Как понимать сомнения голландского суда в российском?

Апелляционный суд Амстердама вынес неординарное решение, рассматривая дело по заявлению бизнесмена Николая Максимова. Суд предписал сторонам по делу (противником Максимова является "Новолипецкий металлургический комбинат" Владимира Лисина) найти и согласовать между собой экспертов по российскому законодательству, которые смогут ответить на ряд возникших у голландских судей вопросов. В этих вопросах просматривается недоверие к российским инстанциям, причем как третейскому коммерческому арбитражу, так и к государственному арбитражному  суду (подробнее об этом решении читайте здесь).

Напомним, разбирательства между Максимовым и НЛМК начались после заключенной в 2007 году сделки по продаже истцом 50% + одна акция "Макси-групп". В 2008 году Максимов получил, как говорится в судебном акте, предоплату за свою долю в размере 7,3 млрд руб., но затем последовали взаимные обвинения в несоблюдении условий сделки, а год спустя основатель "Макси-групп" обратился в Международный коммерческий арбитражный суд (МКАС) при Торгово-промышленной палате РФ с требованием обязать контрагента доплатить оставшиеся 14,7 млрд руб. НЛМК в свою очередь выдвинул ответные претензии: по расчетам стороны Лисина, сумма сделки оказалась завышена, и Максимов должен вернуть 5,9 млрд руб.

МКАС признал правоту Максимова, уменьшив однако причитающуюся ему сумму до 8,9 млрд руб. (такой размер выплаты указан в решении голландского суда, в актах российских арбитражных судов говорится о 9,5 млрд руб.). Это решение было успешно оспорено НЛМК в Арбитражном суде города Москвы (компания Лисина указывала на то, что третейский суд не имеет права рассматривать иски о принадлежности акций и предвзятый состав третейского суда), который поддержали вышестоящие инстанции. Чуть ранее в отношении Максимова было возбуждено дело по подозрению в мошенничестве при заключении сделки, а сам он говорил о том, что уголовное преследование было инструментом давления на него со стороны Лисина.

В связи с этим делом амстердамские судьи хотели бы, среди прочего, получить ответы на следующие вопросы:

1) обязаны ли были, в соответствии с законом, третейские судьи уведомить стороны, что один из членов их коллегии работает в том же учреждении, что и эксперты по делу;

2) мог ли российский арбитражный суд принимать к рассмотрению дело о стоимости пакета акций, когда легитимность самой сделки уже оспаривалась на тот момент в рамках уголовного дела;

3) противоречит ли российскому праву метод, по которому МКАС определил полагающуюся Максимову выплату;

4) насколько правомочным было вынесенное АСГМ в устной форме решение, которое суд озвучил сразу же после завершения 5-часовых слушаний.

Наш же вопрос к читателям таков: как следует толковать сомнения голландских судей относительно судебной процедуры в России?