Неурегулированность правового статуса сотрудников Центробанка и его организационно-правовой формы вносит некоторый хаос во взаимоотношения ЦБ с банкирами, сразу отмечает Дмитрий Солдаткин, председатель КА "Солдаткин, Зеленая и Партнеры": «Такая ситуация предоставляет неограниченные возможности регулятору». Между тем эта неопределенность впоследствии негативным образом сказывается на судьбе руководителей и топ-менеджеров банков, добавляет он. Речь при этом идет не только о каких-то имущественных обязательствах, но и об уголовной ответственности. По словам управляющего партнера АБ "ЕМПП" Сергея Егорова, в основном уголовные дела против топ-менеджеров кредитных организаций возбуждаются после отзыва лицензии и последующего банкротства самого банка. Происходит это с подачи временной администрации, которая приходит в банки из Агентства по страхованию вкладов. Так, за три последних года число заявлений от АСВ о возбуждении уголовных дел против руководителей банков увеличилось с 74 (в 2015 году) до 108 (в 2017 году).
Клиенты из "тетрадки"
Правоохранительные органы возбуждают много дел по так называемым «забалансовым» вкладчикам, рассказывает партнер АБ «Забейда и партнеры» Дарья Константинова. Речь идет о ситуации, когда сотрудники банка привлекают клиентов с предложением разместить крупные суммы денег под выгодные проценты. С такими ВИП-вкладчиками подписывается условный договор от лица кредитной организации, но переданные средства на счет банка не поступают, объясняет эксперт. Клиентам, как правило, действительно выплачиваются оговоренные проценты, однако в случае отзыва лицензии или возникновения финансовых проблем у высшего руководства банка «ВИПы» могут остаться без вложенных денег, говорит юрист. Тогда действия топ-менеджмента кредитной организации, если именно они участвовали в схеме привлечения забалансовых вкладчиков, квалифицируются по ч. 4 ст. 159 УК («Мошенничество»), рассказывает Константинова: «При этом к уголовной ответственности могут привлечь и других осведомленных сотрудников, которые способствовали совершению преступления в составе группы лиц».
Впервые о такой проблеме стало известно четыре года назад, когда в ходе санации "Мособлбанка" выявили, что в отчетности кредитной организации не отразили депозиты на сумму 76 млрд руб. При этом со счетов таких клиентов банк без их уведомления и согласия списывал деньги. Такие факты скрытой бухгалтерии обнаружили в дальнейшем и в других банках: «Екатерининский», "Мико-банк", "Кроссинвестбанк", "Стелла-банк", "Мострансбанк" и "Арксбанк". По подсчетам АСВ работники этих кредитных организаций, используя перечисленную схему, похитили деньги 57 000 клиентов на общую сумму 51 млрд руб.
Весной прошлого года Советский районный суд Владикавказа вынес первый в России обвинительный приговор по делу о «забалансовых вкладах». На скамье подсудимых оказались пять топ-менеджеров обанкротившегося «Диг-банка». У этой кредитной организации еще летом 2014 года отозвали лицензию. После чего временная администрация из АСВ выявила у банка масштабные фальсификации операций по вкладам, из-за которых 800 млн руб. не смогли получить 2000 клиентов. При этом руководство «Диг-банка» не ограничилось выводом реальных депозитов, а еще и зачислило на баланс несуществующие вклады. Делалось это для того, чтобы после отзыва лицензии получить «возмещения» по таким счетам. Правда, организаторам перечисленной схемы инкриминировали не мошенничество, а присвоение с растратой (ч. 4 ст. 160 УК) и злоупотребление полномочиями (ст. 201 УК). Топ-менеджмент банка в итоге отделался условными сроками.
"Схематичные"займы
Еще один часто встречающийся состав в обсуждаемой сфере – хищение вкладов физических и юридических лиц через оформление фиктивных кредитов, рассказывает Солдаткин. За это руководителей и сотрудников банка привлекают к ответственности по ст. 160 УК ("Растрата") либо ст. 159 УК ("Мошенничество"), говорит Константинова. Займы могут выдаваться компаниям, которые оформлены на подставных лиц и не ведут реальной финансово-хозяйственной деятельности. По версии следствия, подобную схему организовал председатель правления "Кредитбанка" Эдуард Чилингаров. В помощь себе он привлек несколько топ-менеджеров этой кредитной организации и знакомых предпринимателей. Правоохранители установили, что с весны 2011 года по осень 2014-го злоумышленники похитили у "Кредитбанк" таким образом 634,5 млн руб. В 2015 году аналогичным способом Чилингаров, являясь фактическим собственником "Тайм Банка", вместе с сообщниками вывел и из этой кредитной организации 262 млн руб. Если такие действия совершались при наличии признаков несостоятельности банка и причинили крупный ущерб, то к обвинению могут добавить ст. 195 УК («Неправомерные действия при банкротстве»), объясняет Солдаткин.
На практике возникает парадокс, что банкам для сохранения «status quo» перед лицом проверок ЦБ выгоднее обслуживать (рефинансировать) токсичные кредиты своими же деньгами, создавая видимость возвратности этих займов. Поскольку скрывать невозвратность кредита «дешевле», чем признать его таковым и искать деньги на резервы с перспективой потерять лицензию. Но в результате таких манипуляций при внешне благополучной отчётности в банке возникает «дыра» из группы новых невозвратных кредитов.
Выдача заведомо невозвратных кредитов может происходить и по другой, так называемой «откатной» схеме. Начинается все с того, что в банк за кредитом обращается лицо с не самой лучшей кредитной историей либо уже находящееся в предбанкротном состоянии, говорит Фархад Тимошин, бывший следователь, а ныне адвокат уголовной практики АБ "Торн": «Очевидно уже на этой стадии, что деньги кредитной организации не вернут или возникнут серьезные проблемы с их истребованием». Правоохранительные органы оценивают это так, что ответственные должностные лица, «…действуя из корыстной заинтересованности, вопреки законным интересам банка и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц…», одобряют выдачу кредита, говорит эксперт.
В подобной цепочке участвуют обычно несколько человек, так как процедура одобрения кредита достаточно длительная, поясняет Тимошин: «Документы и сам заемщик должны быть тщательно изучены несколькими подразделениями банка, в том числе финансовым управлением и службой безопасности. То есть решение принимается коллегиально, а не одним человеком». Заканчивается все тем, что банк теряет средства, ведь заемщик к моменту срока возврата денег оказывается банкротом – активов нет, фирма ликвидирована, требовать заем обычно не с кого либо бесперспективно. И тогда включается уголовный процесс, говорит юрист: «Возбуждается уголовное дело по ст.159 УК, предполагаемые виновники задерживаются и помещаются под стражу в СИЗО». После чего начинается ожидание, пока кто-нибудь из арестованных не выдержит, не станет «слабым звеном» и не начнет давать признательные показания, изобличая подельников, рассказывает эксперт.
"Обнал" и другие составы
Применение некоторых уголовных составов по отношению к банкирам становится, наоборот, менее популярно. Ранее руководители кредитных организаций привлекались по ст. 172 УК ("Незаконная банковская деятельность"), вспоминает Константинова: «Однако с учетом существенного изменения практики эта статья применяется теперь преимущественно к руководителям фирм-однодневок, обналичивающих деньги клиентов». Егоров объясняет такую тенденцию еще и тем, что сами банки перестали оказывать «услуги по обналу». Хотя и сейчас есть примеры подобных дел. В прошлом году именно за такую незаконную деятельность вынесли приговор бывшему менеджеру банка "Интеркоммерц" Антону Чернухину.
По версии следствия, преступник вместе с сообщниками организовал более десятка подставных фирм по приему лома черных и цветных металлов у населения. В схему включили существующий только на бумаге завод по переработке металлолома в Каширском районе Подмосковья и пять офшоров в Лихтенштейне. «Обнальщики» брали в банке "Авангард" деньги якобы под расчеты с гражданами и продавали желающим получить крупные суммы наличными под 6–9%. Таким же образом злоумышленники обзаводились средствами по фиктивным договорам на приобретение серебряных и золотых монет. За три года банде удалось вывести за рубеж и частично обналичить 26 млрд руб., заработав на этом 313 млн руб.
Кроме перечисленных статей УК, банкирам могут инкриминировать и злоупотребление полномочиями (ст. 201 УК). В частности, действия экс-главы "Татфондбанка" Роберта Мусина, которого обвиняют в выводе залогового имущества по ряду кредитных договоров, правоохранители квалифицировали именно по ст. 201 УК.
Нередки случаи, когда для хищений используются «давние клиенты банка». Так называемые «серые» схемы или «технические» фирмы кредитной организации, которые были задействованы длительное время для решения тех или иных задач, направленных на оптимизацию работы банка. Однако в любой момент такие юрлица могут поменять ориентированность на совершение преступления.
Вместе с этим в последнее время распространенной стала практика применения ст. 210 УК («Создание, руководство или участие в преступном сообществе (преступной организации)») по отношению к руководителям и персоналу компаний, предупреждает Константинова: «Поэтому следствие может рассмотреть банк как структурированное преступное сообщество, целью которого было хищение денег вкладчиков». Как подобную группировку следователи расценили топ-менеджеров банка "Донинвест".
Правоприменительная практика
Расследование по уголовным делам в отношении крупных банкиров, как правило, является достаточно длительным, говорит Константинова: «Это происходит из-за необходимого анализа огромного количества финансово-хозяйственных документов, проведения судебно-бухгалтерских экспертиз, допросов множества лиц и т. д.».
Если говорить о конкретных составах, то правоохранителям бывает проблематично доказать личную корыстную заинтересованность сотрудников банка в выдаче невозвратного кредита, отмечает Сергей Токарев, бывший следователь, а сейчас партнёр АБ"Торн": «Кроме того, нужно подтвердить и явную неспособность заемщика вернуть средства еще на стадии подачи заявки». По его словам, сложности возникают и в связи с коллегиальностью принятия решения о выдаче кредита: «Ответственность размывается, не всегда очевидно, кто именно закрыл глаза на признаки недобросовестности заемщика».
Правоохранительные органы нередко злоупотребляют своими полномочиями и проводят в отношении банков следственные мероприятия, которые не вызваны интересами уголовного дела. Не секрет, что каждый публичный обыск в банке, даже по уголовному делу, фигурантами которого являются не его руководители или сотрудники, приводит к оттоку вкладов. Тем не менее вместо производства выемки следователи зачастую проводят именно обыск с привлечением Росгвардии для того, чтобы оказать давление на руководство банка в целях получения, например, необходимых сведений в отношении его клиентов.
В связи с этим остается только опираться на показания виновных лиц, участников преступной группы, согласившихся на сделку со следствием, говорит юрист: «Это часто не исключает оговора с целью нивелирования собственных уголовных рисков». Кроме того, особенностью правоприменительной практики по таким делам является отказ правоохранительных органов признавать, что деяние совершено в сфере предпринимательской деятельности, добавляет Константинова: «Из-за этого в нарушение закона руководителей банков заключают под стражу».
При выборе меры пресечения в таких случаях основной посыл правоохранительных органов сводится к тому, что подозреваемый должен дать необходимые для следствия показания, объясняет юрист: «Указать, куда были выведены деньги, где они сейчас находятся, и тогда фигуранта уголовного дела могут не отправить в СИЗО».
Советы банкирам
Панацеи от привлечения к уголовной ответственности нет и быть не может, говорит Токарев. Но для минимизации таких рисков он советует топ-менеджерам усилить контроль над работниками и процедурами одобрения сделок – сделать их более прозрачными и многоуровневыми, чтобы избежать сговора. Надо работать над развитием корпоративной культуры, а не полагаться слепо на заключения собственной службы безопасности, даже если ее возглавляет действующий резерв ФСБ, говорит юрист.
Таким образом, предупредить наступление отрицательных последствий в будущем позволяет и регулярный внутренний аудит всей структуры кредитной организации, подчеркивает Валерий Волох, руководитель уголовно-правовой практики АБ «А-ПРО». По его словам, прогрессивным способом подобного контроля является создание комплаенс-служб: «Такая система максимально минимизирует правовые риски и устанавливает соответствие банковской деятельности требованиям законодательства».
Собственники, руководители и топ-менеджмент банка, как правило, знают, на что идут, давая указания фальсифицировать отчетность или совершая мнимые сделки. Но под угрозой уголовного преследования рискуют оказаться сотрудники среднего и нижнего управленческого звена: начальники отделов, руководители дочерних обществ банка, которые могут не знать всех подробностей и истинных целей тех или иных операций. Советую им в кризисной для банка ситуации не исполнять механически, без должной проверки и оценки, спускаемые сверху указания, а задуматься о том, как такие действия могут выглядеть и интерпретироваться со стороны АСВ или следователя.
Кроме того, руководителям банков необходимо осторожно подходить к распоряжению имуществом кредитной организации, а особенно денег вкладчиков, предупреждает Константинова: «Перед заключением договоров стоит проверить контрагента на наличие признаков фирмы-однодневки и в случае обнаружения таковых лучше не подписывать соглашение». И в любом случае топ-менеджерам важно фактически, а не формально соблюдать имеющиеся регламенты, так как сотрудники могут рассказать о том, как в действительности функционировал банк, резюмирует юрист.