ПРАВО.ru
Сюжеты
11 октября 2013, 14:34

Увезли человека, вернули - сгоревшую машину

Увезли человека, вернули - сгоревшую машину
Фото с сайта point.md

Новые решения Европейского суда по правам человека, опубликованные на этой неделе, снова касались "кавказских" дел и опять закончились для России постановлением о выплате солидной компенсации. Душевные страдания родственников 13 похищенных, предположительно федералами, в совокупности с безрезультатным расследованием в Страсбурге оценили в миллион евро.

Гакаева и другие против России (51534/08, 4401/10, 25518/10, 28779/10, 33175/10, 47393/10, 54753/10, 58131/10, 62207/10 и 73784/10)

Яндиев и другие против России (34541/06, 43811/06 и 1578/07)

Предыстория

Эти два решения объединяют 13 жалоб от 46 заявителей из Чечни и Ингушетии, направленных в Страсбург в связи с похищением  13 их родственников в 2000-2005 гг., предположительно российскими военными. Преступления совершались среди бела дня, на контролируемой российскими властями территории, как правило, в людных местах — на рынках, автобусных остановках, автостоянках, просто на улице по пути в гости. Ни об одном из пропавших сведений нет. Например, Роберт Мусаев был арестован 8 мая 2001 г. на рынке селения Дачу-Борзой и увезен в БТР; несколько очевидцев видели его самого и его машину у здания, где располагались российские военные. После самого Мусаева больше никто не видел, а вот его машину военные вернули — с выгоревшим салоном. Расследования по всем этим случаям были начаты, но потом некоторые оказались прекращены, другие — приостановлены, и все они оказались безрезультатными.

Позиция заявителей

Все заявители считают, что их родственники были похищены представителями государства без законных оснований, а ввиду многолетнего отсутствия какой-либо информации следует признать их погибшими. Из-за самих похищений и длительного неведения о судьбе близких все они испытали душевные страдания. Далее авторы жалоб утверждали, что расследования исчезновений неоправданно затянуты и не дали никаких значимых результатов, обращения в суд и к различным чиновникам также оказались бесплодными, то есть они не смогли получить правовой защиты в рамках национальной правовой системы, а государство не исполнило своих обязательств по части эффективных расследований, предусмотренных Конвенцией о защите прав человека. Отдельно Мусаевы пожаловались на незаконный захват и уничтожение автомобиля, принадлежавшего их родственнику.

Позиция России

Представители правительства не оспаривали основных фактов, но интерпретировали их иначе. Они утверждали, что расследования проведены в соответствии с требованиями Конвенции, а сам факт, что похитители носили военную форму, были вооружены и использовали специфическую технику, не позволяет автоматически записать их в представители государства. Смерть людей, чьи родные обратились в Страсбург, также, по мнению юристов со стороны РФ, нельзя считать достоверным фактом. Наконец, заявители не исчерпали средств правовой защиты на национальном уровне, например, не обжаловали решения следователей в суде, а также не стали подавать гражданские иски.

Решение ЕСПЧ и компенсация

Суд согласился с заявителями в том, что все пропавшие находились под контролем представителей государства, и что теперь их следует признать мертвыми, что в совокупности составляет нарушение ст. 2 Конвенции (право на жизнь) по существу, а неэффективное расследование этих случаев — и в процедурном аспекте. Суд подтвердил, что пропавшие были задержаны без законных оснований, а государство отказывается признавать сам факт задержаний, что составляет грубое нарушение ст. 5 Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность).

Далее судьи ЕСПЧ указали, что проблема фактического отказа от расследований похищений гражданских лиц в Чечне и Ингушетии в 1999-2006 гг. носит систематический характер, и уже неоднократно было признано, что неэффективное расследование делает все номинально существующие средства правовой защиты также неэффективными; кроме того, выигранный гражданский иск не является сам по себе таким средством в контексте жалоб на нарушение ст. 2 и 3 Конвенции. Душевные страдания, причиненные беспокойством за судьбу родственников и неспособностью государства исполнить свои обязательства, позволяют признать заявителей жертвами нарушения ст. 3 Конвенции (запрет бесчеловечного обращения) и усмотреть в фактической невозможности воспользоваться защитой закона нарушение ст. 13 Конвенции (право на эффективное средство правовой защиты). Отдельно суд согласился с жалобой Мусаевых и признал нарушение ст. 1 Протокола №1 к Конвенции (защита собственности).

Совокупно заявители требовали более 800 000 евро компенсации материального ущерба, 2,14 млн евро нематериального и около 66 000 евро на судебные издержки. Суд постановил выплатить всем заявителям вместе 241 800 евро в первом случае, 945 000 евро во втором и 44 500 евро в счет расходов на представительство.

Емелин против России (41038/07)

Сотрудника милиции Алексея Емелина в феврале 2007 года отстранили от службы после обвинений в избиении женщины, которая была должна ему деньги. В августе 2007 года Вольский районный суд Саратовской области признал его виновным в ряде преступлений и приговорил к двум годам заключения с отсрочкой приговора, в ноябре приговор утвердил Саратовский областной суд. В сентябре 2007 г. Фрунзенский районный суд г. Саратова рассмотрел гражданский иск Емелина к местному УВД, в котором тот требовал выплатить ему компенсацию утраченного заработка, и принял решение в пользу заявителя; решение вступило в силу два месяца спустя.

Емелин стремительно — уже 6 августа 2007 г. — отправил жалобу в ЕСПЧ на условия содержания в СИЗО и при транспортировке, в июне-августе 2007 г.: например, камера была без окна, туалета и воды, зато с грязным матрасом и крысами. Потом к жалобе добавилось несвоевременное исполнение решения суда в его пользу — оно было исполнено лишь в мае 2010 г. ЕСПЧ согласился с позицией милиционера и установил нарушение ст. 3 Конвенции о защите прав человека (запрет пыток и бесчеловечного и унижающего обращения). Суд также счел, что неоправданная задержка исполнения вступившего в силу приговора о выплате компенсации составила нарушения ч. 1 ст. 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) и ст. 1 Протокола №1 к Конвенции (защита собственности). Емелин требовал выплатить ему 54 475 евро компенсации нематериального ущерба и 8833 р. в счет судебных издержек. Суд же выписал автору жалобы лишь 5000 евро по первой статье.