Конституционный Суд поддержал позицию Высшего Арбитражного Суда о залоге как о жестком обеспечении, которое нельзя произвольно разрушить. Эта идея, которую последовательно реализует высшая судебная инстанция, нашла в свое время отражение в Постановлении Пленума от 17 февраля 2011 года № 10. Его 13 пункт гласит, что изменение размера или срока исполнения обеспеченного залогом обязательства по сравнению с тем, как такое условие определено в договоре о залоге, само по себе не является основанием для прекращения залога. То, что недовольные такой позицией залогодатели попытаются обжаловать ее в Конституционном Суде, было ожидаемо – автором заявления выступило ОАО "Фабрика производства платков", но претерпело неудачу.
Фабрика оспаривала в КС конституционность статьи 337 (Обеспечиваемое залогом требование) и пункта 1 статьи 352 (Прекращение залога) ГК, а также пункта 1 статьи 50 Закона об ипотеке в их трактовке, данной Высшим Арбитражным Судом. Как следует из фабулы дела, фабрика заключила с ООО "Коммерческий банк "Межрегионбанк" договор залога в обеспечение исполнения кредитного договора между этим банком и ООО "Предприятие "СТРОЙИНСТРУМЕНТ". Речь в договоре шла о сумме в 50 млн руб. под 18 процентов годовых, которую заемщик должен был вернуть до 16 июля 2009 года. В результате заключения сторонами кредитного договора дополнительных соглашений срок погашения кредита был изменен на 28 января 2010 года. 29 января 2010 года Межрегионбанк уступил право требования по кредитному договору и договору залога ООО "Астон", о чем уведомил и заемщика, и залогодателя. Поскольку заемщик своих обязательств по договору не выполнил, "Астон" обратилось в суд, в том числе с требованием к фабрике об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество. Однако 9 декабря 2010 года Арбитражный суд г. Москвы ООО "Астон" отказал, указав, что договор залога между банком и фабрикой не может быть признан заключенным, поскольку в него не были внесены изменения, касающиеся согласования сторонами кредитного договора нового срока исполнения заемщиком своих обязательств (дело А40-116007/2010). Но уже в марте следующего года (после того, как ВАС принял свое постановление о залоге) девятая апелляция посчитала иначе, удовлетворив требования "Астон". Эта позиция была поддержана и постановлением московской кассации, а в пересмотре дела в надзоре фабрике было отказано.
В своей жалобе в Конституционный Суд "Фабрика производства платков" указала, что оспариваемые ею положения закона по смыслу, придаваемому правоприменительной практикой, предоставляют участникам обязательства, обеспеченного залогом имущества третьего лица, право произвольно изменять условия основного договора без согласия залогодателя. И допускают тем самым возложение на него негативных последствий, связанных с внесением указанных изменений – увеличение ответственности и риска утраты своего имущества залогодателем.
Однако КС РФ не нашел причин согласиться с заявителем. В недавно опубликованном Определении № 1252-О/2012 от 28 июня этого года КС указывает, что юридическая возможность защиты залогодателем своих имущественных интересов в случае изменения основного обязательства создается при помощи статьи 337 ГК, которая позволяет сторонам договора об ипотеке ограничить обеспечиваемое требование либо по размеру, установив фиксированную сумму требований залогодержателя, либо по характеру обязательства. "Подобное регулирование, — пишут судьи, — предоставляя, с одной стороны, залогодателю во исполнение […] принципа свободы договора возможность ограничить объем обеспечиваемых залогом требований, а, с другой стороны, кредитору – возможность возмещения причитающихся ему в соответствии с договором сумм основного долга, а также иных предусмотренных законом или договором сумм, позволяет соблюсти паритетность в отношениях между сторонами, в том числе при неисполнении или ненадлежащем исполнении заемщиком своих обязанностей по договору, в силу чего не может рассматриваться как нарушающее конституционные права заявителя".
В определении также говорится, что обеспечение исполнения основного обязательства на первоначально согласованных с залогодателем условиях – при изменении условий исполнения основного обязательства – само по себе не может сделать его существенно более обременительным для залогодателя, чем изначально принятое им на себя обязательство, предполагающее возможность наступления неблагоприятных для него последствий в случае неисполнения основного обязательства должником. Из этого – напоминает КС РФ — исходит и Пленум Высшего Арбитражного Суда, который в постановлении от 17 февраля 2011 года № 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о залоге" разъяснил, что изменение размера или срока исполнения обеспеченного залогом обязательства по сравнению с тем, как такое условие определено в договоре о залоге, само по себе не является основанием для прекращения залога.
