Вчера, 6 октября, в Пресненском районном суде продолжилось рассмотрение дела "Оборонсервиса", а именно той его части, где, по мнению прокуратуры, речь идет о махинациях с акциями ОАО "31-й Государственный проектный институт специального строительства" и его имуществом. На них приходится 2,1 млрд руб. из трех, которые потеряла казна из-за преступной, по мнению обвинения, деятельности фигурантов дела. На этот раз в суд был вызван Максим Колобаев – генеральный директор 26-го Центрального научно-исследовательского института, который ранее был самостоятельной организацией, а теперь является филиалом ОАО "31-й ГПИСС".
– Постарайтесь, чтобы секретарь успевала за вами записывать и обязательно ссылайтесь на источник информации, только называйте лучше фамилию, а не имя и отчество, – напутствовал его обвинитель Андрей Обухов.
Но едва свидетель начал говорить, как со всех сторон посыпались недовольные "повторите, пожалуйста" и "простите, что вы сказали?" Слишком уж тихим оказался голос у высокого и мощного Колобаева. Он рассказал, что до момента акционирования 26-й ЦНИИ занимался научно-исследовательской работой, а после – "обследовательской деятельностью на субподряде", закрывал научные контракты в области строительства и занимался "разработкой программных комплексов". Финансово-экономическое положение института он охарактеризовал как "положительное" и "стабильное", отметив, что 2010 и 2011 годы институт окончил с прибылью, хотя оборот и был небольшим. Так, в 2011 году прибыль, по словам свидетеля, составила порядка 10 млн. руб.
– Кому принадлежали акции ОАО "26-й ЦНИИ"? – поинтересовался Обухов.
– Минобороны, "Оборонстрою", "Оборонсервису"… По процентам точно не скажу, – ответил Колобаев, а Обухов затем попросил рассказать о реорганизации института, последовавшей за тем, как в середине 2011 года на пост гендиректора был назначен Юрий Грехнев, руководивший также 31-м ГПИСС. Сейчас Грехнев является одним из фигурантов дела "Оборонсервиса". Он обвиняется по трем эпизодам по ч. 4 ст. 159 УК (мошенничество – до 10 лет лишения свободы).
По словам Колобаева, о реорганизации Грехнев сообщил на одном из совещаний. Произошло это сразу после его назначения. По первоначальному плану, как говорил свидетель, научно-проектная деятельность с профильной недвижимостью 26-го ЦНИИ должна была "по наследству" перейти 31-му ГПИСС, а 234-му СУ нужно было передать все недвижимые активы, которые не использовались в деятельности предприятия. "Были большие активы, полигоны – земельные участки площадью около 900 га, которые в проектной и научно-исследовательской работе использовались только на 10%", – поделился подробностями Колобаев. Но в итоге "строителям" отошло все имущество института, что же касается договорных обязательств, то порядка 10 договоров, по жилой застройке и обследовательским работам на общую сумму около 30 млн. руб., не связанных с контрактами от Министерства обороны, перешли к 31-му ГПИСС. "Были попытки перевода и ранее заключенных государственных контрактов, но 31-й институт не был допущен до этой тематики", – пояснил Колобаев. В ноябре 2011 года началась подготовка всех необходимых документов, с 1 декабря 2011 года по сентябрь 2012-го институт находился на стадии реорганизации, а после прекратил свое существование как самостоятельное юридическое лицо. Правопреемником его стало 234-е СУ.
Грехнев, когда у него появилась возможность задать вопрос, поинтересовался, был ли 26-й ЦНИИ признан единым исполнителем работ по госконтрактам.
– По одной теме – управлению специальными программами, – туманно ответил свидетель и, как ни пытался экс генеральный директор уточнить, что же за программы, четкого определения не последовало. Колобаев, не нарушая государственную тайну, смог пояснить только, что речь шла о "научно-техническом сопровождении оборонного направления Управления делами президента".
А прокурора интересовала информация о создании на базе 26-го ЦНИИ филиала 31-го ГПИСС. Об этом, по словам Колобаева, он тоже узнал от Грехнева, и тоже в середине 2011 года. "Я видел решение о создании филиала, подписанное [Евгенией] Васильевой", – уточнил он. Васильева, бывшая начальник Департамента имущественных отношений Минобороны, является главным фигурантом дела "Оборонсервиса". Она обвиняется по 12 эпизодам по ст. 159, 174.1, 285 и 286 УК (мошенничество, легализация денежных средств или иного имущества, превышение и злоупотребление должностными полномочиями – до 10 лет лишения свободы).
До реорганизации в 26-м ЦНИИ, по словам Колобаева, трудилось порядка 340 человек. Обухова заинтересовала их дальнейшая судьба. "Около 120 человек перешли на работу в филиал, часть обслуживающего персонала – в 234-е СУ, но большинству пришлось уволиться", – ответил Колобаев.
– Вы сказали, что 120 человек были уволены из института и приняты в филиал, – спрашивал позднее адвокат Васильевой Дмитрий Харитонов. – Сколько из них были научными сотрудниками? А то тут говорят, что уникальный институт, а потом выясняется, что там и не работал никто…
– Научной работой занимались около 70%, – уточнил свидетель.
– Как велась договорная работа филиала, когда вы стали директором? – спрашивал прокурор.
– Все договоры по госконтрактам заключались через 31-й институт, а в филиал приходили в виде поручений от Минобороны. По частным заказам мы сами прорабатывали документы, но обязательно отправляли их на согласование "наверх", совету директоров, а позже заключали договоры от лица филиала. По той же схеме, через согласование, заключались договоры с обслуживающими организациями, – пояснил свидетель.
Обухов также задавал Колобаеву вопросы о том, какую роль играла Васильева в руководстве 31-м ГПИСС и его филиалом.
– Все время, что я работал, она являлась председателем совета директоров и осуществляла руководство, – ответил свидетель.
После реорганизации финансовое положение 26-го ЦНИИ изменилось к худшему. По словам Колобаева, оборот института по-прежнему оставался небольшим, порядка 130 млн. руб. ежегодно, а прибыль уменьшилась и за 2012 год составила порядка 2 млн. руб.
– С чем связан такой провал? – поинтересовалась чуть позже Васильева.
– Не могу сказать, – отозвался Колобаев. – Если нет своего баланса, сложно оценить.
А Харитонов напомнил, что после реорганизации 26-го ЦНИИ, помимо указанных выше 900 га земли, в собственность 234-му СУ было передано около 200 зданий. "Столько зданий были необходимы ЦНИИ для осуществления его деятельности?" – последовал затем вопрос адвоката.
– Нет, – ответил свидетель, а Грехнев решил уточнить, как влияло на рентабельность института большое количество неиспользуемого имущества. Колобаев признал, что необходимость содержать такой большой комплекс зданий рентабельность понижала. И подтвердил, что, когда еще не было известно о реорганизации, институт рассматривал возможности снять часть этой нагрузки. Эти слова должны были понравиться стороне защиты. И она, и подсудимые настаивают, что продажа непрофильных активов, в том числе и недвижимости Минобороны, проводилась ради получения финансовых ресурсов и общего повышения эффективности работы предприятий, контролировавшихся "Оборонсервисом".
