В Президиуме, уголовной и дисциплинарной коллегии на короткой неделе ничего не запланировано, но зато «судейские» дела будут в апелляции. Всего в апелляционной коллегии за три рабочих дня рассмотрят четыре жалобы и две из них — от судей.
Вадим Петров, судья Георгиевского горсуда Ставропольского края, не согласен с тем, что в отношении него одобрили «уголовку». Судью задержали в октябре 2020 года. По данным СК, Петров получил от адвоката Инги Минасян 1 млн руб., пообещав оставить обвиняемого под домашним арестом, а в дальнейшем приговорить его к четырем с половиной годам лишения свободы. В марте 2021 года Высшая квалифколлегия рассмотрела представление главы СКР Александра Бастрыкина, который просил разрешить уголовное преследование Петрова по делу о крупной взятке (п. «в» ч. 5 ст. 290 УК). На заседании в квалифколлегии Петров настаивал, что деньги не брал. Эти доводы не убедили членов квалифколлегии, которые удовлетворили просьбу Бастрыкина. Решение ВККС судье не удалось оспорить и в ВС, поэтому он подал апелляцию. Заседание по делу № АПЛ21-391 назначено на 2 ноября.
Второе дело связано с прекращением отставки. Михаил Строганов проработал судьей более 19 лет. В 1990-х его избрали народным судьей Советского районного суда Челябинска, потом назначили на должность судьи Челябинского областного суда, где он в дальнейшем возглавлял судебный состав в коллегии по гражданским делам, а в 2008 году ушел в отставку. Как сообщает интернет-издание Znak, после этого Строганов занимал различные должности в разных региональных министерствах, а в 2015 году стал замминистра природных ресурсов и охраны окружающей среды Калмыкии. Потом Строганова приговорили к двум годам колонии строгого режима за получение взятки в 1,8 млн руб. В ноябре 2020 года приговор вступил в силу. А в апреле этого года ККС Челябинской области лишила бывшего судью льгот. Это решение ему не удалось оспорить в ВС, теперь он попытается его отменить в апелляции (дело № АПЛ21-447).
Коллегия по административным делам рассмотрит три спора. Один из них связан с письмом Минтруда и Минздрава от 19 мая 2020 года. Документ закрепляет особенности расследования случаев профзаболеваний среди медиков, которые работают с пациентами, больными COVID. Это письмо пытается признать недействительным Павел Какорин. Ранее он уже направлял в ВС подобное требование, тогда ему отказали в принятии заявления. В июле этого года апелляционная коллегия отменила это решение и направила дело на новое рассмотрение. Дело № АКПИ21-676 пересмотрят 1 ноября.
В гражданской коллегии на этой неделе запланировано четыре дела.
Валерий Калякин* был акционером и директором АО «Медстекло». Он решил пожить отдельно от супруги Нины Калякиной*. Муж съехал из квартиры и оборудовал себе жилище в офисе компании. Там у него стояла кровать, туалет с душем и кухня. В апреле 2019-го Калякин умер, а спустя два месяца его жена обратилась в «Медстекло», чтобы получить не полученный супругом доход: зарплату за апрель (около 22 000 руб.) и компенсацию за неиспользованный отпуск (50 000 руб.). А потом направляла претензии в октябре и ноябре, но каждый раз ей отказывали. Поэтому летом 2020-го вдова обратилась в суд. Она настаивала, что находилась с Калякиным в зарегистрированном браке, а значит, ей должны выплатить не полученную им зарплату и приравненные к ней доходы (согласно ст. 141 Трудового кодекса: «Выдача заработной платы, не полученной ко дню смерти работника»). Суд она попросила взыскать с «Медстекло» не только 72 000 руб. (зарплату и компенсацию за отпуск), но и материальную помощь на похороны (100 000 руб.) и компенсацию морального вреда (70 000 руб.).
Заводской районный суд г. Орла решил, что в этом случае вдове не положена компенсация морального вреда. Суд отказал и в части взыскания матпомощи. Оказалось, что общество выплатило ей 100 000 руб. на погребение мужа, но узнав, что покойный должен фирме свыше 950 000 руб. по договору аренды автомобиля, она вернула деньги.
Что касается неполученной зарплаты, первая инстанция учла, что на момент смерти супруги не жили вместе. Сотрудники «Медстекла» подтвердили, что директор съехал от жены задолго до случившегося, около четырех лет он жил в офисе компании. Исходя из этого суд решил, что у Калякиной нет права на получение дохода мужа, а спорную сумму нужно распределить между всеми наследниками. Первая инстанция отказала ей в иске, а апелляция и кассация с этим согласились. Тогда вдова пожаловалась в ВС, 1 ноября коллегия решит, может ли жена рассчитывать на неполученный доход мужа, который съехал от нее (дело № 37-КГ21-2-К1).
Ключевым моментом в деле является то, куда съехал супруг. По мнению Ольги Рогачевой, адвоката АК , суды не учли, что Калякин нашел себе не какое-то другое жилье, а оборудовал его в офисе. Эксперт говорит, что в соответствии с санитарно-эпидемиологическими требованиями граждане не могут временно или постоянно жить в нежилых помещениях, которые не отвечают требованиям по площади, планировке, освещенности и уровню шума.
Местом жительства гражданина могут быть жилой дом, квартира, комната и иные жилые помещения. Такое жилье у умершего было — по месту проживания супруги, где он и был зарегистрирован.
Рогачева обратила внимание еще на одно обстоятельство: 100 000 руб., которые получила вдова на похоронные расходы от общества, она вернула в счет долга ее супруга по договору аренды машины. Эксперт подчеркнула, что в материалах дела нет информации, знала ли об аренде жена. Если авто было их совместным, а в договоре нет условия, что супруга не возражает, то сделку можно признать недействительной. Эксперт ожидает, что дело ВС направит на новое рассмотрение.
Инспектора Росгвардии Екатерину Кошкину* уволили с работы и выплатили выходное пособие — почти 189 000 руб. Но в августе 2018-го ей удалось оспорить приказ начальства в суде, после чего ее восстановили в должности. За время вынужденного прогула ей должны были выплатить 95 000 руб., а после увольнения она уже получила 189 000 руб. Тогда управление Росгвардии обратилось в суд с иском о взыскании переплаты в 94 000 руб. как неосновательного обогащения. Первая инстанция согласилась, что у Кошкиной не было оснований получать выплату, раз ее в конечном счете восстановили на работе. Следовательно, разницу ей нужно вернуть, но не всю заявленную сумму. Суд обратил внимание, что 17 000 руб., которые она получила после увольнения, перечислили за неиспользованный отпуск. А значит, возвращать эту сумму Кошкина не обязана. В итоге с нее взыскали 77 000 руб. Истец пытался обжаловать решение, но апелляция и кассация согласились с позицией первой инстанции. Теперь в деле № 1-КГ21-13-К разберется ВС.
В экономколлегии запланировано всего два спора, вот самый интересный из них.
В январе 2019-го Михаила Меркушина признали банкротом (дело № А40-163593/2020). В реестр кредиторов с долгом в 10,5 млн руб. включилась Наталия Ткаченко. Оказалось, что в собственности у Меркушина есть три авто: грузовики «Соболь» и МАЗ и легковая Daewoo Nexia. Финуправляющий Ирина Токарева просила сообщить, где находятся машины, чтобы включить их в конкурсную массу. Но должник отказался. Тогда управляющий обратилась в суд и требовала обязать банкрота передать транспортные средства. 29 октября 2019-го АС Московской области удовлетворил ходатайство Токаревой. Но Меркушин не исполнил решение суда.
А в июле 2020-го Ткаченко обратилась в Измайловскую межрайонную прокуратуру Москвы, чтобы должника привлекли к административной ответственности по ч. 1 ст. 14.13 КоАП («Неправомерные действия при банкротстве»). Заявитель объяснила, что Меркушина обязали передать зарегистрированный на него транспорт в течение недели, прошло уже почти 9 месяцев, а тот продолжает скрывать имущество. Тогда прокурор Максим Шекун решил опросить самого должника, пришел в квартиру, где он зарегистрирован. Там Меркушина не оказалось, а соседи сказали, что давно его не видели. О передвижениях машин не получилось узнать от ГИБДД: сведения о штрафах отсутствовали. Поэтому прокурор отказал в возбуждении дела об административном правонарушении.
Ткаченко с этим не согласилась и решила оспорить отказное определение. Но три инстанции поддержали надзорный орган. Суды объяснили, что у прокурора не оказалось достаточных данных для возбуждения дела в отношении должника. Тогда кредитор пожаловалась ВС. По ее мнению, прокурор не мог отказать в возбуждении дела об административном правонарушении только лишь потому, что не смог опросить должника и не нашел сведений о передвижении машин. Эти доводы заинтересовали Анатолия Першутова, который передал жалобу вместе с делом на рассмотрение СКЭС.
Сложно сказать, насколько часто удается привлекать должников к ответственности по ч. 1 ст. 14.13 КоАП, потому что такая статистика не ведется, говорит Александр Стешенцев, партнер ЮФ . Норма по своему содержанию идентична положениям ч. 1 ст. 195 УК («Неправомерные действия при банкротстве»), а статистика возбужденных дел и осужденных лиц по последней крайне мала, заметил эксперт. Это он связывает с проблемами квалификации, которые возникают на практике. Стешенцев считает, что эти же вопросы можно перенести и на состав по ч. 1 ст. 14.13 КоАП.
При такой фабуле отказ возбуждать дело об административном правонарушении, мотивированный лишь невозможностью опросить должника без исследования и установления иных обстоятельств, выглядит формально.
Скорее всего, спор направят на новое рассмотрение в первую инстанцию, продолжает Стешенцев. Чтобы суд установил обстоятельства, которые бы свидетельствовали о наличии либо отсутствии состава административного правонарушения.
В коллегии по делам военнослужащих за три рабочих дня рассмотрит три дела, но интересных среди них нет.