На процессе по "делу "Оборонсервиса" наконец-то опросили до конца свидетеля, чьи показания в первый раз прервал обморок одной из подсудимых. Она рассказала, как минобороновскую структуру пытались заставить оплачивать чужие расходы с помощью прямого обмана, "левых" доверенностей и "рекомендаций" свыше. У свидетеля есть такие документы, что и в материалах дела пока не было. Прокуратура ходатайствовала о приобщении этих бумаг, а защита протестовала: они к делу не относятся. В итоге судья приняла только один из них – служебную записку другого свидетеля, который настолько хорошо разобрался в ситуации с незаконно, по мнению следствия, проданными активами, что его приказали уволить.
На первом на этой неделе заседании в Пресненском райсуде Москвы по "делу "Обронсервиса"" участники процесса собирались допросить нескольких свидетелей и заслушать аудиозаписи разговоров одного из подсудимых – Максима Закутайло, возглавлявшего одно время ГУП "Окружной материальный склад Московского округа ВВС и противовоздушной обороны" (ОМС), с баланса которого, по мнению следствия, незаконно был продан крупный объект недвижимости Минобороны в поселке Пересыпь в Краснодарском крае. Он обвиняется по ч. 4 ст. 159 (мошенничество в крупном размере – до 10 лет лишения свободы), ч. 3 ст. 160 (присвоение средств или растрата в крупном размере или с использованием служебного положения – до шести лет) и по ч. 5 ст. 33 и п. "в" ч. 3 ст. 286 УК (пособничество в превышении должностных полномочий – до 10 лет). Но заседание не состоялось из-за неявки адвокатов еще одной фигурантки дела, Ларисы Егориной, также обвиняемой по ч. 4 ст. 159 и в пособничестве в злоупотреблении полномочиями (ч. 3 ст. 285 УК – до 10 лет).
А вчера, 20 августа, Егорина пришла с новым адвокатом – Александрой Пироговой. Судья Татьяна Васюченко попыталась узнать, что случилось, и Егорина сообщила, что она отказалась от услуг представлявшей ее ранее Веры Барановой. Это не первая смена в ее защите. Прежде Егорина отказалась от услуг Елены Корниловой.
Свидетель, которого собирались допросить первым, был уже знаком сторонам. Евгению Василенко начали допрашивать еще 30 июля, но заседание было прервано из-за обморока подсудимой Ирины Егоровой, обвиняемой по п. "а" ч. 3 ст. 174.1 (легализация денежных средств – до пяти лет) и в мошенничестве. Василенко была руководителем нескольких "дочек" холдинга "Оборонсервис", управлявшего непрофильной собственностью Минобороны, а ранее сотрудницей ООО "Центр правовой поддержки "Эксперт", которое, по мнению следствия, было задействовано в махинациях с этими активами, в результате чего военное ведомство потеряло 3 млрд руб. "Эксперт", как считают следователи, был под контролем у главной фигурантки "дела "Оборонсервиса"" Евгении Васильевой, бывшей руководительницы Департамента имущественных отношений Минобороны (ч. 4 ст. 159, ст. 174.1, ст. 285 и ст. 286 УК). По версии следствия, через него выводились средства по фиктивным агентским договорам – "Эксперт" якобы искал покупателей для активов "Оборонсервиса", даже когда они уже были найдены, и получал за это деньги.
Теперь Василенко пришла в суд во второй раз, и прокурор Антон Богданов сразу предупредил, что допрос свидетеля придется начать заново, но он постарается не повторяться. Судья Васюченко спросила мнение Егоровой, та не возражала.
Как и на допросах других свидетелей, гособвинители начали с вопроса о связи Василенко с Департаментом имущественных отношений.
Василенко рассказала, что в июне 2011 года с сайта HeadHunter.Ru ей пришло приглашение на работу в департамент, в вакансии значилось "руководитель отдела продаж". На собеседовании Васильева задала Василенко пару вопросов, а затем сказала, что ей нужно будет поработать в трех подразделениях – отделе оценки, продаж и учета недвижимости – и подготовить предложения по улучшению их деятельности. После общения со специалистами из отдела продаж, по словам Василенко, она решила, что не хочет там работать.
– Условия, которые мне описали рядовые сотрудники, меня не устроили. Они работали до момента, пока уходила Васильева. Если она уходила в 10 [часов вечера], и они уходили в десять, уходила в одиннадцать – и они в одиннадцать.
– Поясните суду про взаимоотношения Васильевой как руководителя с подчиненными, – попросил прокурор Богданов.
– Некоторые сотрудники мне говорили: "Мы боимся идти на обед, боимся, что она придет, а нас не будет на месте. Могу сказать, что отдел продаж был напуган не напуган… Но в состоянии стресса – точно.
Далее перешли к работе Василенко в "Эксперте" на посту агента по продаже недвижимости Минобороны под непосредственным руководством директора Екатерины Сметановой. Это еще одна фигурантка дела, она признала свою вину в мошенничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК) и коммерческом подкупе (ч. 3 ст. 204 УК – до семи лет лишения свободы). Ее дело будут рассматривать в особом порядке, сейчас Сметанова находится под госзащитой.
Василенко проработала в "Эксперте" примерно полгода – до ноября 2011-го. Затем заместитель Васильевой Елена Кальная предложила Василенко должность директора "Мосвоенторга", и это было не последнее назначение. "Примерно через месяц я вступила в должность и.о. гендиректора ОМС, чуть раньше меня назначили директором картографической фабрики", – рассказала свидетель.
– Как вы справлялись со всем, ведь здания были расположены в разных местах? – удивился Богданов.
– Я старалась подобрать кадры, которым могла доверить дела, – ответила Василенко. Позже она уточнила, что большую часть времени проводила в "Мосвоенторге" и что все ее назначения делались в соответствии с директивами министра обороны и решениями советов директоров, но подробностей, как принимались эти документы, она не знала.
– Вы лично становились свидетелем общения Васильевой со Сметановой? – продолжал гособвинитель.
– Я была свидетелем одного телефонного разговора – было слышно. Васильева говорила бурно, очень резко. Сметанова отвечала: "Да, Евгения Николаевна!", "Сделаем, Евгения Николаевна".
В "Эксперте" Василенко занималась созданием электронной площадки для продажи имущества Минобороны. Но, когда уже были найдены разработчики, проведены переговоры, проект пришлось закрыть. "Сметанова сказала: министр обороны сообщил, что на электронной площадке продавать не будем. Работу свернули", – резюмировала свидетель. После этого Василенко осталась практически без обязанностей и предложила Сметановой "свободные руки", а та поручила ей заниматься договорами оценки имущества между "Экспертом" и ООО "Оценка бизнеса". Эта компания, по версии следствия, также была подконтрольна Васильевой. "Эксперт" привлекал "Оценку бизнеса" для оценки активов.
– Вы готовили сами договоры или шаблоны? – интересовался прокурор.
– Шаблоны уже были, мы в них просто вносили данные по объекту, который был оценен.
– Тогда поясните, как это после того, как объект уже был оценен, вы готовили договор на его оценку?
– Так и было. Был уже отчет об оценке, мы составляли договоры задним числом, – рассказала Василенко.
– А вам известно, что о продаже объектов говорили их руководители? – сыпал вопросами Богданов.
– От руководителей не слышала, а юристы говорили, мол, мы не собирались продавать, почему продают…
– Вы задавали эти вопросы кому-нибудь?
– Сметановой переадресовывали, она говорила: "На это есть директива министра". В итоге договор подписывали.
Задал прокурор и свой постоянный вопрос: кто принимал в центре решение о продаже объектов?
– Я так понимаю, решение спускалось в виде директивы от министра обороны, – ответила свидетель. Потом в ответах Василенко упоминала директивы теперь уже бывшего руководителя военного ведомства Анатолия Сердюкова, амнистированного по делу о халатности, постоянно. По ее словам, принимая все важные решения, Сметанова ссылалась на министра.
Затем допрос перешел на тему Пересыпи – 3,12 га земли, принадлежавшей пансионату "Эллада", а затем проданной фирме "СитиИнжениринг", которая, по мнению следствия, была под контролем Васильевой. Об этом эпизоде говорили на предыдущих заседаниях. По версии следствия, покупатель был фиктивным, а "Эксперт" получил около 5 млн руб. за "невидимую" работу. Василенко пояснила, что объект был продан до ее прихода в ОМС, поэтому нюансов сделки она не знала, но "столкнулась с последствиями этих продаж".
– Присутствующий здесь Максим Закутайло предупреждал меня, что ходят "левые" доверенности… Я столкнулась с тем, что многие доверенности были выписаны якобы от моего имени, якобы с моей подписью, – свидетельница начала перебирать документы. – Вот эти доверенности…
Тут рассказ свидетеля прервали, чтобы прояснить вопрос, будут ли прокуроры приобщать эти документы к материалам дела. Но, помешкав немного, гособвинители ходатайство отложили. А затем прокурор Богданов поинтересовался, знакома ли Василенко Вера Голышкина (сотрудница ОМС, которая занималась оформлением прав на недвижимость в Пересыпи еще до того, как гендиректором стал Закутайло). Свидетель ответила, что знала о поездках Голышкиной в Краснодарский край "для подписания каких-то документов". Следующий вопрос прокурора касался недвижимости в Пересыпи после продажи.
– Это был самый проблемный объект, – сразу ответила Василенко. – С учетом того, что я приняла ОМС уже без этого объекта, для меня было удивительно, что в [наш] адрес регулярно поступали документы с требованием оплатить газ, различные мощности, какие-то запросы для запуска котельной… К нам обращались как к собственникам объекта.
Письма, по словам свидетеля, поступали от ресурсоснабжающих организаций – местного "Водоканала", "Кубаньэнерго", "Газпрома" и его структур. "Левые" доверенности, о которых говорила Василенко, касались как раз ситуации с этими организациями. Чтобы разобраться, она отправила своего советника Арсена Туниева в командировку в Краснодарский край. По итогам поездки он написал Василенко служебную записку, которую та нашла в своей почте, а теперь прочитала основные моменты из нее в суде: "Никто не знал, что собственник [земли в Пересыпи] поменялся… В документах Голышкина представляла собственником ОМС".
Сторона защиты говорила, что все изложенное Туниевым в служебной записке – лишь его домыслы, а не факты. Самого бывшего советника Василенко тоже допросили вчера.
– В связи с чем эта документация поступала в ОМС? – спросила прокурор Вера Пашковская.
– Как я предполагаю, был заключен агентский договор, и коммунальные службы попытались в рамках этого договора так действовать, – нехотя ответил Туниев.
– Что за договор?
– На мой взгляд, суть его была в том, что "СитиИнжениринг" поручал ОМС вести деятельность по взаимодействию с коммунальными службами.
Затем Туниев рассказал о договоре между ОМС и "Межрегионгазом". Это документ ему показали во время командировки, он был подписан в начале 2012 года. "От ОМС стоит подпись Голышкиной от имени [Елены] Кильдишовой (тоже в определенное время возглавляла ОМС) на основании доверенности от Василенко, но доверенности она не выдавала" – пояснил свидетель. По другим договорам – с "Водоканалом" и энергетиками – система была та же. После переговоров с представителями этих компаний, по словам Туниева, пришли к тому, что платить ОМС не будет, так как "договоры заключены не очень правильно".
Туниев также выяснил, что представители "Водоканала" пытались связаться с ней, чтобы подтвердить выдачу доверенности на Кильдяшову. "Я якобы подтвердила это, но в действительности им был дан номер Голышкиной, она говорила от моего имени", – рассказывала по этому поводу Василенко. А после еще одной командировки Туниева, по ее словам, из Минобороны пришел приказ его уволить.
Прокуроров интересовали дальнейшие действия Василенко, и она сообщила, что отправила всем заинтересованным компаниям информацию, что ОМС не является владельцем объекта, но звонки с требованием оплатить счета продолжались. Дело дошло до высшего начальства.
– По поводу Пересыпи меня вызывали в Минобороны несколько раз, – рассказывала Василенко. – По поводу воды со мной разговаривала [чиновница из Минобороны] Кольная. Она говорила, что нужно оплатить договор. По поводу Пересыпи меня вызывала Подгорная [имя и должность в процессе не уточнялись. – "Право.Ru"]. Она со мной не разговаривала, она написала на бумажке мне, что министр сказал заплатить за газ. Я говорила, что платить не будем, так как договора не заключали. Ну, разговор всегда происходил примерно одинаковый. Я говорила, что у нас нет основания для оплаты.
Прокурор Пашковская попыталась выяснить, почему Василенко не разобралась, откуда взялись документы с подписями от ее имени. Та, как и ранее Кильдишова, сослалась на воздействие Голышкиной.
– Голышкина говорила, что она за широкой спиной министерства обороны, что Кольная за нее меня порвет… – неуверенно сказала Василенко.
– Кольная – вас? – переспросила прокурор.
– Ну да…
– А какую должность занимала Кольная? Откуда такая значимость?
– Какое-то время она была и.о. руководителя Департамента имущественных отношений, потом была замом Васильевой, потом не знаю, какую должность занимала Кольная, но по-прежнему работала в Минобороны.
Говорили вчера и о других объектах Минобороны, продажу которых следствие считает аферой. К примеру, о здании по адресу Новый Арбат, 21, которое ушло компании "Вита Проджект" по цене на 30 млн руб. ниже его рыночной стоимости. Прокуроры, а потом и судья просили Василенко как руководителя "Мосвоенторга" оценить обоснованность его продажи. Свидетель отвечала, что для целей "Оборонсервиса" объект был не нужен, но "Мосвоенторгу" приносил большую прибыль от аренды.
– Какова была цена объекта по Арбату, 21? – спросил адвокат Васильевой Тимофей Гриднев.
– По-моему, 115 миллионов, – неуверенно ответила Василенко.
– Отчет об оценке был?
– Наверное. Я хранила у себя все отчеты, его "Оценка бизнеса" делала.
– Основания не доверять оценщикам были?
– Нет.
Еще один адвокат Васильевой, Дмитрий Харитонов, спросил, как определялись компании, которые могли оказывать услуги тем организациям, которыми руководила Василенко. Та вновь упомянула директивы министра обороны: "Там было указано, например, что агентом выступает "Эксперт", а покупатель такой-то".
– Как директор "Мосвоенторга" вы могли принять решения о продаже имущества? – продолжал Харитонов.
– Нет, в уставе было прописано, что все решения принимаются при согласованности с советом директоров.
Васильева задала свой традиционный вопрос, поступали ли от нее какие-то незаконные распоряжения. В отличие от предыдущих свидетелей, которые на этот вопрос отвечали кратко "нет", Василенко сделала ремарку: "Не знаю, законно ли это было – увольнение моего зама по ОМС Печелиева Сергея". Причины увольнения, по словам свидетельницы, ей не сообщили, просто сказали "надо". Васильева комментировать этот случай не стала.
В конце допроса Василенко прокуроры все же ходатайствовали о приобщении к делу принесенных ею документов, среди которых было несколько служебных записок, в том числе Туниева, копия доверенности, якобы подписанная Василенко, письма от ОМС в адрес Минобороны и "СитиИнжениринга" о ситуации с коммунальными платежами в Пересыпи. Адвокаты в ответ говорили, что эти документы не являются допустимыми доказательствами. "Они никем не заверены, источник их неизвестен. Взяты из какой-то личной переписки свидетеля", – резюмировал защитник Васильевой Хасан-Али Бороков. Прокурор Пашковская же настаивала, что они подтверждают "субъективную сторону преступления – умысел Васильевой".
– А фамилия Васильевой там вообще есть? – перебил ее адвокат Харитонов. Вопрос остался без ответа. В итоге судья приобщила к материалам лишь записку Туниева, а остальные документы отклонила как не имеющие отношения к делу.
После заседания Васильева с журналистами общаться не стала, а Бороков дал несколько комментариев. "Мы с каждым документом, с каждым допросом свидетелей убеждаемся, что по предмету доказывания преступления ничего нет", – говорил он.
