней проведет сразу 28 процессов.
Один из них — по делу судьи АС Саратовской области Шамиля Кулахметова. В июле прошлого года его приговорили к четырем годам колонии за особо крупное мошенничество (ч. 4 ст. 159 УК). Как установил Саратовский областной суд, Кулахметов получил от одного бизнесмена 4 млн руб. якобы для того, чтобы отдать их судьям 12-го ААС за принятие «нужного» решения. Хотя на самом деле судья не планировал передавать деньги коллегам и собирался оставить их себе, признал суд. Позднее приговор устоял в апелляции. Заседание в ВС назначено на вторник, 15 февраля (дело № 32-УД21-29-А4).
* Имя и фамилия изменены редакцией.